Старая рана - Николай Леонов

– Поиск людей, с которыми созванивался Европкин последние несколько дней своей жизни. Это человек пять-шесть. Надо установить, что это за люди и не связаны ли они каким-то образом со Штуляком.

– Все понял! – возликовал Крячко. – Я выбираю поиск людей. А к озабоченной вдовушке езжай… Нет! Стоп! А пусть к ней Боря Сильченко поедет?! Парень он морально стойкий, в случае чего, сдюжит притязания этой особы. Как смотришь?

– Хорошо, сейчас с ним созвонюсь. Узнаю, как он там… – набирая на сотовом номер капитана, Лев пожал плечами.

Моментально откликнувшись на звонок, тот доложил, что уже раза два за этот день он успел «прочесать криминальные дебри» столицы и на данный момент смог найти кое-какую интересную информацию. Один из бывших соседей Лимашова (тоже «сиделец» со стажем) рассказал о том, что бывший майор после отсидки работал в ЧОПе «Кончар-дельта», который года два назад был закрыт по решению суда.

Как оказалось, статус ЧОПа служил лишь прикрытием для хитро замаскированной криминальной группировки, специализировавшейся на вымогательстве и грабежах. После разоблачения почти половина состава «Кончара-дельты» отправилась на нары. Часть получила условные сроки. Сам Лимашов, состоявший в этой криминальной шарашке не на последних ролях, вышел сухим из воды, неведомо каким чудом оказавшись всего лишь в свидетелях.

Одобрив наработки Бориса, Гуров изложил ему суть задачи по персональной охране вдовы Мартыняхина, особый упор сделав на то, что было бы очень неплохо, если бы тому удалось задержать киллера.

– Как смотришь на это? – спросил Лев, краем глаза поймав многозначительную улыбочку Станислава, собирающегося уходить. – Охранять придется только сутки-двое. В процессе выполнения этого задания следует быть постоянно при охраняемой – и днем, и ночью. Ночью, естественно, режим бодрствования. А то сейчас есть такие ниндзя, что при тебе могут убить человека и хрен что заметишь!..

– Понял, Лев Иванович! – бодро откликнулся Сильченко, не выказав каких-либо эмоций. – С этими всякими ниндзями пересекаться уже доводилось, так что дело знакомое. Мне, пожалуйста, адрес и данные на мою подопечную.

Пообещав перезвонить через пару минут, Гуров немедленно связался с Антониной Мартыняхиной. Для начала поинтересовавшись, не может ли она на время куда-нибудь уехать с детьми (в ту же Прибалтику, например), и услышав категоричный отказ, пояснил, что, находясь дома, она рискует своей жизнью. Охранник у ворот – это еще не гарантия от проникновения в дом кого-то постороннего. И раз уж так складывается ситуация, то есть необходимость обеспечить ее личной охраной. Он в общих чертах изложил суть дежурства в ее доме сотрудника угрозыска.

– А-а, вон оно что! – Антонина безмятежно рассмеялась. – Я поняла. Тут не столько беспокоит моя безопасность, как поимка бандита, который придет меня убивать? То есть в данном случае я оказываюсь в роли подсадной утки… Ну, добро! Присылайте вашего «охотника».

Снова связавшись с капитаном Сильченко, Лев дал ему все необходимые пояснения, напоследок предупредив, что они имеют дело с противником очень серьезным, гораздым на всевозможные хитрости, и поэтому надо постоянно быть в полной боевой готовности.

– Понял, товарищ полковник! Есть быть в полной боевой готовности! – серьезно, без тени рисовки ответил капитан. – Разрешите приступать к выполнению?

Гуров едва успел произнести: «Действуй!», как разразился трелью телефон внутренней связи. Звонил Жаворонков. Ему не так давно по электронной почте передал снятые с рук убитых на Черницкой отпечатки пальцев, и он менее чем за четверть часа сумел их идентифицировать. По словам Валерия, брюнет оказался ранее дважды судимым за разбой Артуром Эдимовым, свой последний срок отбывавшим вместе с Лимашовым. Кроме того, после заключения Эдимов работал в ЧОПе «Кончар-дельта». Был условно осужден как косвенный пособник деятельности банды «кончаровцев».

Лысый с грилзом оказался неким Фролом Толокошиным, отбывавшим двенадцать лет за убийство. Согласно материалам дела, Толокошин, получивший в заключении кличку Мочила, по сути, ни за что убил соседа по лестничной площадке, перерезав тому горло кухонным ножом. Судебные психиатры в отношении его сделали весьма характерное заключение: патологический психопат со склонностью к садизму. Он также работал в «Кончар-дельте», но по суду почему-то проходил всего лишь как свидетель.

