Принцесса Севера - Лана Ежова

Отсиживаясь в трактире, я немного с ними ознакомилась. Но моя за… низ спины болел после неудачного перемещения, вернее малоприятного приземления в лужу, и чувство разбитости не давало в полной мере сосредоточиться.

А концентрация внимания была, ой как, необходима. Почерк императрицы, как у ребенка, недавно научившегося писать. Да еще и вела она большинство записей на одном из старых языков, который я знала благодаря Тристану почти сносно. Поэтому приходилось перевод записывать – просто читать моих умений не хватало.

В конечном итоге получился перевод, от которого глаза полезли на лоб.

«Эвгуст сделал мне свадебный подарок. Она так прекрасна! Корона будущей королевы! Правда, пока королевы без королевства… Хотя Эвгуст посмеивался над моими мечтами о державе, где я была бы повелительницей, называл их блажью, венец он мне подарил.

Сейчас это лишь артефакт. Но какой силы! В короне тридцать камней, тридцать фириллов. На вопрос, откуда такое богатство, Эвгуст загадочно улыбается и молчит…

Любимый вложил в создание венца бездонную прорву Силы и бессонные ночи. Он сам нарисовал мастеру эскиз и в процессе изготовления накладывал заклинание за заклинанием… А мы-то с Антаром гадали, почему он такой вялый все эти дни. До миссии считанные дни, а он старался сделать мне приятное. Он, действительно, влюблен и это наполняет меня гордостью – пробудить чувства в таком мужчине сможет не каждая.

Я жду день свершения с нетерпением. Я уверена, что у нас троих все получится. Мы просто обязаны добиться успеха. Если миссия провалится, не видать мне моего королевства.

А корона так прекрасна… Я не могу налюбоваться, боюсь, что не решусь оставить ее здесь в день свершения. Да и зачем? Одним артефактом больше, одним меньше… она не оттянет сумки.

Когда Эвгуст возложил венец на мою голову, его глаза светились гордостью. Он пообещал, что сделает все, чтобы к короне я получила и королевство. Королевство, где будут править наши дети и дети детей наших детей… Звучит так запутано и смешно, но – честное слово! – Эвгуст сказал именно так.

Как можно не любить такого восхитительного мужчину?!»

Я дочитала до конца и усмехнулась. Тысячу лет назад был «восхитительный мужчина», а сейчас монструозный маньяк. Не знаю, что конкретно случилось с его лицом. Почему-то кажется, что это физический откат после очень черного и очень злобного колдовства.

Тристан рассказывал о трех оставляющих отметины на теле и разуме заклинаниях.

«Червоточина» – самое милосердное, убивает мгновенно. Жертва не успевает ничего почувствовать. При исследовании трупа обнаруживается сердце сплошь продырявленное, как яблоко, испещренное ходиками червя.

«Пламя зари» – массовое заклинание, применялось во время войны с многоликими. Придумал маг-огневик, обезумевший после потери всей семьи. Волна обжигающей энергии подкашивает противника, превращая его внутренности в пепел, заставляя умирать в муках.

«Красная капель» – тело несчастного медленно истекает кровью сквозь маленькие порезы, нанесенные невидимым лезвием по всему телу. По всем показателям это пыточное заклинание, любимое в арсенале любого черномага.

Эвгуст, «восхитительный» мужчина первой императрицы, мог использовать одно из трех, либо какое-то другое, о котором я не слышала. Спрашивается, почему у могущественных заклятий неприятные последствия? Ну, так за все нужно платить! Боги не любят, когда не они, а кто-то другой, портит их игрушки…

Кстати, об игрушках. Получается, главный артефакт Северной империи – подарок ренегата, человека, которого, «ужаснувшись его деяниям», прокляла собственная невеста, а боги отправили в небытие на тысячу лет? Ирония Судьбы!

Corona astralis, Звездный венец, поистине удивительный и таинственный предмет. Думаю, немногие знают, что в оправе из белого золота не бриллианты, а редчайшие фириллы. Вычислить, что это магический камень легко, достаточно поместить корону в кромешную тьму. Сияние, излучаемое фириллами, не прекратится, а станет ярче. Хм, не скажу, что мне льстит посвященность в эту тайну, наоборот, чем меньше знаешь, тем дальше от Последней грани.

Одна только примерка венца уже понижала шансы жить долго и счастливо. Хотя признаюсь: корона императриц риска стоила. До последних мгновений своей жизни буду помнить трепет, охвативший изнутри, когда она увенчала голову.

Миг страха – и пронзительное чувство всезнания. Перед моими глазами раскинулась карта империи – внутренним взором я видела все семь провинций, точно с высоты полета птицы. И видела так четко, как не может видеть ни человек, ни полукровка-хэмелл… А потом все исчезло. Корона признала меня, ведь того захотел ее создатель. Как и обещал Эвгуст, Звездный венец не наказал самозванку.

«На твоем месте я бы не стал расслабляться, – у Грэма прорезался голос, и, надо сказать, голос язвительный. – Наказание может быть отстроченным. Поймают тебя, вернут в Семиград, а венец возьми – и проявит свою сущность. Сама знаешь – старые артефакты имеют подобие разума, кто знает, когда он прозреет и наплюет на просьбу создателя?»

«Ты хочешь сказать, дорога в Семиград мне заказана?» – я не стала обижаться на злое пророчество телохранителя, он простил мою грубость, почему я не могу извинить его за такую мелочь? К тому же доля правды в его словах была.

«Пожалуй, в предместье столицы соваться тоже не стоит. Венцу тысяча лет – радиус его влияния мог увеличиться».

– Я просил не колдовать! – послышался недовольный голос Юлиана. Попутчик, сонно моргая, потянулся за фляжкой с водой: – Боги! Ты не только нарушила магическое молчание, ты еще испортила заговоренную фляжку, уничтожив чары свежести!

– О, прости, не думала, что болотный привкус – это сохраняющие чары.

– Ладно, думаю, маги убрались восвояси. И флягу я замагичу по-новому.

Юлиан поужинал, похвалив мои кулинарные способности. Потом мы быстро свернули наш лагерь, выбрались на тракт и ехали почти до самого рассвета. Попутчик пообещал, что это последняя ночь, когда мы передвигаемся ночью. Погоню он не чувствовал, значит, можно путешествовать, как все нормальные люди, днем.

Я выяснила то, что собиралась: Юлиан направлялся в Элевтию и не возражает против попутчицы. Как мне показалось, он даже обрадовался такому повороту. Грэму его реакция показалась странной. Но ведь подозрительность – хроническая болезнь всех телохранителей? Или я вновь вляпалась во что-то нехорошее?

А еще сегодня я вдруг поняла: маска принцессы Северной империи спала с меня, и больше одевать ее никто не заставит. Отныне я – беглянка, путница, ищущая ответы на свои вопросы, просто девушка, спасающая собственную жизнь.