Сборник 'Виртуальные приключения Вопросятки' - Игорь Будков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нарушена данная Богу Соборная Клятва 1613 года.
Суть Соборной Клятвы в том, что вся Россия, наученная горьким опытом польского ига, на Земско-Поместном Соборе 1613 года дала Богу Благочестивый Соборный Обет верно служить Его Помазанникам — Самодержавным Царям из Дома Романовых — вплоть до Второго Пришествия Христа. При этом было постановлено, что тот, кто пойдет против сего Соборного постановления и начнет ратовать за что-либо иное, кроме как за Православное Царское Самодержавие из Дома Романовых, то таковый, да проклянется в сем веке и в будущем и отлучен будет от Пресвятой Троицы. Ели таковый будет в Священном Сане, то да будет извержен и от Церкви отлучен, как раскольник Церкви Божией, мятежник всего Православного Христианства и разоритель Закону Божию.
Именно за клятвопреступление Соборного Обета 1613 года Господь изливает на Россию многочисленные чаши бедствий, дабы поняли они, что без Бога — ни до порога, без Царя — как без Отца.
Старославянский алфавит считает своей миссией донести до русского народа необходимость всенародного покаяния.
Вчера на Вече они приняли обращение к русскому народу. Информация помещена в котомку и вручена Ходоку.
Инкогнито, покинув старый город, Ходок прибыл в опытно-экспериментальное депо. Здесь след его теряется, и мы не знаем, воспользовался ли он «Тем временем».
На данный момент это вся информация. Прошу пройти в свои классы.
В классе учителя попросили рассказать о последнем русском Царе Николае II. И хотя все и так знали историю династии Романовых наизусть, слушали очень внимательно.
Перед переменой Вопросятка перешептывался с Улей. Решение было принято.
И лишь только прозвенел звонок на перемену, они незаметно покинули школу.
Гаечный ключ
Желтый луч от прожектора дрезины бежал далеко впереди. Он выхватывал из тумана и освещал мчавшиеся навстречу шпалы с уложенными на них рельсами. Туман накрыл пространство с двух сторон от железнодорожного пути. И не ясно было, что там за туманом. В первый момент, как только дрезина пришла в движение и пустилась в путешествие по Интернету «Тем временем», туман стоял желтый. Затем он плавно стал фиолетовым, розовым, синим.
— Курить хочется, сил нет, — замотала медленно головой Мотя.
— Ты уже закурила, и включилась пожарная сигнализация, — Феня осмотрела и потрогала на себе одежду. — До сих пор не просохла.
— Может, окно попробуем еще раз открыть? — Мотя встала с кресла машиниста и подошла к боковому окну. Сопя и фыркая, она скоблила отверткой по стеклу и раме, но зацепиться не удавалось.
— Оставь, — тихо сказала Феня, — на ходу не откроется.
— Давай разобьем.
— Опасно, — Феня махнула рукой, подошла и села в кресло помощника машиниста.
Какое-то время они сидели и молча смотрели на меняющийся туман и уходящие вдаль рельсы.
Сначала терпение закончилось у Моти.
— Что? Долго мы вот так будем сидеть и смотреть на эти рельсы? — раздраженно проговорила она, держа в зубах спичку.
— Ты у меня спрашиваешь? — Феня с откровенной агрессией выплюнула свою спичку в сторону лобового окна.
— А у кого? Нас тут двое, — правая рука Моти взлетела с коленей. — И из нас ты самая умная. Как ты говоришь.
— Я самая умная. Как я говорю. — В ответ взлетели обе руки Фени. — Что тебе не нравится?
— Долго едем. Пора куда-нибудь приехать.
— И куда, по-твоему?
— А я откуда знаю?
— И я не знаю!
— Так жми на какие-нибудь кнопки.
— Какие кнопки? Мы сели в дрезину, нажали на что-то случайно, и она тронулась. Нажмем — она встанет как вкопанная, и что тогда?
— Какая разница, ехать или стоять? Остановимся, нажмем на синюю кнопку или потянем вот за этот рычажок, — Мотя встала с кресла и подошла к рычагу, — или я тут начну все крушить, — перейдя на крик, она схватила с полки гаечный ключ.
— Успокойся! — крикнула на нее Феня. Затем, перейдя на притворно спокойный тон, — тебе нельзя нервничать. Возьми себя в руки и сядь. Пожалуйста.
Мотя фыркнула себе под нос и села в кресло. Феня подошла к ней и взяла ключ.
— Ты всегда думаешь только о себе. А как же я?
Подбрасывая в руке ключ, она отступила на несколько шагов.
— Успокойся, я также хочу здесь все переломать, — тихо проговорила она и с размаху метнула ключ.
Мотя интуитивно вжала голову в плечи, хотя ключ пролетел высоко над ее головой в сторону лобового окна дрезины, медленно вращаясь вокруг своей оси.
Перламутровый унитаз
Медленно вращаясь вокруг своей оси в воздухе, парил, словно воздушный шар, перламутровый унитаз.
— Дайте, дайте его мне, — тянул к нему руки и хныкал маленький вирус в тельняшке и шортиках с лямочками.
«Следует закрыть форточку, — подумал Прохвост, — а то, не ровен час, унесет унитаз сквозняком».
Откуда-то появились еще пять маленьких вирусят и, захлюпав носами наперебой, заканючили:
— К маме хочу.
— Пижаму хочу.
— Кушать хочу.
— Дайте, дайте мне ватрушку.
— Каши хочу.
Мальчик в матросском костюме подошел вплотную к Прихвосту, поднялся на цыпочки, протянул руку и принялся трясти его за плечо, причитая:
— Почини унитаз, почини унитаз, почини, пожалуйста, проснись, проснись.
Прохвост встрепенулся, поднял голову с парты и огляделся — он в классе.
Учитель снял руку с его плеча:
— Выспался?
— Да, — кивнул Прохвост.
— Тогда возьми свой портфель и иди к директору. Он тебя вызывает, — учитель направился к классной доске, где у него стояла раскладушка.
— Хорошо, — улыбнулся Прохвост.
Перспектива профилонить урок его очень даже устраивала. Он аккуратно вытащил свой рюкзак из-под головы спящего соседа по парте и вышел из класса. Вдоль коридора повсюду спали ученики. Кто на подоконнике, кто под подоконником, кто в углу калачиком. Прохвост медленно брел по коридору к кабинету директора, волоча за собой по полу рюкзачок, который то и дело цеплялся за чьи-то ноги.
Из приоткрытой двери учительской слышался многоголосый храп, он прикрыл дверь, чтобы детям в коридоре спалось слаще. В дверях кабинета математики, прямо на полу, спал учитель, положив под голову веник.
Часы в конце коридора показывали 30 минут до перемены. «Успею до перемены», — подумал Прохвост. Ему не хотелось остаться без сладкого. На каждой перемене полусонные повара приносили в классы подгоревшие ватрушки, кексы, коржики с переслащенным или спросонья подсоленным компотом.
После приема пищи начинался следующий урок — и все ложились спать. Учитель включал запись очередной темы урока, а ученики во сне пытались его усвоить, слушая из динамика спокойный голос.
Такой метод образования запустили как эксперимент на определенный срок. Но окончание
