Кровное родство. Книга вторая - Ширли Конран

Без четверти десять Адам торопливо пересек чисто выметенную Кэдогэн-Плейс и опустился на сиденье своего черного „порше".

Аннабел, в черной широкополой шляпе и волчьей шубе, доходящей ей почти до щиколоток, проводила взглядом рванувший с места „порше". Он свернул налево, на Понт-стрит.

Выйдя из серого „БМВ", взятого напрокат Сэмом (он специально выбрал этот цвет, чтобы меньше бросался в глаза), она, скользя по мокрой мостовой, перешла улицу и направилась к старому кирпичному дому. Он вдруг показался ей мрачным и пугающим. Она повернула ключ в замке – дверь в подъезд открылась.

А, собственно, почему бы ей не открыться? Ведь не сменил же Адам замки, успокоила себя Аннабел, толкая тяжелую старомодную дверь лифта, забранную железными прутьями.

Удалось ей отпереть и дверь квартиры Адама. Аннабел проскользнула в прихожую, оставляя на темно-синем ковре мокрые следы.

Внезапно что-то темное взметнулось с пола у самых ее ног.

Аннабел отпрянула, испугавшись. Но это оказался всего лишь Питч, огромный черный кот Адама. Он прыгнул на красные сапожки Аннабел и вонзил в них свои острые коготки. Аннабел наклонилась, погладила шелковистую головку животного, шепнула несколько слов, чтобы успокоить его, выпрямилась, огляделась. Тишина казалась ей угрожающей.

Прямо перед ней была дверь только что заново отделанной гостиной, занимавшей всю ширину дома, от окна до окна. Слева – столовая, справа – кухня.

Жилище Адама смотрелось столь же красиво, безлично и нейтрально, как его хозяин. Модный дизайнер, отделывавший квартиру, выполнил свою работу блестяще. Цвет стен тщательно подобран: сливовые, фиолетовые и серо-голубые тона, а ковры и обивка мебели – темно-синие. Обстановка сочетала в себе старинные предметы традиционной восточной меблировки и новомодные вещи, вроде надувных кресел из светлого пластика и белых, похожих на тумбочки, столов.

Вдруг наверху загудел пылесос.

Аннабел вздрогнула. О Господи, это же миссис Прайс убирает в спальне! Вот невезение… Ведь письменный стол эпохи короля Георга находится именно там. А она-то думала, что ей удастся сразу же пройти к нему и тщательно обследовать.

Аннабел считала этот стол наиболее вероятным местом размещения тайника, поэтому ее не слишком-то вдохновляла идея поискать также и в других местах. Но, тем не менее, пожалуй, стоило бы заняться гостиной, пока миссис Прайс работает наверху. А может, лучше прямо подняться туда, беззаботно насвистывая, и под каким-нибудь предлогом отделаться от нее?

Аннабел выбрала второй вариант и решительно двинулась направо, к лестнице.

Наверху она чуть не споткнулась о Питча, уже успевшего пробраться туда и совершенно незаметного на фоне темно-синего ковра. Нот сверкнул на нее снизу вверх янтарными глазами – тан, будто знал, зачем она пришла, и желал защитить хозяйские владения.

Войдя в спальню, Аннабел увидела широкую черную спину миссис Прайс, подбиравшей с пола осколки белого фарфора. Она выпрямилась, обернулась и слегка вскрикнула при виде Аннабел.

– О, мэм, я и понятия не имела, что вы вернулись! Мистер Грант ничего не говорил мне. Этот противный неуклюжий кот только что свалил на пол пепельницу!

– Мистер Грант не знает, что я приехала, – бодро отвечала Аннабел. – В Норфолке, в доме отдыха, было ужасно холодно, так что я решила вернуться.

– Вам повезло, что удалось выбраться оттуда, мэм. В утреннем выпуске новостей сообщали, что в юго-восточных районах сильные снежные бури.

– Да, ужасные, – поспешила подтвердить Аннабел.

