Безумная парочка - Джойс Элберт

50

В голове у Харри стучала кровь, ему было больно открыть глаза. Он мысленно обругал Тома, который уехал в аэропорт встречать Алексис, не закрыв окна шторами. Том знал, что глаза Харри плохо переносили яркий солнечный свет, и мог хотя бы положить на кровать пару темных очков.

Возможно, Тому на все наплевать, подумал Харри, вспомнив, какой блаженный комфорт давали большие солнцезащитные очки, которые он носил, когда они с Сарой проводили Рождество в Сент-Морице. Конечно, тогда он не страдал так сильно от похмелья. Этому способствовал чистый, освежающий горный воздух. Но дело было не только в воздухе. В Сент-Морице (и Англии) его алкоголизм ещё не достиг той опасной стадии, которая, похоже, возникла в Испании.

Пока Сара была жива, ему приходилось держать себя в руках, чтобы не слышать её бесконечные упреки. Тогда он возмущался её посягательством на его право делать то, что ему хочется, однако по прошествии последних шести месяцев начал видеть, что без её влияния стремительно катится в пропасть. Если бы не Том, он уже оказался бы там.

Возле кровати стояли почти пустая бутылка "перно", полбокала воды и второй бокал с остатками спиртного от вчерашней пирушки. Они собрались отметить скорый приезд Алексис, но коварная пелена из спиртного и противоречивых чувств превратила празднование во враждебный спор.

- Не можешь дождаться её приезда, да? - поддразнил Тома Харри. По-прежнему сохнешь по ней. Это у тебя на лбу написано, так что не пытайся отрицать.

- Это ты не можешь дождаться, - ответил Том. - С момента нашего прибытия ты отмечаешь дни на твоем дурацком календаре со звездами фламенко. Думаешь, я - слепой?

- Может быть, я отмечаю дни с огорчением. Может быть, я не очень-то рад перспективе жить в Лос Амантес с моей любимой сестричкой. Такое тебе приходило в голову?

Том потягивал сигарету.

- Почему? Что изменилось?

Это был чертовски правильный вопрос. Проблема заключалась в том, что Харри не знал ответа. Он пытался понять, почему чем дольше он был разлучен с Алексис, тем слабее хотел её. Она значила для него все меньше и меньше, становилась обузой.

Прежде он думал, что будет с нетерпением ждать её приезда. Вместо этого обнаружил, что боится его. Этот страх уже длился не один месяц. Перемена в чувствах была слишком болезненной, чтобы переносить её без оглушающего воздействия алкоголя. Каждый раз, когда Харри думал о сестре и обещании стать летними людьми, которое они дали друг другу, он проглатывал очередную порцию спиртного. Как можно более крепкого.

- Я вздохну с облегчением, когда твой запас "травки" иссякнет, сказал Харри, думая о том, как рискует Том, куря наркотик в присутствии служанки. - Жду не дождусь этого момента.

- Здесь тоже есть торговцы, - небрежно обронил Том.

Харри испуганно посмотрел на него. Торговцы, облавы, полиция. Если Том окажется втянутым в это, власти могут навеки упрятать его за решетку. Такое здесь случалось - употребление наркотиков карается испанскими властями исключительно строго. Конечно, сначала полиция должна получить наводку. Удобный способ, подумал Харри. Стоит запомнить его на тот случай, если Том окажется помехой. Харри поднял бокал с "перно", собираясь произнести тост.

- За наш последний вечер свободы, - сказал он, заметив на загорелом лице Тома хмурую гримасу. - Вижу, тебя это не вдохновляет. В чем дело?

- Ни в чем. Просто я надеюсь, что ты будешь завтра достаточно трезвым, чтобы отправиться в аэропорт.

- Когда прилетает её самолет?

- В три. Комната готова. Думаю, она ей понравится.

- Твой энтузиазм бросается в глаза.

- Зато твой - определенно нет.

Харри не стал утруждать себя ответом, он пытался осмыслить перемену, которая произошла с ним после Англии. Главным было то, что его чувства переключились с Алексис на Тома. Может быть, дело лишь в близости, простоте и удобстве? Том находился под рукой, а Алексис отсутствовала. Однако если причина заключалась в этом, он должен был с удвоенным нетерпением ждать Алексис, чтобы наконец разорвать нездоровую связь с Томом.

Но он не испытывал нетерпения. Потянувшись к бокалу, понял, что боится. Сейчас, после многих лет интриг, когда они наконец обрели возможность быть вместе, Алексис ждала от него очень многого.

- Ты по-прежнему влюблен в нее! - обвинил он Тома.

- А если это правда? - признался Том. - Это более естественно, чем... Алексис - очень красивая женщина.

Харри прищурил глаза.

