Лишние дети - Костелоу Дайни

— Мэвис?! — снова крикнул Джимми. — Что такое? Где ты?

— Я здесь.

Он наконец услышал ее голос.

— Какого хрена ты сидишь в темноте?! — заорал Джимми и распахнул дверь.

Шатаясь, он ввалился на кухню, включил свет и рухнул на стул. Мэвис сонно глядела на него красными от слез глазами. Он обвел кухню взглядом и, не увидев детской коляски, спросил:

— Где ребенок?

— У мамы, — устало пробормотала Мэвис. — Она забрала его на одну ночь, чтобы я могла выспаться.

На губах Джимми заиграла похотливая ухмылка.

— Правда? Значит, сегодня позабавимся с тобой? Никто нам не помешает.

Мэвис не двинулась с места.

— А где мой ужин? — вдруг спросил он. — Дрянь, ребенка-то у тебя забрали, что ж ты ужин не приготовила?

Мэвис неуверенно поднялась на ноги и потянулась за чайником. Джимми схватил ее за руку и резко дернул.

— Я спрашиваю, что делала весь день?

Мэвис попыталась вырвать руку, но он крепко держал ее.

— Пусти меня! — крикнула она и схватилась за стол, чтобы не упасть.

И тут Джимми увидел фотографию Риты и Рози. Она лежала на столе, Мэвис не успела ее спрятать.

— Что это?! — заорал он, схватив фотографию. — Откуда ты это взяла? Как ты не поймешь, тупая корова, я не хочу никогда больше видеть этих детей, даже на фотографии!

— Отдай! — завизжала Мэвис. — Отдай сейчас же!

Джимми заржал и отпихнул жену.

— Знаешь, что я сделаю с этим? — усмехнулся он. — Вот, гляди.

И, подняв фотографию как можно выше, чтобы Мэвис не успела выхватить ее, он разорвал снимок на мелкие кусочки, а потом бросил их на пол и растоптал.

Мэвис зарыдала и кинулась собирать то, что осталось от фотографии.

— Мои малышки! — плакала она.

Она попыталась отпихнуть мужа, но тот схватил ее за плечи и встряхнул так сильно, что ее голова мотнулась взад-вперед, как у тряпичной куклы.

— Забудь про этих детей! — заорал он. — Поняла? Забудь… про… них… навсегда! — При каждом слове он со всей силы шлепал ее о буфет.

— Ты во всем виноват, урод! — взвизгнула Мэвис, у которой ярость неожиданно пересилила страх. — Ты отправил их в Австралию! Все ты! Из-за тебя у меня отняли дочек! Теперь они никогда не вернутся!

— Какая Австралия, тупица?! — рявнул Джимми. Он с такой силой оттолкнул жену, что той пришлось ухватиться за газовую плиту, чтобы не упасть. — Они на Расселл-Грин, ты ведь знаешь.

— Нет! — вопила Мэвис. — Их увезли в Австралию!

— Скатертью дорога! — огрызнулся Джимми. — В Австралии им и место. — Он рухнул на стул. — Приготовь мне ужин.

— Еды нет, — буркнула Мэвис.

— Как это нет?

— Так. Нет, и все.

— Отлично, тогда будем трахаться, — ухмыльнулся Джимми. — И не смей вякнуть, что устала! Мне плевать. — Он хохотнул и попытался схватить жену. — Прям щас этим и займемся, ясно тебе?

— Не трогай меня! — взвизгнула Мэвис. — Убери руки!

— Что, больше не хочется? — усмехнулся Джимми. — А раньше тебе все мало было. При любом случае рада была трусики стянуть, сука. Ну вот, сегодня тебе повезет. — Он вскочил на ноги и схватил ее, перегородив путь к двери.

— Не прикасайся ко мне, скотина, — прошипела Мэвис. — Отослал моих дочек, и я тебе позволила. Но до меня ты больше не дотронешься.

— Уверена? — ухмыльнулся Джимми.

Он чувствовал ее страх, и это возбуждало его. О да! Сейчас он до нее доберется.

— Оставь меня в покое! — кричала она, пятясь назад. — Убирайся!

