Собирающий облака - Шон Рассел

— Кета!

Он знал, что это слово означает «торопиться». Если вчера повторялось «суйюнг», то сегодня его место заняло «кета». Хорошо натренированные воины Сёнто упрямились, и Сёкан волновался, как бы не вышло какой-нибудь неприятности, но все обошлось, и к назначенному времени отряд двинулся дальше.

Сёкан занял место рядом с Кинтой-ла — девушкой, которую прошлой ночью принял за мужчину. Гвардейцы попытались воспротивиться, но Сёкан настоял, что понесет свои вещи сам. Теперь он на горский манер нес баул на голове и вскоре почувствовал, что голова словно валится с плеч. Перед Сёканом шла маленькая девушка, неся в три раза больше, чем он. Шла уверенно и легко. Это заставило его улыбнуться.

«Я попал в странный мир, — подумал Сёкан, — как в тех сказках, что слышал ребенком».

Тяжелая ноша и быстрый темп ходьбы согрели его, но холод сменило чувство голода, ибо они с утра не ели и не пили. Очевидно, обитатели не собирались делать привал, чтобы позавтракать. Это огорчало.

Сёкан гадал, испытывают ли его спутники такую же боль в ногах, как он. По-видимому, Кинте-ла подобный дискомфорт неизвестен. И это предположение тоже вызвало у него улыбку.

Возможно, лишь одно спасало гвардейцев — то, что они выше ростом, чем горцы, поэтому их шаги шире. И все же малейший шаг отдавался болью в ногах. Тяжелая ноша тоже не облегчала движение. Усталость стала причиной нескольких падений, но ни одно из них не обернулось катастрофой.

К полудню проводники добрались до снеговой границы. Скоро по земле расползлись огромные белые тени, которые произвели странное впечатление на Сёкана и его людей. Снег растаял, и в этом заключалась еще одна опасность. Сёкана поразила долина — огромная, длинная и зеленая. Подернутые льдом озера напоминали бусины, нанизанные на нитку.

По мере того как отряд спускался, деревьев становилось больше. Сильно запахло сосной.

Путникам открылась дорога из широких каменных плит, словно выложенных людьми, как на какой-нибудь улице. Только плиты были источены временем и морозами. Сёкан вопросительно посмотрел на подошедшего капитана гвардии.

Капитан пожал плечами:

— Или гигантская дорога, или природное образование, господин. Должен заметить, что ни одно из этих объяснений мне не по душе.

Господина ответ обрадовал — ему нравились тайны.

Они шли по длинной улице, и Сёкан поймал себя на том, что туман, висевший над головой, — не туман, а дым. Он привлек внимание Кинты-ла и показал вверх. Девушка произнесла несколько известных Секану слов — одно из них означало «огонь».

— Хорошо, — сказал он, — но что означает этот огонь? Может, еду?

Молодая женщина по-детски улыбнулась и что-то пробормотала на горском языке, весело жестикулируя.

— А, я так и предполагал, — ответил Сёкан, словно понял каждое слово. — А есть ли на постоялом дворе баня и отличная еда?

Они продолжали еще какое-то время этот нелепый разговор, говоря по очереди, как будто отлично понимали друг друга. Оба смеялись и размахивали руками, словно дети.

Сёкан не видел лиц идущих рядом или не замечал их, зато гвардейцы смотрели на него как на умалишенного. Только капитана забавляло подобное поведение, но вел он себя осторожно, чтобы не показать этого.

Постоялый двор оказался маленькой деревней, хотя жители Империи представляли себе деревню по-другому. Деревенька расположилась у холма на севере долины и состояла практически из одного здания из серо-белого камня, покрытого простой темной черепицей. Все крылья и проходы соединялись каменными переходами. За домом скрывались внутренние дворы.

Сёкан не знал, сколько здесь живет людей, но из открытых ставен выглядывали улыбающиеся лица, наблюдающие за прибытием жителей равнин. Они смотрели спокойно, словно подобные встречи происходят каждый день.

37

Когда встречаешься с непреодолимой силой, есть лишь один возможный выход: ограничить эту враждебную силу. Разбей врага на группы, это помешает ему атаковать. Такая позиция — сущность выживания, единственная надежда на победу.

После полудня Суйюн проехал вдоль холма. Тени от сливовых деревьев растянулись на земле, приобретая причудливые формы. Цветы еще не опали, но на земле лежала белая пыль — знак, что это скоро случится.

Справа от монаха раскинулось море, образовавшееся в результате возведения дамбы. Поверхность воды переливалась словно чешуя дракона. Море впечатляло своими размерами. Суйюн приподнялся в стременах, чтобы получше разглядеть все вокруг. Он не видел восточного берега, который лежал где-то между старых каналов, но знал, что там обширные болота.

Если бы не странное дерево и не верхушки извилистой каменной стены, было бы видно природное озеро, существовавшее уже тысячи лет. Слишком молодое, чтобы там обитали драконы, подумал Суйюн. Вороны кричали над разлагающимися останками лошадей, плавающими посреди моря, — результат попыток хана перевести свою армию по воде.

Во многих местах здесь довольно глубоко, но почва на дне такая мягкая, что при малейшем движении вода становилась мутной от грязи. Насколько Суйюн мог видеть, авангард варваров разбивал вдалеке лагерь. Золотые знамена хана развевались на ветру цветущей сливы. Суйюн часто представлял себе варваров, воображая, что расскажет о них Хитаре, если когда-нибудь встретит монаха на улицах Ройо-ма. Суйюн покачал головой — брат Хитара сам был великой тайной.

Люди, которых видел монах, — лишь часть пустынной армии. Большая часть войска хана проведет ночь на дороге между холмами. Это будет неспокойная ночь, несмотря на чистое небо и теплый ветер. Стрелки господина Сёнто охраняют лес, граничащий с дорогой, и даже в темноте стотысячная армия хорошо видна. Варвары ночью не будут зажигать огонь и отдыхать.

Гвардейцы зашептались, и монах понял, что они считают, что он подошел слишком близко к армии врага. Монах остановился, в последний раз огляделся, молясь Ботахаре о защите душ людей, которые вскоре погибнут здесь.

Мягкий ветерок донес до Суйюна цветки сливы и шелест деревьев. Звуки и аромат напомнили ему о госпоже Нисиме, и воспоминания вновь поглотили монаха. Ему стоило больших усилий вернуться к действительности.

План господина Сёнто в основном строился на сведениях, полученных Суйюном, и он чувствовал на себе груз ответственности.

Господин созвал совет, чтобы решить, как лучше использовать географическое положение. Вывод получился такой: войско варваров фактически неисчислимо; чтобы пройти море, созданное новой плотиной, армии надо отправиться на запад через лесистые холмы. Дорога там узкая и ветреная. Если патруль варваров обнаружит на холмах засаду, хан выделит достаточно людей, чтобы уничтожить ее; если патруль чужаков просто прячется в лесу, то дозорные хана могут послать за подкреплением. Оборона дороги через холмы возможна, но результат непредсказуем, и потери будут огромные. Стоит ли цель подобных жертв?