На воле - Евгений Сухов

Федор почти не слушал Коляна и думал не о новобранцах, которых придется загружать в самолет и везти в Москву, а о стройных ножках Надежды. Однако он умело делал вид, будто не пропускает ни одного слова босса: заинтересованно кивал и вставлял словечки типа «само собой», «разумеется», «сделаю все, как надо». И все же наваждение в виде голой Надежды, самозабвенно отдающейся ему в ванне, не отпускало его.

— Даю тебе два дня. На третий ты вместе со всеми рекрутами должен быть в Москве. Жилище для них я уже подыскал.

Бригада Коляна переходила, если так можно выразиться, на постоянную работу. Еще недавно Колян нанимал людей лишь на отдельные акции — выполнив намеченное, они возвращались в Сибирь. Теперь Радченко начал пускать в Москве корни, усиленно внедряясь едва ли не во все сферы бизнеса. При новых масштабах работы требовалась сильная бригада, работающая на постоянной основе.

Полгода назад Николай побывал в Англии на выставке шпионской аппаратуры. Он не поскупился и приобрел самые современные подслушивающие устройства: «жучки», которых не мог обнаружить ни один прибор, миниатюрные пеленгующие устройства с радиусом действия несколько десятков километров, способные засечь номер мобильного телефона, даже если разговор продолжался всего лишь несколько секунд, а также прочую шпионскую атрибутику. Если судить по данным прослушивания, вся московская воровская элита была обеспокоена массовым устранением законных. Такого масштабного отстрела за столь короткое время Москва не знала даже в самые худшие времена. Судя по разговорам, воры догадывались, что в столице объявилась какая-то крупная банда с хорошим техническим оснащением. Воры не исключали того, что в состав банды входят высококвалифицированные специалисты из военных ведомств. Один из законных даже предположил, что банда явилась откуда-то из Сибири, потому что подобные зверства с применением топоров и зубил наблюдались прежде именно в Сибири.

Решено было организовать сход, на котором воры хотели прояснить происходящее и. выработать план дальнейших действий. За неделю до назначенного срока по всем регионам разошлись «малявы» о том, что сходняк придется перенести — Варяга неожиданно задержали на границе с Германией, дав ему возможность вволю подышать ароматами тюрьмы Моабит. Ворам пришлось выходить на людей с лампасами и тратить деньги на взятки, чтобы в ближайшие три дня Варяг вышел на свободу и смог председательствовать на сходе.

Из телефонных разговоров законных Радченко знал, что воры ведут свои поиски совсем рядом, они даже сумели засечь нескольких гладиаторов, но парней пока не зарывали по горло в землю, не прикладывали им раскаленные утюги к животам — через них старались по-тихому, сев им на хвост, выйти на самую верхушку, чтобы потом с проворством опытного птичника открутить головы сразу всем.

Радченко хотел ударить первым, а потому ему требовалась крепкая бригада из молодцов, способных за полсотни долларов пытать даже трехлетнего ребенка. Неплохо было бы съездить домой самому, но следовало продолжать прослушивать разговоры и оставаться в курсе того, как далеко продвинулись в своих поисках законные. В противном случае запросто можно очутиться на глубине полутора метров под землей с продырявленным черепом.

Ехать должен Угрюмый: в конце концов, он его правая рука, и отобрать три десятка отмороженных — вполне выполнимая задача.

— Двух дней мало, — неожиданно возразил Угрюмый. — Во-первых, разыскать их будет не так-то просто. Сейчас лето, наверняка они съехали куда-нибудь на дачи с бабами. Во-вторых, со всеми нужно переговорить, а это тоже требует времени. Не буду же я набирать с улицы кого попало!

Федор думал о другом — первый день он целиком посвятит Надежде. Уедет с ней куда-нибудь в деревенскую глушь, и там, на песчаном берегу озера, поросшего осокой, можно будет отдаться страсти всласть. Если кто и будет свидетелем их грехопадения, так только водяные и русалки. Значит, как ни крути, двадцать четыре часа выпадают.

Последние слова Федора заглушил репродуктор — просили не расходиться, туман понемногу рассеивался. Это обнадеживало — вскоре могли объявить посадку. Федор уже устал от общения с бригадиром и ждал, когда Колян наконец свалит. Однако бугор никуда не торопился.

— Хорошо, даю тебе три дня. Но это максимум! В противном случае твоя поездка вообще не нужна, тебе просто некого будет поддерживать, нас могут перебить. А ситуацию ты знаешь не хуже меня.

— Понял.

