Освободители - Роберт Харви

«…Этот документ был осужден из-за принципиального положения, в котором прежде всего заинтересованы Соединенные Штаты. Оно заключается в том, что свободные и независимые страны Северной и Южной Америки впредь не могут рассматриваться в качестве объекта колониальных претензий какой-либо европейской страны… Мы ценим это. Однако искренние и любезные отношения, существующие между Соединенными Штатами и этими европейскими государствами, заставляют нас рассматривать любую попытку США распространить свое влияние на какую-либо часть полушария как угрозу для нашего мира и безопасности. В ситуации с существующими колониями или зависимыми от любой европейской державы странами мы не вмешивались и не будем вмешиваться…»

Боливар был против приглашения Соединенных Штатов на Панамский конгресс, но Сантандер не поддержал его. Доктрина Монро была якобы направлена против русских проектов на Аляске, но ее создатель Джон Кинси Адамс стремился к тому, чтобы у Великобритании вовсе не осталось шансов на оккупацию Кубы и Пуэрто-Рико. Такая возможность появилась после того, как Испания уступила Флориду Соединенным Штатам в 1819 году. К 1823 году у США были свои причины претендовать на Кубу, которая все еще была оккупирована испанцами. Испания использовала Кубу как базу для коротких военных набегов на свои бывшие колонии. Мексика и Колумбия также вынашивали планы захвата этого острова. Соединенные Штаты, имея в виду собственные проекты аннексии Кубы, цинично рассудили, что пока она должна оставаться в руках испанцев. Таким образом США обеспечили себе повод «освободить» остров, когда им это будет удобно. Америка даже пригрозила Англии войной, если та поддержит планы Боливара.

Такая позиция Соединенных Штатов вызвала возмущение в странах Латинской Америки. Джордж Каннинг не упустил случая воспользоваться этим. Он написал британскому послу в Вашингтоне: «Неприкрытое стремление Соединенных Штатов поставить себя во главе всего Южноамериканского континента и направить эту конфедерацию против Европы (включая Великобританию) никоим образом не согласуется с нашими интересами. Мы не станем ни одобрять этого, ни мириться с этим. Об этом нет смысла рассуждать отвлеченно, просто мы должны сделать все, чтобы не допустить этого».

Во время подготовки Панамского конгресса США стремились утвердить свою экономическую гегемонию на континенте. Они добивались того, чтобы ни одна американская нация не могла предоставлять иностранным державам какие-либо благоприятные коммерческие или навигационные права, которые не распространялись бы на все страны континента. Это была попытка обеспечить себе право вето над торговыми отношениями между Латинской Америкой и Европой.

Англия, наоборот, была заинтересована в сохранении навигационных прав и поддержке планов Боливара по захвату Кубы. Британскому представителю Эдварду Докинсу было предписано проинформировать конгресс о том, что Великобритания «вовсе не хочет отказывать Соединенным Штатам Америки в праве атаковать Кубу… Однако мы также не хотим помогать Соединенным Штатам препятствовать Колумбии и Мексике в их претензиях на этот остров. Мы вряд ли разочаруемся, если эти претензии станут реальностью. Нам следовало бы сожалеть об этом, но мы не оставляем за собой права контролировать военные операции одной страны против другой».

По сути, это означало, что Боливару была уготована роль инструмента в реализации британских амбиций на Карибских островах, что неизбежно привело бы к войне с Америкой. Но было слишком поздно: оппортунистическая позиция Великобритании разочаровала ее друзей. Соединенные Штаты установили свою власть в регионе. Через двадцать лет они отберут у Мексики Техас. Британию вытеснили. Забыли даже о заслугах тех самоотверженных солдат и офицеров из Англии и Ирландии, что служили в батальоне Альбиона и боролись вместе с Сан-Мартином за свободу Испанской Америки. Только через сто лет, на Панамериканской конференции 1926 года, об этом было сказано: «Можно смело утверждать, что на полях сражений войны за независимость Испанской Америки нет такого места, где не пролилась бы британская кровь».

12 декабря 1826 года бледный и уже больной Каннинг вошел в палату общин, низшую палату английского парламента, и произнес знаменитые слова оправдания: «Стоит ли нам блокировать Кадис, если Франция оккупирует Испанию? Нет. Есть другой выход. Мы можем компенсировать наши потери в другом полушарии. Взглянув на Испанию глазами наших предков, я решил: если Франция захватит Испанию, мы не должны позволить ей захватить испанские колонии. Новый Свет должен уравновесить силы Старого Света».

