Отцы Ели Кислый Виноград. Второй Лабиринт - Фаня Шифман

Вечером на исходе субботы, после авдалы девочки закончили уборку и расположились отдохнуть на веранде. Шилат искупала и уложила Бухи, уселась подле мамы неподалеку от старшей сестры и её подруги. Неожиданно Нехама спросила Ренану: «А для таких детей, как Шилат, они ещё не делают руллокаты?» — «Ой, мамуль, не знаю!..

У нас Ноам по этим делам. Поговори с ним — может, какой-нибудь индивидуальный заказ сделают. Хотя я не знаю, с какого возраста можно на них ездить…» — «Вы завтра утром вернётесь? Сегодня уже поздновато… Только учтите: я вам не советую ходить в «Шоко-Мамтоко»!" — и Нехама сверкнула глазами на дочь, которая тут же покраснела и, едва сдерживая раздражение, возбуждённо отвечала: «Тебе разве мальчики не сказали, что мы меирийскому «Шоко-Мамтоко» бойкот объявили?

Туда ходят только придурки зомбики, но у нас в ульпене их раз-два — и обчёлся…

Хозяин на этом деле здорово погорел: ему сейчас только зомбики делают парнасу…

Ты ж понимаешь! — презрительно обронила Ренана. — К тому же нам на этой неделе не до кафе…» — «Ладно… — вздохнула Нехама. — Шилати, доченька, пошли спать…»

Бенци и Гидон сидели за низеньким столиком, пили кофе и негромко беседовали, внимательно поглядывая на экран компьютера. Там уже пристроились Ирми с Максимом.

На экране мелькали странные картинки. Бенци вперился в экран, потом указал на него Гидону, и они вместе со столиком перебрались поближе к Ирми и Максиму. Ирми, обернувшись к ним, сказал: «Друзьям Макси удалось скачать с Забора почти полностью несколько серий Кобуй-тетриса. Как, не спрашивайте!.. Теперь это непросто: там постоянные вахты деятелей в штатском. Полиция — не полиция, наши знакомцы по «Самовару». Поэтому Макс не может там мелькать — меньше всего ему нужно с этой кодлой пересекаться. Хорошо хоть, что эту парочку… э-э-э…» — «Можешь не продолжать, и так ясно!» — буркнул Максим, Ирми, густо покраснев, закончил: «Я о другом… Мы поняли, что эранийцы не врубились, с чего это Кобуй-тетрис как бы просто так гоняют по всей площади Забора, но только «на погляд» — поиграть не дают!.. Нет, не запрещают — просто не дают, и всё: никто не знает, как к нему подобраться. И всё равно — люди, как мухи на мёд, толпами набегают, порой туда и не пробиться. Друзьям Макса пришлось даже на дерево забраться, чтобы скачать…» — «Они там, в Центре, что, сами с собой играют? А людям, что вокруг Забора шатаются, просто показывают?» — «Не совсем! Ещё и популярный силонокулл!..» — веско заметил Максим. — «Между прочим, мы не видели нигде на всём пространстве никаких источников звука или света-цвета, и тех самых жутковатых пластин я не видел… ну, помните? — в первом фанфаротории. Похоже, вместо пластин используют виртуальные зеркала и линзы… Твои, Гидон?!..» — немного удивлённо уточнил Ирми.

