Пора убивать - Джон Гришэм

— Куда мы отправимся?

— Обсудим это в доме.

Наливая кофе, Джейк пытался выглядеть абсолютно спокойным. Карла была напугана, ее дрожь и злость мешали ему сохранять невозмутимость. Он рассказал жене о бомбе, описал задержанного мужчину и объяснил, что Оззи в настоящий момент пытается поймать его сообщника.

— Я хочу, чтобы вы с Ханной отправились в Уилмингтон и оставались там с твоими родителями до окончания суда.

Уставившись на чашку с кофе, она не произнесла ни слова.

— Я уже позвонил твоему отцу и объяснил, что у нас произошло. Они тоже напуганы, они настаивают на том, чтобы ты жила у них, пока все это не кончится.

— А если мне не хочется уезжать?

— Прошу тебя, Карла. Как ты можешь спорить в такое время?

— А что будет с тобой?

— Со мной все в порядке. Оззи приставит ко мне телохранителя, и за домом они будут следить круглые сутки. Иногда стану ночевать в офисе. Со мной ничего не случится, обещаю.

Ее это, похоже, не очень-то убеждало.

— Послушай, Карла, голова у меня сейчас занята тысячей проблем. Мой клиент может попасть в газовую камеру, а до суда всего десять дней. Не могу же я отказаться от него! До двадцать второго я день и ночь буду в работе, а уж когда начнется процесс, ты в любом случае не смогла бы меня видеть. В данное время больше всего мне необходимо сознавать, что вы с Ханной в безопасности. Пожалуйста, поезжай.

— Они собирались убить нас, Джейк. Они пытались нас убить.

Спорить с этим было невозможно.

— Ты обещал отойти от дела, если опасность станет реальной.

— Об этом не может быть и речи. Нуз не разрешит мне — до суда почти ничего не осталось.

— У меня ощущение, что ты лгал мне.

— Неправда. По-моему, я просто недооценил опасность, но теперь слишком поздно.

Она прошла в спальню и начала собирать вещи.

— Вылет из Мемфиса в шесть тридцать утра. Отец встретит тебя в аэропорту Рэйли в половине десятого.

— Да, сэр.

Через четверть часа они выехали из Клэнтона. Джейк сидел за рулем. Карла даже не смотрела на мужа. В пять утра они позавтракали в мемфисском аэропорту. Ханна была невыспавшейся, но пришла в восторг, узнав, что летит к деду и бабушке. Карла почти ничего не говорила. Она могла и хотела сказать многое, но, как правило, супруги не спорили в присутствии дочери. Поэтому Карла неторопливо завтракала, пила кофе и смотрела на погруженного в газету мужа. Будто и не случилось ничего.

Джейк расцеловал их на прощание и пообещал звонить каждый день. Самолет взлетел вовремя.

В половине восьмого Джейк был в кабинете шерифа.

— Так кто это такой? — спросил он от двери.

— Ни малейшего представления. При нем ни бумажника, ни прав — ничего. А сам он молчит.

— Может, его кто-нибудь опознает?

На мгновение Оззи задумался.

— Видишь ли, Джейк, сейчас это сделать довольно трудно. Слишком много пластыря у него на лице.

— Рука у тебя тяжелая, — улыбнулся Джейк. — Ты шутить не любишь.

— Он сам меня вынудил. Да и твоих возражений я что-то не слышал.

— Нет, я хотел еще помочь тебе. А что там его дружок?

— Спал в красном «джи-эм-си», примерно в полумиле от твоего дома. Террел Грайст. Из местных. Живет неподалеку от озера. По-моему, он дружен с семейством Коббов.

Джейк повторил имя несколько раз.

— Никогда о нем не слышал. Где он сейчас?

— В клинике. В той же палате, что и первый.

— Боже, Оззи, ты и ему переломал ноги?

— Джейк, друг мой! Он оказал сопротивление при аресте. Мы были вынуждены утихомирить его. А потом нужно было провести допрос. Сотрудничать с нами он не хотел.

— Что он сказал?

— Не очень много. Сказал, что ничего не знает. Я и в самом деле убежден, что парень с динамитом ему незнаком.

— Ты хочешь сказать, что они наняли профессионала?

— Возможно. Райли осмотрел взрыватель и часовой механизм — он считает, что это очень грамотная работа. Мы могли бы никогда уже больше не увидеть ни тебя, ни твою жену с дочкой, ни твой дом. Часы были установлены на два ночи. Если бы не звонок, ты был бы мертв, Джейк. Так же как и твоя семья.

Ощутив головокружение, Джейк опустился на диван. Он чувствовал себя так, будто кто-то ударил его ногой в пах. Его затошнило, чудовищная слабость разлилась по низу живота.

— Ты уже отправил своих?

— Да, — совсем слабым голосом ответил Джейк.