— Чему ты улыбаешься?

— Домой еду, а меня там баба дожидается» Воткнуть не терпится, — отважился на правду Федор.

— А. здесь тебе что, баб не хватает? — поморщился Николай.

— Похоже, что это любовь, — искренне отвечал Угрюмый.

— Ну тогда ты, парень, пропал, — сочувственно сказал Колян.

Федор промолчал. Прозвучавшие слова очень напоминали приговор.

Глава 51

Самолет прибыл в Таежный почти в срок — два часа опоздания не в счет. Бывали и худшие времена, когда во время туманов приходилось ожидать посадки целыми неделями.

Федор соврал, когда сказал Коляну, что в аэропорту его должна ждать пара пехотинцев. Единственным человеком, которого он хотел бы видеть после длительного перелета, была Надежда.

Угрюмый допускал, что вместе с ним в салоне самолета летит один из соглядатаев Радченко, и потому он договорился с Надеждой, что она подождет его в машине. Сам он рассчитывал тем временем избавиться от возможного «хвоста».

У Надежды был скромный «Пежо» белого цвета — подарок Николая, который он сделал жене на пятилетие свадьбы. Колян рассказывал Угрюмому, что уже на следующий день Надежда заявила, что достойна более шикарного подарка и на следующую годовщину хочет получить «мерседес». «Пежо» был с откидным верхом, с мягким кожаным салоном, и проявлять недовольство столь изящной вещью могла только такая капризная бабенка, как Надежда.

— Девушка, вы не могли бы подвезти меня до города? — подошел к машине Угрюмый. Надежду он разглядывал так, словно на ней не было ничего, кроме коралловых бус.

Надежда презрительно посмотрела на нахала.

— И как же вы меня отблагодарите за мою любезность?

Губы капризно кривятся, голос высокомерный — девушка явно стремится отшить нахального ухажера.

— Очень просто, красотка. Здесь неподалеку, километрах в шести, имеется небольшой лесочек. Мы туда заедем, нас там никто не сможет увидеть. Я тебя так там отблагодарю, что ты зарыдаешь от восторга, — не растерялся с ответом молодой нахал.

— Знаете что, молодой человек, за такие слова я готова даже не ехать в лесочек, а отдаться здесь же, на этом мягком кресле, — улыбнулась Надежда. — Как добрался, милый?

— Самолет задержался на два часа. Ты можешь не поверить, но пока я сидел в зале ожидания с твоим муженьком, так только и думал о том, как буду стаскивать с тебя по одной одежке. Колян так подозрительно смотрел на меня, что мне казалось, будто он догадывается о моих грешных помыслах.

— Сомневаюсь, — надула губы Надежда. — Он так занят своими столичными делами, что напрочь позабыл о собственной супруге.

Угрюмый обошел машину спереди и сел рядом с Надеждой.

— Не думаю. Тогда для чего ему приставлять к тебе телохранителей? Они ведь должны не только охранять твою драгоценную жизнь, но и быть в курсе того, с кем ты общаешься. Кстати, как ты от этих «быков» отделалась?

Надежда повернула ключ зажигания, и мотор мягко загудел.

— Ты забываешь, что она женщина, милый, а следовательно, хитра как лисица. Мне пришлось соблазнить их, одного за другим.

Заметив, как вытянулось лицо Федора, Надежда добавила:

— У меня не было другого выхода. Зато теперь я из них могу веревки вить. Это все для тебя, милый.

Надежда умоляюще посмотрела в глаза Федору, и тот подумал: «Какого черта, делю же я ее с Коляном! Ведь другого выхода у нас и вправду нет».

«Пежо», мигнув правым поворотником, умело вписался в плотный поток машин. Надежда вела машину решительно, по-мужски, умело маневрируя на дороге и все прибавляя газу.

— Если ты будешь так торопиться, то мы с тобой до лесочка можем и не доехать, — как можно мягче предупредил Федор, стараясь не выдавать своего напряжения.

— А может быть, я поэтому и спешу, что мне не терпится доказать тебе, что я люблю только тебя. Я же вижу, как ты напрягся. Ревнуешь, да?

Федор промолчал. Первоначальная боль от услышанного быстро прошла. Он примирился со случившимся, решив, что Надежда поступила так ради него, и думал лишь о том, как бы поскорее заняться с ней любовью.

Надежда посигналила фарами «девятке», требуя освободить полосу. Водитель, коротко стриженный парень, хмуро посмотрев на Надежду, выбросил вверх средний палец и перестроился правее.