Разумеется, Каннинг требовал слишком многого. Но даже если он сильно преувеличивал свою роль и роль Великобритании в завоевании независимости странами Латинской Америки, это было великолепное обоснование его политики. Каннинг умер в сентябре 1827 года, сумев вернуть Великобритании репутацию защитника Латинской Америки, даже тогда, когда ее страны стали независимыми. Боливар и другие лидеры континента хорошо знали об этом. Англия долгое время была другом Латинской Америки. Она поощряла и поддерживала молодые республики. Соединенные Штаты Америки намного позже протянули руку дружбы латиноамериканским странам, к тому же порой делали это весьма неуклюже. И у Англии, и у США были собственные коммерческие и политические цели в Латинской Америке. Они извлекали выгоду из своей деятельности на этом континенте. Провал Панамского конгресса и крушение надежд Боливара, связанных с ним, стали первым проявлением постоянного присутствия Соединенных Штатов в этом регионе.

Однако теперь Боливар вновь был нужен Великой Колумбии. Необходимо было предотвратить наметившееся разделение этой страны. В августе 1826 года Боливар отправил Паэсу письмо, в котором поделился с ним своими плохими предчувствиями. Боливар объявил, что покидает Лиму. Чванливая аристократия посмеивалась над Освободителем, но его присутствие в городе обеспечивало стабильность положения, поэтому они умоляли Боливара остаться. Напротив его резиденции в Вилья-Магдалена аристократы устроили большую демонстрацию. Они просили Боливара не уезжать. Женщины Лимы ради этого использовали собственные способы… На это Боливар ответил в свойственной ему напыщенной манере: «Дамы! Я не могу найти слов, достойных вашего очарования… Кто же может сопротивляться языку красоты? Я служу красоте, ведь свобода так чарующе прекрасна! Она — источник счастья. Она украшает наш жизненный путь цветами…»

Боливар, однако, отложил свой отъезд всего на несколько дней. 4 сентября его корабль покинул берега Лимы. На прощание Боливар значительно произнес: «Берегитесь всадников анархии».

Проблемы Великой Колумбии заключались в неудавшейся попытке объединить два абсолютно не похожих друг на друга государства. В Новой Гранаде преобладало белое население. Образованный и процветающий средний класс занимал в этой стране крепкие позиции. Венесуэла была тропической страной с преобладанием цветного населения, где царило беззаконие. Новой Гранадой руководил педантичный Сантандер, во всем следовавший букве закона. Венесуэлой управляли бывшие военачальники Боливара: Мариньо, Арисменди, Бермудес и Урданета. Паэс был первым среди равных. Основой экономики этой страны являлись феодальные поместья. В Новой Гранаде бурлила политическая жизнь и действовал конгресс. В Венесуэле все решали военачальники. Обе стороны, венесуэльская и гранадская, вели себя весьма нервозно и агрессивно.

Как вице-президент, Сантандер во время отсутствия Боливара формально отвечал за оба региона, но его попытки установить свою власть в Венесуэле нельзя назвать удачными. Одним из его первых шагов на этом поприще стал смертный приговор, вынесенный им чернокожему венесуэльскому полковнику Леонардо Инфанте. Казнь была задумана как акт публичного устрашения. Сантандер лично присутствовал на казни. Это возмутило венесуэльских лидеров. Сантандер выпустил приказ о военной мобилизации всех мужчин от шестнадцати до пятидесяти лет, но мало кто из венесуэльцев подчинился ему.

Паэс насильно рекрутировал тысячи человек. Его люди врывались в дома обывателей. Поведение Паэса привело Сантандера в ужас. Он приказал ему явиться в Санта-Фе-де-Боготу и ответить за свои действия.

Паэс написал Боливару, умоляя его вернуться и спасти страну от развала, а заодно и от неумелого правления Сантандера. Боливар был настроен решительно. Во время путешествия на север, которое проходило через Анды, его с энтузиазмом встречали в Кито и даже в Пасто. Боливар написал Сантандеру, угрожая отвернуться от него, если тот не согласится на пересмотр конституции Великой Колумбии. Это позволило бы установить жесткое правление в стране.

Сантандер уступил, потому что без поддержки Боливара был не в состоянии противостоять Паэсу. Капризные конституционалисты Санта-Фе-де-Боготы ненавидели Боливара, но не имели сил бороться с ним.