До встречи в феврале - Эллисон Майклс

– Некоторые перемены не идут нам на пользу. – Мягко подсказала я, надеясь, что до него дойдёт, что я имела в виду. – А какие ваши любимые места в Берлингтоне? – Я достала блокнот со списком мистера Кларка и решила не упускать возможности дополнить его ещё чьими-то подсказками.

Остаток дня Брэд Билсон, офицер под прикрытием булочника, сопровождал меня по всему городу, показывая места из детства, которые любил. Неожиданная компания, учитывая, что только вчера он доводил меня до белого каления. Но если не давать людям второй шанс, то кто даст второй шанс нам, когда мы будем в нём нуждаться? Сама жизнь соткана из вторых шансов, и только мы решаем, сшить из них что-то стоящее или распустить до ниток.

В рабочее время офицер Билсон водил патрульную машину – старый, местами облупленный, как недоваренное яйцо, «шевроле импала». Но в жизни даже личный автомобиль Брэда приукрашивал его. За рулём внедорожника он смотрелся мужественно, пусть иногда и развозил на нём заказы «Сладкого кренделя» постоянным клиентам, что не могли добраться до булочной из-за сильного снегопада или болезни.

Пакет с булочками пропутешествовал с нами по всему городу, пока мой личный водитель – не такой молчаливый и хмурый как мистер Гримм – показывал мне достопримечательности своего сердца. В антикварном магазине «Потвин Глейс», где он подрабатывал в свои четырнадцать, я полюбовалась винтажными бусами и познакомилась с пожилым владельцем мистером Потвином, который был так добр, что подарил мне брошь в виде зеленовато-оливковой птички.

– Это дрозд-отшельник. – Любовно объяснил мистер Потвин.

Как символично! Именно такой я себя и ощущала последнее время. Отшельницей, как и этот симпатичный дрозд, без собственного гнезда или даже ветки, где могла бы пересидеть невзгоды.

От денег антиквар отказался, объяснив, что всегда дарит что-то из своих залежей гостям из других мест, друзьям «малыша Брэда», как он называл детину рядом со мной, или просто красивым девушкам. Думаю, он слегка приврал и просто хотел показаться милым. В Берлингтоне все были такими. Мистер Потвин с его сувениром, который обошёлся бы мне в несколько сотен. Миссис Билсон с её подносом булочек, которые я буду доедать ещё несколько дней. Или все те, кто попадался мне на пути в Вермонте.

Брэд отвёз меня к Зелёным горам, которые в это время года были совсем не зелёными. Горный хребет растягивался на четыреста миль и входил в цепь Аппалачей, что образовались несколько миллионов лет назад, обустроились по всему северу страны и пробрались за границу в Канаду. Он даже показал мне заросший хвойными деревьями холм, с которого в детстве скатывался на санках.

– Я называю его Пик Брэда. – Гордо выпятил грудь офицер-булочник Билсон, и от двусмысленности такого называния мы оба прыснули, как малые дети.

Солнце стремительно утекало за горизонт, и в начале пятого уже смеркалось, так что больше мы никуда не успели, и мой новый знакомый великодушно подбросил меня до дома. Оставив меня с булочками и с обещанием показать остальное как-нибудь в другой раз, Брэд растворился тёмной точкой на белоснежном просторе. Не уверена, что всё увиденное годится для галереи мистера Максвелла, но всегда полезно открывать для себя новые горизонты, тем более в городе, где горизонт теряется в белом океане из неба и земли.

Не помню, чтобы получала такое удовольствие от того, что оттоптала все ноги и отморозила все конечности, но галерея в телефоне переполнилась памятными снимками, а душа – приятными эмоциями. Каждый вечер я отсылала фотографии мистеру Кларку, чтобы показать, где побывала на этот раз. Почему-то с ним мне хотелось поделиться теми чувствами, которые рождались во мне в том городе, где родился он сам.

И впервые за всю неделю я не пожалела, что сняла этот одинокий дом на клочке земли, где сожаления о прошлом с Гэбрилом замело лохматым ковром из снега.

Джейсон

Я редко позволял себе блажь – встречаться с одной и той же девушкой столько вечеров подряд, но с Моной мы встречались в её постели уже трижды. И каждый раз я украдкой выскальзывал из её объятий, её простыней и её квартиры. Дома меня ждали покой, независимость и новая порция фотографий от мисс Джеймс, что повторяла рассказанный мной маршрут и высылала подробный отчёт о своих впечатлениях.

Я разглядывал снимки, как она стоит на последнем ярусе библиотеки Литтл над морем обложек и переплётов, как застывает в позе замёрзшей вороны на склонах Зелёных гор, как вгрызается в булочку в «Сладком кренделе». Поначалу это были в основном селфи и фотографии зданий, улиц и пейзажей, но в воскресенье что-то поменялось, и в кадре стала мелькать она сама. Словно третья рука снимала её со всевозможных ракурсов. Судя по всему, мисс Джеймс отыскала себе компанию и по её улыбке можно было судить, что компания – не самая неприятная. Странное чувство закрутилось в животе червяком, прогрызающим яблоко, строящим ходы к сердцевине.

С каждым днём я возвращался от Моны всё раньше, избегая смотреть на её разочарованное лицо. Заваривал кофе из запасов мисс Джеймс и набирал её по видеосвязи, больше не боясь разбудить. Она допоздна не ложилась, будто сама ждала наших разговоров. Что на меня нашло? Никогда бы не подумал, что променяю секс на задушевную беседу, но они казались мне последней связью с домом, по которому я по-детски скучал.

– Почему бы нам снова не сыграть? – С задором предложила мисс Джеймс в воскресенье вечером, по привычке зарывшись в подушки гостевой спальни. В серой футболке и очаровании своей естественности.

Это у меня был поздний вечер, а в Берлингтоне время грузным тюфяком перевалилось за полночь, но ни одного из нас это не коробило.

– Сыграть? – Не понял я.

– В двадцать вопросов. Я дам вам фору и разрешу начать.

Я поддался. Не устоял перед возможностью продлить разговор хотя бы на десять минут. На сей раз я был готов и заранее подключал мобильник к зарядке, но вот подзарядить мисс Джеймс не могли ни кофе, ни выпечка из «Сладкого кренделя», куда она теперь заезжала каждый день. Хоть она и бодрилась, но постоянно зевала и в любой момент могла пожелать спокойной ночи.

– Идёт. – Согласился я, и мы пустились по новому кругу вопросов, но уже более личных. Таких, которые не задают обычным арендодателям или недавним знакомым.

Признаться честно, но я никому не задавал таких вопросов, потому что всегда больше интересовался тем, что спрятано под одеждой, чем тем, что под кожей и оболочкой той штуковины, что