Расстрел «Белого дома». Черный Октябрь 1993 года - Александр Островский

А пока в ожидании В. Б. Брагина наступила пауза, А. М. Макашов подозвал к себе В. И. Анпилова и предложил ему «поговорить» со спецназовцами, объяснить им, что сторонники парламента «пришли не стрелять, а требовать выступления законного главы государства по телевидению». На помощь лидеру «Трудовой России» подошли Наталья Белокопытова и Юрий Цховребашвили[1947].

Прождав ответа от В. И. Брагина «минут двадцать или тридцать», А. М. Макашов и его спутники вышли на улицу»[1948]. После этого генерал приказал взять «всю территорию от крыльца до ограды» под охрану[1949]. «При этом Макашов призвал демонстрантов к соблюдению порядка, просил ничего не ломать, не бить, поскольку имущество телецентра – народное достояние»[1950].

Затем А. М. Макашов отправился «на угол телецентра со стороны пруда к группе БТРов отряда „Витязь“. Представившись, он попросил „подойти командира этих БТРов“. „Не сразу, – пишет М. М. Мусин, – но тот все же приходит. Просит отвести демонстрантов на время переговоров. Впятером отодвигаем людей. Командир группы БТРов говорит, что больше, чем с нашей стороны, он опасается провокаций с другой стороны. По его данным, сюда, сейчас выдвигается около 400 вооруженных „бейтаровцев“ с задачей устроить провокационную перестрелку. Макашов гарантирует, что с нашей стороны никаких выстрелов не будет. Командир группы БТРов пообещал отсечь огнем из БТРов „бейтаровцев“, если те посмеют атаковать с применением оружия, и защитить митингующих сторонников парламента“[1951].

«Бейтар» (Брит Йосеф Трумпельдор) – это еврейская молодежная военизированая организация, созданная в 1923 г.[1952] В печати 90-х годов очень много писалось об участии «бейтаровоцев» в событиях 3–4 октября 1993 г. Однако убедительных данных на этот счет мне обнаружить не удалось.

По утверждению М. М. Мусина, «несмотря на требование Макашова выйти на переговоры, Брагин не явился»[1953]. В прессе сообщалось, что «когда Макашов потребовал телеэфира, Брагин дал согласие, стремясь выиграть время и исходя из того, что в эфир запись выступления Макашова все равно бы не пошла»[1954]. Если исходить из воспоминаний В. И. Анпилова, около 18.30 В. И. Брагин все-таки «появился внизу», прокричал, «что он не уполномочен решать вопрос о предоставлении прямого эфира для выступления Руцкого, и тут же испарился, словно его и не было»[1955].

Последние минуты

«Общее руководство» обороной Останкино было возложено на заместителя командующего внутренними войсками генерал-майора П. В. Голубца[1956]. Сам П. В. Голубец утверждает, что прибыл в Останкино в 18.10[1957]. По другим даннным, он появился здесь в 18 часов 30 минут вместе с командиром Софринской бригады полковником В. А. Васильевым[1958].

«Минут через десять» после того, как В. И. Анпилов прекратил свою агитацию и вышел на улицу, то есть около 18.40, «оцепление вокруг телецентра сняли» и «солдат увели»[1959]. Если лидер «Трудовой России» не ошибается, получается, что В. И. Брагин «тянул со временем» до приезда П. В. Голубца.

По времени с его приездом совпадает еще один очень важный факт. Когда сторонники парламента прибыли в Останкино, они расположились у корпуса телецентра – АСК-1[1960]. Туда же по приезде направился и П. В. Голубец[1961].

Однако, как установила комисия Т. А. Астраханкиной, буквально через несколько минут он «поручил Васильеву В. А. возглавить оборону АСК-1, а сам с 35 военнослужащими “Витязя”, в том числе – с командиром отряда подполковником Лысюком С. И., перешел по подземному переходу в здание АСК-3, где военнослужащие заняли огневые позиции напротив входа в здание»[1962].

«…когда в телецентр прибыл генерал Павел Голубец, мой заместитель, – пишет А. С. Куликов, – стало ясно, что объектом штурма скорее всего станет другой студийный комплекс (АСК-3), откуда ведется прямое телевещание. Поэтому Павел с частью спецназовцев перешел по подземному переходу именно в эфирный корпус и подготовил круговую оборону»[1963].

Каким образом до этого мог додуматься П. В. Голубец, можно только предполагать, так как сторонники парламента не имели ни малейшего представления о том, откуда ведется телетрансляция. Поэтому им пришлось «помочь».

