Немезида (пер. Ю.Соколов) - Айзек Азимов

Она поняла, что привязалась к нему и его проблемы стали и ее проблемами. Крайл ждал годы, но это ожидание, несомненно, окажется напрасным. Потому-то она и пыталась время от времени окатывать его ледяной водой, пыталась охладить его желание встретиться с дочерью, но ничего не добилась. Мало того, за последний год Фишер еще более утвердился в своем оптимизме, но о причинах такого воодушевления не мог сказать ей ничего убедительного.

Приходилось утешаться тем, что Крайл тосковал не о жене, а о дочери. По правде сказать, Тесса не могла понять тоски о ребенке, которого в последний раз Фишер видел младенцем, – но он ничего не хотел ей объяснять, а она не стремилась испытывать его терпение. Зачем? Тесса была уверена, что ни дочери Крайла, ни Ротора давно нет на свете и если возле Звезды-Соседки им по чистой случайности удастся обнаружить беглое поселение, то оно окажется гигантской гробницей, космическим летучим голландцем.

Уэндел захотелось успокоить Крайла.

– Знаешь, – ласково сказала она, – осталось подождать еще месяца два – не больше, Мы ждали годы – уж два-то месяца как-нибудь переживем.

– Я столько ждал, что эти месяцы просто не выдержу, – буркнул Фишер.

– Крайл, нужно держать себя в руках, – проговорила Уэндел, – Придется смириться. Всемирный конгресс просто не позволит нам отправиться раньше. Поселения следят за каждым нашим шагом. Они уверены, что мы летим именно на Марс. Было бы странно, если бы они думали по-другому. Ведь им известно, что Земля не преуспела в области космических исследований. Если за два месяца они не заметят ничего особенного, то с удовольствием сделают вывод, что у нас какие-то сложности, – и перестанут одаривать нас своим вниманием.

Фишер сердито покачал головой.

– Кого волнует, что они знают о нас? Мы улетим и вернемся, а им на разработку сверхсветового звездолета потребуются годы… Да к тому времени у нас будет целый флот таких кораблей, вся Галактика будет открыта для нас.

– Не обязательно. Копировать легче, чем создавать заново. А правительству Земли, утерявшей инициативу в космосе после создания поселений, необходим безоговорочный приоритет – по психологическим соображениям. – Она пожала плечами. – К тому же нам нужно время, чтобы провести кое-какие испытания «Сверхсветового» в условиях невесомости.

– Неужели когда-нибудь настанет конец этим испытаниям?

– Не будь таким нетерпеливым, Техника новая, неопробованная, настолько не похожая на все, чем прежде располагало человечество, что от новых проверок не следует отказываться, тем более что мы точно не знаем, как именно будет влиять интенсивность гравитационного поля на вход в гиперпространство и выход из него. Серьезно, Крайл, не стоит обвинять нас в излишней осторожности. В конце концов только десятилетие назад сверхсветовой полет считался теоретически невозможным.

– Даже осторожность может оказаться чрезмерной.

– Возможно. Кстати, мне решать, когда можно заканчивать подготовку, и уверяю тебя, Крайл, тянуть время мы не будем. Я не сторонница промедления.

– Надеюсь,

Уэндел с сомнением поглядела на него. Придется все же спросить.

– Крайл, в последнее время ты сам не свой, уже два месяца тебя словно сжигает нетерпение. Мне казалось, что ты уже успокоился, а ты снова места себе не находишь. Что-нибудь случилось? Такое, о чем я не знаю.

Фишер разом притих.

– Ничего не случилось. Что вообще могло случиться?

Уэндел показалось, что он успокоился слишком быстро. Его невозмутимость выглядела неискренней.

– Я спрашиваю тебя как раз о том, что могло случиться, – сказала Уэндел. – Крайл, я предупреждала тебя, что мы или найдем мертвый Ротор, или не найдем его вовсе. Мы не найдем тво… не найдем там никаких обитателей, – Он не ответил. – Или я не предупреждала тебя об этом?

– Часто предупреждала, – отозвался Фишер.

– Но теперь при одном лишь взгляде на тебя сразу чувствуется – ты предвкушаешь счастливую встречу с семьей. Крайл, подобные надежды опасны, особенно когда они необоснованны. Почему вдруг ты пришел в такое настроение? Если ты с кем-то говорил об этом, то знай: в тебя вселили напрасный оптимизм.

Фишер вспыхнул.

– С чего бы это мне у кого-то набираться ума? Разве не могу я иметь свое мнение – и по любому вопросу. То, что я не понимаю всей этой твоей теоретической физики, еще не значит, что у меня не хватает мозгов и знаний.

– Крайл, – сказала Уэндел, – такое мне даже в голову не приходило. Я вовсе не это хотела сказать. Как по-твоему, в каком состоянии мы обнаружим Ротор?

– С ним ничего страшного не произошло. Я считаю, что в космической пустоте ничто не могло ему повредить. Ты пытаешься убедить меня, что от Ротора остался один остов, что они едва ли вообще добрались до Звезды-Соседки. Объясни мне, что именно могло погубить их? Ну скажи. Столкновение с астероидами, нападение инопланетян? Что?

– Не знаю, Крайл, – честно призналась Уэндел, – никаких вещих снов я не видела. Все дело в самом гиперприводе. Поверь мне. С ним летишь не в пространстве, не в гиперпространстве, а просто дергаешься по линии раздела: из пространства в гиперпространство, потом обратно и снова туда – и так несколько раз в минуту. По пути отсюда к Звезде-Соседке роторианам пришлось совершить такой переход не менее миллиона раз.

– Ну и что?

– А то, что такой переход более опасен, чем полет в пространстве или гиперпространстве. Я не знаю, каковы представления роториан о теории гиперпространства, однако скорее всего они только начали свои работы – иначе соорудили бы настоящий сверхсветовой корабль. Мы же, разрабатывая все подробности теории гиперпространства, изучали, как воздействует переход на материальные объекты. Если объект является точечным, то во время перехода он не испытывает напряжений. Но если речь идет не о точке, если мы имеем дело с протяженным объектом, таким, как корабль, всегда будет существовать такой отрезок времени, когда одна его часть будет находиться в пространстве, а другая – уже в гиперпространстве. При этом в конструкции возникают напряжения – величина их зависит от размера объекта, его конфигурации, скорости перехода и прочего. Для объекта размером с Ротор лишь ограниченное количество переходов – допустим, дюжина – не представляет значительной опасности. При перелете на «Сверхсветовом» мы можем сделать дюжину переходов, а можем ограничиться двумя. Полет не сулит нам опасности. А вот на гиперприводе приходится делать миллион переходов. Видишь, как растет угроза опасного разрушения?

Фишер явно приуныл.

– А как быстро могут создаться опасные напряжения?

– Трудно сказать. Корабль может выдержать миллион переходов, даже миллиард – и ничего не случится. А может разлететься на первом же. И вероятность такого исхода растет вместе с числом переходов. Таким образом, Ротор отправился в путь, не подозревая, чем грозят ему переходы. Знай они это, полет, возможно, и не состоялся бы. Может быть, напряжения не оказались чрезмерными, и Ротор сумел «дохромать» до места, а может быть, он по дороге разлетелся на куски, Вот и получается: или пустой остов, или вообще ничего.