Беспощадный рай (ЛП) - Джессинжер Джей Ти

— Спасибо.

Его голос падает на октаву.

— Мне понравилось, как ты кричишь.

Вдох. Задержи дыхание и считай до четырех. Выдох. Задержи дыхание и снова считай до четырех. Начни все сначала.

После еще одной долгой паузы он добавляет:

— С твоим отцом трудно связаться.

Вот дерьмо. Мой разум мчится со скоростью миллион миль в час, пытаясь найти что-то, что можно было бы ему предложить. Мне ясно дали понять, что с моим отцом еще не связались. Он еще не видел видео.

Похитители еще не получили денег или чего они там хотят.

И чем дольше они не смогут связаться с ним, тем дольше я буду гнить в этой дыре.

— Сейчас август. Он, наверное, на своей яхте.

Тишина. Мужчина курит и ждет.

— Каждый август он проводит три недели в плавании вокруг островов Хорватии. Яхта называется «Бомбардировщик».

Он насмешливо фыркает.

С этим с соглашусь. Мой отец далеко не романтик.

Я слышу скрип над собой, как будто мой похититель наклоняется вперед в своем кресле. Если он вообще в кресле. Может быть, болты в шее этого Франкенштейна издают такой шум.

— Хорошо. Если мы найдем эту папину яхту, ты сможешь вылезти из ямы. Если мы узнаем, что ты солгала, мы засыплем яму землей.

 И он оставляет меня наедине с темнотой и моим собственным растущим страхом.

Долгое время я ничего не слышу. Никто не приходит поговорить со мной. Я так голодна, что мой желудок начинает переваривать сам себя. Я допила вторую бутылку воды, но есть больше нечего.

Никого нет. В течение долгих часов. Может быть, нескольких дней. Я понятия не имею, сколько пробыла в этой темной дыре, знаю только, что ни одна детская подготовка мне не помогла.

Мне кажется, что меня так и оставят в этом полном одиночестве.

Я умру здесь, внизу. Умру с голоду. Нет, я умру от обезвоживания.

И никто никогда не найдет мое тело. Никто не знает, где я.

Киллиан. Я бы все отдала, чтобы увидеть его лицо в последний раз.

Именно эта мысль в конце концов заставляет меня сломаться и заплакать.

Я прислоняюсь к грязной стене, накинув на плечи тонкое одеяло, дрожу, как собака, и слезы текут по моему лицу. Я позволяю себя пострадать. Я выпустила все свои эмоции наружу. Всю боль и смятение, сожаление и отчаяние, разбитые надежды и потерянные мечты.

Я плачу по Макс и Фин, которые никогда не узнают, что же со мной случилось. Я плачу по жизни, которую могла бы прожить, по теплым летним ночам, великолепным зимним восходам и ужинам с друзьями, по которым я буду скучать. По всем годам, что ждали меня впереди.

Годам, которые я могла бы провести с мужчиной. Создать семью. Быть влюбленной.

Быть любимой.

Я плачу, пока слезы не заканчиваются. Пока не становлюсь опустошенной.

Затем вытираю лицо одеялом, тяжело выдыхаю и встаю. На пятки, потому что это единственный способ не упасть от боли. Я беру одну из пустых пластиковых бутылок из-под воды и принимаюсь насыпать горки для ног.

Потому что я не тряпка.

Я копаю минут пять, когда взрыв неподалеку не опрокидывает меня на задницу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

После резкого изменения давления воздуха, ливень комьев грязи падает на мою голову. За взрывом следует несколько более мелких. До меня доносятся автоматные очереди и крики мужчин. Снова стрельба, уже ближе, затем яростный, неземной рев, подобного которому я никогда не слышала. От этих криков волоски на моих руках встают дыбом.

Это крик ярости. Жажде мести. Крик демона, жаждущего крови, и его бешеный рев эхом разносился по местности.

Но это не демон. Это мужчина.

Это мой мужчина, и каким-то образом он нашел меня. Он пришел за мной!

И, судя по всему, он серьезно надирает чью-то задницу.

Мое сердце несется вскачь. Я встаю на колени, вытягиваю шею к решетке, навстречу мерцающему оранжевому свету и клубящемуся дыму.

— Киллиан! Я здесь! — кричу во всю силу своих легких.

Шлепки по грязи. Все ближе и ближе, пока с одной стороны решетки не появляется фигура и не останавливается, глядя на меня сверху вниз.

Он похож на парня из фильма о конце света. Солдат после апокалипсиса, прочесывающий пепел мира в поисках своей потерянной любви.

В камуфляжной боевой форме, очках ночного видения, тяжелых ботинках, наколенниках и черном шлеме, который одобрил бы сам Дарт Вейдер. На спине Киллиана рюкзак. На поясе вокруг его талии висит огромный нож в ножнах и несколько пистолетов в держателях. Его грудь прикрыта жилетом с карманами, набитыми патронами и гранатами. Его ладони в перчатках зажимают огромную черную винтовку с инфракрасным прицелом на конце.

Я не вижу его лица из-за шлема, но я знаю, что это он.

Я бы узнала этого мужчину где угодно.

Я смотрю на него, и мое сердце расширяется в груди.

— Привет, милый. Почему ты так долго?

ГЛАВА 30

Джули

Киллиан опускает металлическую лестницу, соскальзывает по ней, как пожарный по шесту, хватает меня, перекидывает через плечо и вылезает из моей темницы быстро и бесшумно. По дороге наверх я даже ничего не задеваю.

Чувствуется мне, подобное он вытворял не раз.

Добравшись до верха, Киллиан берет меня в свои объятия и несет через разрушенные здания, легко обходя дымящиеся груды обломков и переступая через тела, словно через деревянные балки.

Лысый парень с татуировкой на кадыке лежит на спине с широко открытыми глазами, и через зияющую рану на голове вытекает мозг.

Я зарываюсь лицом в жилет Киллиана и жмурюсь.

Он осторожно укладывает меня на заднее сиденье внедорожника и набрасывает на меня тяжелое одеяло. Мы едем в тишине, нарушаемой лишь звуком шин, плюющихся гравием, когда автомобиль слишком быстро мчит на проселочной дороге.

В пустынном поле Киллиан останавливается, чтобы дальше продолжить путь на вертолете.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Управляет вертолетом сам Киллиан, потому что, почему бы ему не быть еще и пилотом?

Я сижу на носилках за его креслом и раздумываю, когда можно будет попросить стопку текилы.