- Ты - жалкий оппортунист. Ублажал меня, пока Алексис была далеко. А теперь собрался сыграть другую роль и позаботиться о счастье Алексис.

- Я люблю Алексис.

Будто это все объясняло, упрощало, разрешало проблемы. Харри почувствовал, что его охватила неуправляемая ярость. Он понял, что поддаваться ей бессмысленно. Увидев всегда вежливого Харри взбешенным, Том станет ещё более нахальным и самоуверенным.

- Возможно, ты любишь Алексис, - спокойно произнес Харри. - Но ты упускаешь из виду одно обстоятельство.

- Какое?

- Алексис любит меня.

- Возможно.

Харри хотелось задушить более молодого мужчину, но он не повысил тона.

- Алексис всегда любила меня, даже когда мы были детьми. И всегда будет любить меня. Что ты на это скажешь, наглец?

- Я не уверен, что ты прав. В конце концов, если твои чувства изменились, почему с ней не может произойти то же самое?

Невозмутимый ответ Тома заставил Харри растеряться. Такую возможность он не учитывал. Вдруг это окажется правдой? Что, если за шесть последних месяцев Алексис разлюбила его - так же загадочно и необъяснимо, как он разлюбил ее?

- Это абсурд, - выпалил он. - Ты, несомненно, знаешь Алексис хуже, чем думаешь.

- А ты её хорошо знаешь?

- Да, - неуверенно сказал Харри. - Понимаешь, у меня было преимущество во времени. Около сорока трех лет.

Почти сорок четыре года.

Он принял освежающий душ и почти закончил бритье, когда с подъездной дороги донесся шум "сеата". В спешке Харри порезал щеку и торопливо присыпал капельку крови тальком, потом заклеил ранку пластырем. Обрызгал себя диоровской водой "О саваж", прополоскал рот мятным эликсиром и почти почувствовал себя человеком. Сглаженный защитным кремом загар заботливо скрывал последствия пьянства.

Харри снял с бедер полотенце и надел бежево-белый халат с эмблемой "Ланвина" - один из многочисленных подарков Сары. Потом оценивающе посмотрел на свое отражение в длинном овальном зеркале спальни и обрадовался тому, что его глаза стали менее красными и тусклыми, чем несколько минут тому назад. Он решил, что в целом выглядит весьма недурно. Он открыл окно, чтобы избавиться от несвежего воздуха, и услышал, как хлопнула уличная дверь.

- Вот и мы. Наконец-то дома! - радостно произнес Том.

- Какой красивый дом, - ответила Алексис. - Это название ему подходит.

Звучание её голоса, нежность которого оттеняли ноты твердости, заставило Харри вздрогнуть. Он сунул руки в глубокие карманы халата. В прошлом ему никогда не удавалось обмануть Алексис, она всегда видела его насквозь, словно он был стеклянным. Проявит ли она сегодня эту способность? - подумал он.

- Дорогая! - сказал он, выходя в прихожую, где Алексис ждала, когда Том принесет её чемоданы. - Я так рад тебя видеть!

- Как приятно оказаться здесь. - Она медленно, словно во сне, шагнула в его объятия и устроилась в них. - Я наконец чувствую себя в безопасности.

Харри испытывал прямо противоположное чувство. Теперь, когда Алексис прибыла в Лос Амантес, его страхи превратились в осязаемую реальность. Он не мог представить себя занимающимся любовью с этой высокой темноглазой брюнеткой. Он привык к менее рослому Тому МакКиллапу, к его зеленым глазам, веснушчатой коже, светло-русым волосам. Заниматься любовью с Алексис было все равно заниматься любовью с самим собой.

Том отнес вещи Алексис в спальню, которую они с Харри решили предоставить ей. Комната была отделана в золотисто-розовых тонах, там стояла огромная кровать с пологом на четырех стойках. Над туалетным столиком висело красивое зеркало, обрамленное морскими раковинами. В углу стояло бамбуковое кресло, обтянутое ситцем персикового цвета. Возле него находился маленький круглый бамбуковый столик со свежими цветами в вазе. Должно быть, их собрал Том, с досадой подумал Харри.

- Очаровательная комната, - произнесла явно довольная Алексис.

- Мы надеялись, что тебе понравится, - сказал Харри, пока Том расставлял чемоданы.

- Я думаю, что буду здесь счастлива, - произнесла Алексис. - Тут так спокойно.

Когда Харри и Том расположились в просторном белом доме, там было пять спален. Теперь их осталось три. Две другие были превращены в ванные, и таким образом каждый обитатель получил по отдельному "люксу". Прежде подобного уединения Алексис и Харри добились благодаря браку, а Том - своим упорным трудом. Сейчас, как зловеще подчеркнул Том, они получили все это, совершив убийство.