– Вы, наверное, выехали очень рано, мэм: в шесть или раньше, еще в темноте.

– Да. Но поезд прибыл вовремя, – ответила Аннабел, а внутри у нее все кричало: „Убирайся, убирайся же!"

– Разобрать ваши вещи, мэм?

– Я по глупости забыла чемодан в поезде. – Аннабел неловко рассмеялась, чтобы хоть чем-то прикрыть свою ложь. – Я уже звонила в бюро забытых вещей… К счастью, проводник нашел его и передал туда. Мне придется съездить за ним во второй половине дня.

– Какая неприятность, мэм! Может быть, вы хотите, чтобы за ним съездила я? Или я позвоню секретарше мистера Гранта, и она пошлет за ним кого-нибудь.

– Вы очень любезны, – пробормотала Аннабел, – но… гм… гм… видите ли, я должна лично расписаться в получении и удостоверить свою личность, чтобы доказать, что чемодан действительно мой. А вот что мне сейчас нужнее всего, – прибавила она уже более твердо, – так это горячая ванна.

– Но я еще не закончила убирать ванную, мэм.

– Тогда, пожалуйста, оставьте это до завтра. Да и эту комнату тоже. – Аннабел вновь обрела уверенность в себе. С чего это она так испугалась?

– Просушить ваши сапожки, мэм? Похоже, они совсем промокли. Их нужно набить газетной бумагой.

– Благодарю вас. Я отдам их вам после того, как выйду из ванной.

– Не хотите ли чашку чаю, чтобы согреться, мэм? „Проваливай, сгинь!" – подумала про себя Аннабел, а вслух невозмутимо сказала:

– Нет, благодарю вас, миссис Прайс, это все.

Она так и стояла неподвижно, прислушиваясь к шагам миссис Прайс, пока не убедилась, что та уже внизу. Тогда она бросилась к двери спальни и повернула ключ в замке. Скинув прямо на пол шубу, она торопливо прошла в ванную комнату, вставила пробку в отверстие водослива и открыла оба крана, чтобы шум текущей воды заглушал скрип и стук выдвигаемых ящиков.

Ванная в квартире Адама находилась над кухней, кабинет – над столовой. Спальня, так же как и гостиная, занимала всю ширину дома. С одной стороны, спинками к окнам, выходившим на Кэдогэн-Плейс, стояли полукругом темно-синие диваны; на полу перед ними, у мраморного камина, где жарко пылали дрова, лежала шкура зебры. На темно-синих полках по обеим сторонам камина была расставлена целая коллекция тайской керамики.

У противоположной стены стояло бюро красного дерева эпохи Георга III. Наверху у него были застекленные полки для книг, внизу – четыре узких выдвижных ящика, над ними – откидная крышка, которая являла собой поверхность стола. На полках выставлена еще одна коллекция – на сей раз стаканов и бокалов XVIII века.

Сдерживая дрожь в ногах, Аннабел шагнула к бюро.

Миранда пришла на собрание в простом оранжевом костюме, длина юбки была ниже, чем обычно. Она нервничала, но настроена была по-боевому. Ожидая начала собрания, прохаживаясь туда-сюда по роскошному, с колоннами, холлу Коннот-Румз, она заглянула в кремовый зал и увидела акционеров „СЭППЛАЙКИТС", уже рассевшихся по рядам: кто отряхивал снег с ботинок и сапог кто читал газеты. Лондонская пресса с явным удовольствием следила за развитием событий, каждый день высказывая новые догадки и предположения: на Флит-стрит уже догадались об отношениях, связывавших Миранду и Адама. В день собрания газеты вышли с такими заголовками: „Битва за контроль над „СЭППЛАЙКИТС" („Таймс"), „Миранда против Адама!" („Дейли мейл"), „Смена хозяина в „СЭППЛАЙКИТС"? („Дейли экспресс"), „Кажется, наступил Судный день для симпатии всего города – Миранды" („Дейли миррор").