Точка невозвращения - Дана Рассветных

– Ты и сейчас живешь, – я опустилась на колени около прутьев камеры.

– Мне осталось не так уж много, – опустошенным голосом сказала Мары, подняв глаза, но глядя куда–то мимо меня. – Послезавтра состоится казнь. А перед этим все произошедшее будет предано огласке.

Что? Но это же значит не просто смерть Мары, но и смерть Лады тоже! Если один предал, казнят всю семью… Я не могу этого допустить!

– Ты будешь жить! – выкрикнула я за спину, взбегая по ступеням лестницы, по которой спускалась.

* * *

– Почему ты не рассказал мне о казни Мары? – это было первым, что я сказала Мефистору, влетев в его покои.

– Для начала здравствуй, Софи, – демон не спеша закрыл книгу, которую читал, не забыв перед этим предусмотрительно заложить нужную страницу шелковой лентой–закладкой.

– С тобой никак нельзя по–нормальному, – чуть ли не устало вздохнула я, но послушно повторила. – И тебе здравствуй. Теперь ты ответишь на мой вопрос?

– Во–вторых, присядь, – мужчина, встав, галантно предложил мне место. И только дождавшись, пока я, делая показательно недовольное лицо, все же села в предложенное кресло, продолжил. – А вот теперь можешь излагать суть проблемы.

– Мара. Ее ведь должны казнить послезавтра, – я, нахмурившись, сверлила невозмутимого демона взглядом.

– Таков закон, Софи. Предатель должен быть казнен, – пожал тот плечами, пристраиваясь на краешек стола.

– Почему ты не сказал мне этого раньше?

– Не хотел волновать понапрасну, – признался Меф. – Тем более что завтра ты бы все равно узнала – история о случившемся будет обнародована.

– Но зачем?

– Затем, что пострадавшие не будут молчать, – отрезал он. – А я не могу допустить, чтобы заговор остался безнаказанным. Тогда ведь каждый подумает, что тоже может попробовать, раз это не карается. На удачу, как повезет, так сказать.

– Но ведь Лада… Лада тоже, – сглотнув, произнесла я, сжавшись в кресле.

Мужчина тяжко вздохнул:

– А вот с этим ничего нельзя поделать. Закон есть закон.

– Значит, Фаукса тоже должны казнить?

– Фаукса немного другой случай, – сощурившись, Мефистор посмотрел в окно.

– Почему другой? – не выдержала я, уже не скрывая раздражения в своем голосе.

– Потому что заговор его отца – давняя история, об этом все уже позабыли, да и покушение был направлено на моего отца, а не на меня, нынешнего Повелителя, что преступлением уже в каком–то смысле не является.

– Это несправедливо! – подскочила я, сжав руки в кулаки. – Почему Лада должна погибнуть?! И Мара… Ты же и сам понимаешь, что ее месть была актом отчаяния, горя!

– Но я ничего не могу поделать! – повысил голос Повелитель. – Я и сам бы рад, но не могу…

– Старая отговорка слабаков! – презрительно хмыкнула я. – Я не могу… Да нет такого, чего человек или демон не смог бы! Дело вовсе не в возможности, а в желании что–то делать! Ты спокойно мог бы подстроить все так, что и сам оказался бы не при чем, и Мара с Ладой остались бы не казнены.

– Что ты имеешь в виду?

– Допустим, что преступник был убит, неправильно использовав артефакт. Но так как он все время был скрыт маской в целях быть неузнанным, а тело было сильно изуродовано выбросом энергии, то установить его личность так и не удалось… Так объявить придворным. А Мару сослать из Глациаса обратно в Болейн.

– Ты понимаешь, о чем меня просишь, Софи? – Мефистор холодно посмотрел на меня. – Выпустить на свободу демоницу, приготовившую заговор против меня. Покусившуюся на мою жизнь, вполне удачно, хочу заметить, – помолчав немного, демон медленно продолжил. – Но если… если ты действительно этого хочешь, я сделаю это ради тебя.

Я подняла на него полные надежды глаза.

– Все, все, понял, не смотри на меня так! – мгновенно оттаяв, рассмеялся Меф, ероша мне рукой волосы. – Твой замысел действительно может сработать, так что…

– Спасибо, спасибо, спасибо! – я чуть ли не хлопала в ладоши от радости. Мара будет жить! И значит, Лада тоже!

– Кстати, а что будет с Ладой?

– Хм… Ладно, так и быть, возьму ее под свое опекунство, – поняв, что просто так я от него не отстану, нарочито несчастно вздохнул мужчина.

Я чувствовала в груди странный прилив тепла… Все–таки это настоящее счастье – знать, что спас кому–то его жизнь, что тот будет жить…

* * *

Возвращаясь в свои комнаты, я неожиданно повстречала Ладу. Девушка сидела на одном из подоконников, подогнув к груди колени и положив на них голову, и смотрела в окно. Я тихо подошла к ней сзади и присела рядом, только спиной вперед. Демоница, как будто только заметив меня, вздрогнула.

– Софи?

– Привет.

– Привет, – безразлично кивнула в ответ Лада.

Не нравится она мне такая. Где же прежний ребенок? Где вечное веселье и оптимизм, которому стоит поучиться?

– Как ты?

– Хорошо, – грустно улыбнулась демоница, вновь отвернув голову к пейзажу за окном.

– Сегодня красивая ночь, – не зная, как начать разговор на нужную тему, я решила зайти издалека. – Наверное, в Болейне в это время тоже красиво?

Уловка сработала – при упоминании родного города девушка чуть повеселела.

– Ночью там очень–очень красиво. У нас всегда ясное небо, всегда видно все–все звезды. Я любила в детстве пересчитывать их вместе с Марой… – тут демоница замерла, поняв, что сказала, и снова погрустнела.

Пару минут мы просто молчали. Я понимала, что ей нужно собраться с мыслями, ведь есть время, когда важны вовсе не слова. Очень часто словесные соболезнования или сожаления становятся не просто ненужными, а опасными для пострадавших. Порой нужно просто помолчать, и это поможет выразить куда больше сочувствия, куда искреннее.

Наконец, Лада заговорила:

– Знаешь, я была так поражена, узнав, что… Что сестра меня ненавидит.

– Она тебя не ненавидит. Просто в своем горе ищет виноватых на пустом месте.

– Нет, это еще раньше началось. Я тогда совсем маленькой была, но не могла не замечать, как относится ко мне Мара. Нет, при остальных она была любящей доброй сестренкой, часто сажавшей меня на колени, целовавшей, обожавшей играть со мной. Идеальная старшая сестра. Вот только когда мы были наедине все менялось. Она бывало начинала говорить мне какие–то гадости и разные страшные истории, от которых у меня начинали трястись колени. Я просила ее так не делать, но Мара продолжала как продолжала заставлять меня все это слушать. Однажды на день рождения она подарила мне… мертвого котенка. Я тогда сильно плакала, так мне было жаль зверушку, а сестра просто стояла рядом и ухмылялась.

– Злоба никогда не появляется в живом существе просто так. Всегда на то есть одна и та же причина – одиночество или та же злоба остальных по отношению к нему. Маре было нелегко. Из–за жестокости к ней окружающей в ее душе тоже начала копиться жестокость. Закон обратных и следственных связей. И эту жестокость ей необходимо было куда–то девать. А так как единственными, кто общался с ней, были ты и ваша мать, то ее она предпочла изливать на тебя.