Максим тут же вскинул голову: «А как они добрались до идеи Гидона? Ведь не ты им её подарил?» — «Конечно, нет», — возмущённо откликнулся Гидон. — «Всё очень просто! — объяснил Бенци. — Вы же знаете устав «Лулиании»! У нас очень приличные зарплаты, зато и наши разработки, будучи представлены руководству, принадлежат не нам, а фирме. Такое обязательство (чаще всего, не имея об этом понятия) мы подписываем при приёме на работу: оно написано внизу мелким шрифтом, не всем охота вчитываться. То есть нас покупают со всеми нашими идеями. Правда, это не мешает Тумбелю приторговывать разработками фирмы, но — это ж Тумбель! Когда Гиди приносил Минею свои идеи, тот говорил: «Оставь, сейчас не время…» — и запихивал все материалы в архив. Правда, платил солидные премии. А как-то он прибрал у Моти какую-то идейку, ничего не заплатив — просто сказал, что она не представляет ценности. Потом открыл архив перед тем же Тумбелем и его прихлебателями. Вот и всё!» — «Ну, папа, что-то трудно в такое поверить…» — «Совсем недавно мне просто в голову не приходило задуматься об этом… А-а… Что говорить… — махнул рукой Бенци. — Мейле… Расскажите, ребята, подробно, что там у Забора?» Ирми задумчиво проговорил: «Людей заманивают увлекательной игрой…» — «Ну, и что! Просто анонс, реклама». — «Может быть. Но появились основания для подозрений, что эта, так сказать, «игра» — по сути, внедрение в подсознание закодированной фанфармации. Интересно, этим потоком… э-э-э… фанфармации управляют из Центра, или — на автомате?..» — «Я думаю, что до автомата дело ещё не дошло, скорей всего, управляют этим снаружи. Ребята заметили типчика — в руках, типа, та-фон», — заметил Максим.

Все замолчали, и заговорила Хели: «Я сейчас прохожу стажировку в муниципальной больнице, нас подобралась крепкая группа клинических психологов. Они уже пару лет назад обратили внимание на силонокулл-синдром: оказалось, так или иначе, в той или иной форме, слабее или сильнее, силонокулл влияет на всех. Ещё заметили одну вещь, о которой вообще почти не говорят: у молодых женщин, элитариев, кто длительное время подвергает себя воздействию силонокулла, увеличился процент выкидышей и рождения детей с теми или иными поражениями нервной системы.

Дородовые обследования никакой патологии не обнаруживают. Мы потихоньку начали своё исследование силонокулл-синдрома. Это сугубо закрытая информация, поэтому требуется известная осторожность, иначе могут и дипломов лишить…» — «То есть фанфаризаторы уже давно этим занимаются, им известно про силонокулл-поле…» — угрюмо заметил Гидон. — «Ещё бы! — воскликнула Хели. — Шестое закрытое отделение в больнице — вот где они этим занимаются и куда лучше не попадать…» — «Это можно было предполагать: для своих целей у них статистические исследования, опросы — чтобы выявить процент неподдающихся их… э-э-э… как, с лёгкой руки друзей Макса, мы называем… силуфокульту», — сакрастически заметил Ирми.

Тут Шмулик заметил, что Ширли вытащила из кармана мелодично запевший та-фон: «Глядите, какой навороченный та-фон у Ширли! Мы с братом видели в Меирии — зомбики с такими же ходят!» — завопил он. Ирми спокойно пояснил: «А Ширли уже показывала нам его и всё про него рассказала».

«Ладно, мальчики, присоединяйтесь — посидим, потолкуем, — сказал Бенци. — Ренана, у нас скучные технические разговоры, вы с Ширли можете идти спать…» Ренана тряхнула плечом, мотнула головой, глянула на Ирми и, приобняв Ширли за плечи, повлекла её в свою комнату. Ширли оглянулась на Ноама, который рассеянно оглядывал веранду и украдкой ухмыльнулся ей, едва заметно кивнув головой.

«У Гидона отличная идея: виртуальные непересекающиеся плоскости. Мы сейчас ею занимаемся. Применение музыкодов может дать этому совершенно неожиданное развитие!» — заявил Максим. — «Ага, — саркастически заметил Ирми, — если их силонокулл-поле… тоже перемещается в плоскостях, а не в объёмах, в чём я очень сомневаюсь!» — «Ты не совсем прав! — немного резче обычного отозвался Максим; после истории с арестом он стал более раздражительным. — Это не реальные плоскости и объёмы, а — виртуальные! У них характеристики и энергетика особые, способность к непересекаемости — их недавно выявленное свойство, над чем мы и работаем. Эту идею Гидон выдвинул уже после ухода из «Лулиании». Бенци взглянул на них и задумался: что-то в словах Ирми пробудило в нём новую мысль.