– …И еще, Лев Иванович… Я проанализировал видеозаписи камер наружного наблюдения с места убийства Товстенко, он же – Твист. Учитывая параметры фигур Эдимова и Толокошина, можно уверенно сказать о том, что в объективы телекамер попали именно они. То есть, скорее всего, убийство Товстенко – дело их рук.

Кроме того, рассказал Жаворонков, от сотовых операторов он получил распечатки телефонных контактов Костякина и Карабекова. Их анализ показал, что большей частью Кастет созванивался с какими-то сомнительными абонентами, часть которых по базам данных проходили как сауны и подпольные бордели. Самый последний принятый звонок пришел с телефона Карабекова. Это означало одно: Краб выманил Костякина в безлюдное место у околицы Попухина, где и убили их обоих. На телефоне Карабекова почти все входящие и исходящие были удалены. Сохранились лишь один исходящий Костякину и поступивший с телефона Толокошина.

Также на информотдел были присланы и анализы лабораторных исследований. Анализ слюны, взятой с окурка, найденного на придверном коврике у квартиры Европкиных, указал на его принадлежность Эдимову. Точно такой же окурок был найден на месте убийства Костякина и Карабекова. Пуля, которой был убит Эдимов, аналогична пуле, извлеченной из тела Краба.

Слушая Жаворонкова, Гуров мысленно констатировал, что Эдимов и Толокошин, вне всяких сомнений, представляли собой «расстрельную команду», которая занималась уничтожением тех, на кого указали главари. Но теперь и они сами уничтожены. А это означает, что очень многое из того, что пригодилось бы следствию, безвозвратно ушло вместе с ними…

– …Лев Иванович, – закончив основной доклад, добавил капитан Жаворонков, – я поручил своим стажерам взять информацию о Леониде Ямщичном. Они выезжали по месту его жительства и установили, что данный гражданин, шестидесятого года рождения, работает строителем. В конце лета он давал объявление о продаже своего квадроцикла. С жителем Лешакина Резенцовым они несколько раз обговаривали цену. И еще… Вместе со стажерами я просмотрел записи камер видеонаблюдения из Миллениума. Никаких признаков того, что в дом Мартыняхина пытался пробраться посторонний, не отмечено.

Поблагодарив капитана за добросовестно выполненную работу, Лев глубоко задумался. Наверное, в его сыскной практике это был первый такой случай, когда в ходе расследования постоянно происходят сбои из-за тотального физического истребления потенциальных подозреваемых и свидетелей, что вынуждает топтаться на месте и, по сути, вновь и вновь начинать все с нуля.

И еще вот эта шарада с Мартыняхиным. Чужие в его дом не проникали. Значит, к его смерти приложил руку кто-то из своих? Но кто бы это мог быть?

Походив по кабинету, он набрал номер Константина Бородкина. Амбар, который в этот момент возвращался домой из булочной, горемычно воздыхая, посетовал на то, что в связи с «этим забубенным беспределом» к нему заходить стало гораздо меньше «гостей». Иные, по некоторым сведениям, и вовсе «залегли на дно». В частности, Форинт, Гусь, Бром, Халдей и Кирпич – все те, кто были свидетелями игры Твиста и Кастета.

– …А что сказать? Жить-то всем хочется! Братва толкует, что Краб был «шестеркой» какого-то крутого пахана из некоронованных и стучал на всех подряд. Что в компаниях вынюхивал, то и сливал… – печально повествовал Бородкин. – Вчера вечером всего двое заглянуло. Мишка-Лось и Ромка-Таксист. По косячку засмолили, меж собой чего-то шушукались. Я только и расслышал, что какой-то Толя-Лимон собирается дать деру за «бугор»…

Последние слова Амбара сразу же обратили на себя внимание Гурова. Закончив разговор, он сел за компьютер и, открыв папку с материалами по текущему делу, нашел файл, озаглавленный «Лимашов». В нем была информация, подготовленная Жаворонковым по бывшему майору милиции, ставшему бандитом. Впрочем, небогатое содержимое файла Льву и без того хорошо было известно. Просмотрев еще раз скудные строчки предельно сухих сведений анкетного формата, Гуров взглянул на фото человека с неприятным, костистым лицом, которого нужно было найти во что бы то ни стало.

«Зовут его, между прочим, Анатолий, – мысленно отметил он, подперев подбородок кулаком. – Толя-Лимон? А почему бы нет? Это вполне подходит для Анатолия Лимашова. Тогда что же получается? Лимашов собирается скрыться за границей? Но не с пустыми же руками он туда отправится? Вряд ли… А если считать, что они со Штуляком в одной связке, то… Не исключено, они сумели добраться до основного захоронения сокровищ?! И «за бугор» рвануть они могут на пару… Надо созвониться с Вольновым – без него никак не обойтись».