Лунная заводь - Абрахам Меррит

Ирландец больно вцепился мне в руку, и это привело меня в чувство.

- Олаф прав! - прохрипел он. - Это ад! Я сейчас сблюю.

Он так и сделал, откровенно и не сдерживаясь.

Лугур и вся остальная его компания, стряхнув оторопь от кошмарного видения, опомнились, бросились к своим кориалам, развернулись и с криками укатили врочь.

- Все! - хрипло сказал Радор. - Обе опасности мы миновали - Молчащие Боги уберегли нас.

Скоро мы опять зашагали между знакомыми и незнакомыми мне гигантскими мхами. То, что мы сейчас видели, было мне понятно, и уж на сей раз Ларри не мог упрекнуть меня в склонности к суевериям. В джунглях Борнео я изучал подобные виды быетроразвивающихся грибов. Их используют жители некоторых племен, обитающих на холмах, когда хотят отомстить похитителям их женщин. Цепляясь за кожу микроскопическими крючками, грибы быстро внедряются в тело, выпуская крошечные корешки в кровеносную систему, и сосут жизненные соки своей жертвы, расцветая сами пышным цветом, и так, вцепившись в живую плоть, они не переставая мучают человека, пока он не превратится в иссохший труп.

Здесь мы встретились с несколько иной разновидностью таких грибов, у которых в невероятной степени ускорено развитие. Кое-что из моих познаний я пытался изложить О'Кифу, пока мы шли, чтобы успокоить его.

- Но они превратились в мох прямо у меня на глазах! - воскликнул он.

Я снова терпеливо принялся объяснять. Но, похоже, из всего сказанного Ларри усвоил только то, что феномен имеет естественную природу, и, отвлекаясь от его ужасающего действия, представляет особенный интерес для ботаника.

- Понятно, - только это и вымолвил он. Потом добавил: - Подумать только, вдруг одна из этих хреновин взорвалась бы, когда мы проходили рядом... Боже милосердный!

Я немедленно принялся размышлять над тем, какие меры предосторожности можно было бы принять, чтобы заняться изучением этих грибов, как вдруг Радор остановился - прямо перед нами снова заблестела лента дороги.

- Теперь нам нечего бояться, - сказал он. - Путь открыт.. Лугур бежал..

На дороге что-то ярко сверкнуло. Мимо меня пролетел свернутый петлей луч света. Ударив Ларри точно между глаз, петля охватила ему все лицо и втянулась внутрь головы.

- Ложись! - заорал Радор и швырнул меня на землю.

Я сильно стукнулся головой и почувствовал, что теряю сознание. Олаф упал рядом. Зеленый карлик потащил вниз безвольно обмякшее тело ирландца. Я увидел неподвижно застывшее лицо О'Кифа, его широко раскрытые, уставившиеся в одну точку глаза.

С дороги ринулась с яростными воплями толпа лугуровских солдат; я различил рев самого Лугура.

Торопливо прошуршали маленькие ножки... легкая ткань защекотала мне лицо... я смутно увидел склонившуюся над ирландцем Лаклу...

Вдруг она выпрямилась и стремительно вскинула руку с обвивавшейся вокруг нее лозой. Головки рубиновых цветов вместе с усиками, на которых они держались, сорвались с лозы и точно раскаленные, пышущие жаром угли метнулись навстречу окружающим Лаклу солдатам. Цветы вонзались им в глотки, кусали, кололи, сворачивались кольцом и били снова.

С невероятной скоростью, то свиваясь в спираль, то распрямляясь, они летали в толпе солдат, выбирая незащищенные места на горле, на лице, на груди нападавших, словно пружины, наделенные сознанием, волей и ненавистью. Пораженные их ударами оставались стоять неподвижно с лицами, превратившимися в маску нечеловеческого страха и муки, те, кто еще уцелел, в панике уносили ноги.

Снова раздался звук шагов... нет, топот множества ног, и на лугуровское войско хлынули лягушкообразные люди - во главе с рычащим гигантом. Они яростно кинулись в бой, терзая противников острыми, как ланцет, зубами, раздирая на части когтями и клыками, протыкая насквозь шпорами на ногах.

Против такой бешеной атаки карлики уже не могли устоять. Они быстро побежали к своим кориалам. Я слышал, как что-то злобно проорал Лутур, и ему в ответ раздался голос Лаклы, прозвучавший, как золотая труба ангела гнева:

- Беги, Лугур! - кричала она. - Беги, чтобы ты, и Йолара, и Сияющий Бог могли умереть вместе! Смерть тебе, Лугур, смерть вам всем... Запомни, Лугур, - смерть!

В голове у меня дико шумело, но все равно... неважно., главное - Лакла была здесь, Лакла пришла, но слишком поздно, Лугур перехитрил нас, ни смертоносный мох, ни дракон-червь не испугали его... он подкрался и поймал нас в западню.. Лакла пришла слишком позно... Ларри был мертв.

Ларри!

Странно.. Почему-то я не слышал причитаний баныпи, хотя Ларри сказал, что он не может умереть без предупреждения.. и все же Ларри мертв! Поток бессвязных мыслей бурлил у меня в голове.

Грубые шероховатые ладони подняли меня, два огромных, как блюдца, необыкновенно добрых глаза уставились мне в лицо... голова моя упала, и, уже теряя сознание, я увидел стоявшую на коленях около О'Кифа Золотую девушку.

Шум в голове сделался невынвсимым и, спасаясь от этого грохота, я провалился в мягкую, глухую темноту.

ГЛАВА 24 ВИННОЦВЕТНОЕ МОРЕ

Я медленно раскачивался, подвешенный на ниточке в центре огромной розовой жемчужины., нет, я находился в розовом утреннем облачке, медленно вращавшемся в пространстве. Сознание вернулось ко мне: на самом деле я, точно младенец, лежал на руках у одной из человекообразных лягушек, и мы двигались по какому-то месту, заполненному ровным свечением, достаточно похожим на сердцевину жемчужины или рассветное облачко, чтобы оправдать причудливые фантазии моего пробуждающегося сознания.

Впереди шла Лакла, о чем-то серьезно беседуя с Радором, так что у меня было достаточно времени, чтобы хорошенько разглядеть ее. Девушка сняла свою металлическую робу. Толстые косы золотисто-каштановых волос, уложенные в высокую корону нрически, затягивала шелковая зеленая сеточка, волнистые прядки выбивались из нее и щекотали робкими поцелуями горделивую белую шею и затылок. Просторное платье переливчатого зеленого цвета, иодпоясанное широким золотым кушаком, свободно спадало с плеч, оставляя обнаженными прекрасные руки, короткая юбка в складку едва закрывала колени.

Котурны она тоже сняла, и изящные, с высоким подъемом ступни были обуты в сандалии. В прорезях разлетающихся складок юбки мелькали точно выточенные из слоновой кости нежно-округлые бедра, такие же совершенные но форме, как и та часть стройных ножек, что открывалась моему взору из-под нижней кромки юбки.

Что-то настойчиво стучало в дверь моего сознания, какая-то трагическая мысль. Что это было?

Ларри! Где Ларри?

Я все вспомнил.. Резко приподняв голову, я увидел рядом другую человекообразную лягушку, несущую О'Кифа, и рядом с ними размеренно шагал, опустив голову, Олаф, сейчас похожий на преданного пса, тоскующего о любимом, потерянном хозяине. Стоило мне пошевелиться, как монстр, у которого я лежал на руках, бросив на меня любопытный взгляд, издал низкий гулкий звук с легким вопросительным оттенком.