— Думаю прикрепить к тебе кого-нибудь из своих ребят, на постоянной основе. Кого бы ты предпочел?

— Мне все равно.

— Как насчет Несбита?

— Отлично. Спасибо тебе.

— И еще. Ты, наверное, захочешь, чтобы об этом знало как можно меньше людей?

— Если получится. Скольким твоим сотрудникам известно?

— Только мне и тем двоим. Надеюсь, нам удастся сохранить это в тайне до тех пор, пока процесс не закончится, но гарантий я дать не могу.

— Понимаю. Но ты все же попытайся.

— Попытаюсь.

— Я знаю, что ты это сделаешь. Я очень признателен тебе, Оззи.

Приехав в офис, Джейк сварил себе кофе и растянулся на диване в кабинете. Он хотел немного вздремнуть, но сон не приходил. Глаза горели, он не мог смежить веки. Пришлось так и лежать на спине, уставившись на медленно вращавшиеся лопасти вентилятора.

— Мистер Брайгенс, — раздался по интеркому голос Этель. Ответа она не услышала.

— Мистер Брайгенс!

Где-то в глубине подсознания Джейк услышал свое имя. Вскочив на ноги, он громко крикнул:

— Да!

— С вами хочет говорить судья Нуз.

— Хорошо, хорошо.

На непослушных ногах Джейк двинулся к столу. Посмотрел на часы: девять утра. Полчаса он все-таки подремал.

— Доброе утро, судья. — Он старался, чтобы голос его звучал бодро.

— Доброе утро, Джейк. Как дела?

— Отлично, судья. Готовлюсь к процессу.

— Я так и думал. Какие у тебя планы на сегодня, Джейк?

«Что у нас сегодня?» — попытался сообразить Джейк, судорожно листая свой блокнот.

— Никаких. Работаю у себя.

— Тем лучше. Я хотел бы пригласить тебя пообедать у меня дома. Скажем, где-то около половины двенадцатого.

— С радостью, судья. Какой-нибудь повод?

— Поговорим о деле Хейли.

— Отлично. Увидимся в одиннадцать тридцать.

Нузы жили в приличном, довоенной постройки, доме довольно далеко от городской площади — в Честере. Семье жены дом принадлежал уже более столетия, и, хотя кое-какой мелкий ремонт и побелка ему не помешали бы, выглядел он все еще очень и очень достойно. Джейк еще не бывал у судьи в гостях, и с миссис Нуз он тоже не был знаком. Однако ему приходилось слышать о том, что она не упускала возможности подчеркнуть свою принадлежность к старинному аристократическому роду, когда-то весьма состоятельному, но впоследствии разорившемуся. Миссис Нуз была так же некрасива, как и ее муж, Марабу, и Джейку на мгновение стало интересно: а какие у них дети? Встретив Джейка у дверей, миссис Нуз соблюла все продиктованные приличиями правила вежливости и даже попыталась развлечь его какой-то незначительной беседой по пути во внутренний дворик, где, сидя в кресле, его честь пил чай со льдом и просматривал корреспонденцию. Рядом стоял небольшой стол, который прислуга накрывала к обеду.

— Рад видеть тебя, Джейк, — тепло приветствовал его Марабу. — Спасибо, что заглянул.

— Это я вас должен благодарить, судья. А у вас здесь очень славно.

За супом и сандвичами с холодной курятиной они начали свой разговор. Будущий процесс представлялся судье тяжким, пугающим испытанием, хотя он никогда не признался бы в этом. Выглядел он очень усталым, так, будто дело уже легло на его плечи непосильной ношей. Он удивил Джейка признанием, что испытывает к Бакли сильнейшее отвращение. Джейк сказал, что прокурор вызывает у него точно такое же чувство.

— Джейк, твое требование о перемене места суда сбивает меня с толку, — перешел к сути Нуз. — Я изучил представленные тобой материалы, просмотрел то, что передал мне Бакли, и лишний раз сверился с законами. Вопрос этот очень непрост. В прошлое воскресенье я участвовал в конференции окружных судей, ездил в Галф-Кост. Встретил там своего старого друга по колледжу, Дентона, — он теперь в Верховном суде. А одно время мы вместе работали в сенате штата и были очень близки. Сам он из округа Дапри, это на юге Миссисипи, и он говорит что у них все только и судачат о деле Хейли. Люди останавливают его на улице, чтобы спросить, как он будет действовать, если обвиняемый или его адвокат подадут апелляцию. Там у каждого свое мнение по этому делу, а ведь Дапри в четырехстах милях отсюда. Так вот, если я дам согласие на перемену места, то куда же мы отправимся? Покинуть пределы штата мы не можем, а у нас, я уверен, люди не только слышали о Хейли, но и вынесли уже ему в душе приговор. Ты согласен?