«Макашову, – пишет Л. Г. Прошкин, – сообщили, что вопрос о предоставлении эфира решен, но это будет сделано из другого здания, и предложили перейти туда. Поверив обещаниям, Макашов вместе с охраной и подчиненной ему группой «Север» перешел через дорогу к зданию АСК-3[1964].

В материалах Комисии Т. А. Астраханкиной этот эпизод получил несколько иное отражение. Когда А. М. Макашов со своей охраной вернулся «к 17-му поъезду здания АСК-1», «к ним подошли двое незнакомых мужчин». Один из подошедших, «представившись сотрудником телестудии, объяснил, что АСК-1 – административное здание, а в прямой эфир выходят из здания напротив – АСК-3, где находятся все передающие устройства». При этом он специально подчеркнул, что там «практически нет охраны»[1965].

Примерно так же описывает эту сцену М. М. Мусин. По его словам, к А. М. Макашову неожиданно «подошел с приятелем бывший сотрудник Останкино, и сказал, что здание телецентра не имеет для нас никакого значения, поскольку в нем только администрация, да три-четыре десятка студий. Реально все передачи идут из здания техцентра АСК-3 – напротив нас через улицу. Сообщил, что аппаратные техцентра охраняют всего несколько милиционеров, что они готовы перейти на сторону парламента и согласны хоть сейчас сдаться его официальным представителям»[1966].

«Макашов, – пишет М. М. Мусин, – приказал всем оставаться у телецентра и направился вместе с нашей группой… к техцентру»[1967]. Точное время, когда это произошло, установить пока не удалось, но, по всей видимости, эпицентр событий переместился к техноцентру АСК-3 не ранее 18.45.

Таким образом, кто-то сознательно направил сторонников парламента на техноцентр АСК-3 и пытался подтолкнуть их к активным наступательным действиям.

Когда А. М. Макашов в сопровождении своей охраны и группы «Север» подошел к металлическому ограждению перед зданием АСК-3, «из центрального входа в здание к ним вышел майор милиции из охраны телецентра»[1968]. Это был «начальник 2 отделения 4 отдела Управления охраны майор милиции Финогенов В. С.»[1969].

По воспоминаниям Н. Н. Крестинина, А. М. Макашов «предложил ему не оказывать сопротивления, открыть двери и дать возможность представителям законной власти выйти в прямой эфир». В. С. Финогенов «замялся и пошел поставить в известность свое руководство. После этого он вышел еще раз, но переговоры не дали результата»[1970]. Примерно также этот эпизод освещается в докладе Комиссии Т. А. Астраханкиной, в котором, правда отмечается, что «больше Финогенов В. С. на переговоры не выходил»[1971].

Между тем находившийся в то время в Останкино Н. А. Абраменков показал на следствии, что, когда они подошли к АСК-3, «оттуда выскочил офицер милиции из охраны телецентра», кажется в звании майора, и «сказал, что в здании придурки, готовые устроить бойню. Больше он ничего сказать не успел, потому что двое военнослужащих “Витязя” скрутили его и уволокли внутрь АСК-3»[1972].

По словам М. М. Мусина, около 19.00 к «ограждению» на улице Королева «перед зданием техноцентра» вышел майор милиции («не молод, невысокого роста и плотного сложения») и заявил А. М. Макашову, что «постоянная штатная милицейская охрана техцентра решила добровольно перейти под юрисдикцию парламента и они готовы сдаться его официальным представителям. Однако совсем недавно в здания телецентра введены чужаки – ОМОН ГУВД, спецназовцы-дзержинцы и неизвестные лица в гражданском и они, скорее всего, будут этому противиться». «В этот момент, – пишет М. М. Мусин, – из техцентра выс какивает низкорослый офицер спецназа в камуфляже и силой затаскивает милиционера в здание»[1973].

Несмотря на то, что А. М. Макашов предложил всем оставаться на прежнем месте, митингующие устремились за ним к АСК-3, убрали преградающее к нему путь металическое ограждение и столпились у входа[1974].

«Обратившись к демонстрантам, – пишет М. М. Мусин, – Макашов в мегафон приказал построиться всем вооруженным. По его правую руку чуть сзади стоит Константинов. Все, кто был с оружием, построились вдоль стены техцентра. Уже стемнело, но нас ярко освещали уличные фонари. При желании всех можно было снять одной очередью, что, к сожалению, вскоре и произошло. Генерал-полковник потребовал отодвинуть на безопасное расстояние от входа в техцентр безоружных демонстрантов и многочисленных журналистов»[1975].