Джимми громко расхохотался. Убежать ей не удастся. Он видел, что черный ход заперт на задвижку, и даже если она бросится к двери, он опередит ее. Она забилась в угол рядом с буфетом. Он подходил все ближе, медленно, неторопливо.

— Повеселимся, сучка? — Джимми схватил жену за волосы и вытащил из угла.

Мэвис завизжала от боли. Ее крик возбудил его еще больше, и, прижав жену к себе одной рукой, другой он начал расстегивать ремень на штанах. Мэвис схватила с буфета кухонный нож и полоснула им по лицу мужа, но промахнулась. Джимми схватил ее за запястье и, яростно вывернув его, попытался вырвать нож.

Но Мэвис крепко держала его. Тогда он со всей силы швырнул ее об стену. Мэвис ударилась затылком, но нож не выпустила Джимми начал выкручивать ей руку, и в конце концов ее пальцы разжались.

Пытаясь высвободится, Мэвис отпихнула Джимми, но, споткнувшись обо что-то на полу, рухнула на пол, потянув мужа за собой. Джимми придавил ее всем телом, в руках у него был нож. Мэвис закричала, но крик ее оборвался, а вверх брызнул фонтан крови, испачкав их обоих. Джимми откатился в сторону и, встав на четвереньки, в ужасе уставился на жену. Кухонный нож торчал из ее шеи. Джимми все смотрел и смотрел, как кровь растекается алой лужей на полу. Мэвис глядела на него, губы ее шевелились, но произнести она ничего не могла, лишь алые пузырьки крови лопались на губах. Джимми схватился за нож и выдернул его из шеи Мэвис. Кровь хлынула рекой, голова Мэвис склонилась набок, и она умерла.

Какое-то время Джимми ошеломленно смотрел на нож, потом с яростью отшвырнул его в другой конец кухни.

— Тупая сука! Идиотка! — взвыл он. — Зачем ты схватила нож? Дура! Идиотка! Сука!

Он поднялся на ноги и посмотрел на нее сверху вниз. Гнев вновь овладел им. Мэвис мертва, можно не сомневаться. Будто тряпичная кукла, она раскинула руки и валяется тут, на полу. Сама виновата. Если бы она не сопротивлялась, он бы не вышел из себя. Они же женаты, разве она имела право отказывать ему? Он хотел лишь получить то, что ему причитается, а она начала истерику. Любой бы вышел из себя!

Вдруг его охватил приступ паники. Мэвис умерла, и все скажут, что он убил ее. Эта сука Лили никогда не поверит, что Мэвис сама во всем виновата.

— Вот дерьмо! — заорал он на всю кухню. — Дерьмо!

Что же делать? Мэвис таращилась на него пустым взглядом, и это мешало ему думать. Господи! Он повернулся к ней спиной. Нужно придумать, что делать.

Избавиться от тела! Зарыть ее где-нибудь, где никто не найдет. А он скажет, что она сбежала и бросила его. Но как это сделать?.. Надо будет вымыть кухню… Он осмотрелся. Везде была ее кровь: на его одежде, на полу, даже на стенах… Он не справится, не сможет убрать все так, чтобы казалось, будто здесь ничего не произошло.

Нет, этот план не подходит. Ему надо бежать. Повезет, если ее найдут только завтра, а еще лучше послезавтра. Главное, чтобы ее мать, назойливая корова, не сунулась раньше. Двенадцать часов, и он уже будет в Лондоне, там его не найти. Он растворится в толпе.

Не взглянув больше на куклу, что валялась на полу, Джимми, пошатываясь, вышел из кухни. Окровавленную одежду придется выбросить, а себя привести в порядок.

Джимми поднялся наверх и зашел в ванную. Там он бросил испачканную одежду на пол и как следует смыл с себя кровь. Потом вытерся и переоделся во все чистое. Наскоро побросал в чемодан какие-то вещи: одежду, выглаженную Мэвис, бритву и зубную щетку. Не забыл взять деньги из кармана окровавленных брюк, сами брюки бросил на полу в ванной. Бессмысленно прятать их куда-то. Потом выключил свет в доме, открыл входную дверь и выглянул на улицу. Ночь выдалась холодной, светила луна, небо было усыпано звездами. На улице ни души. Джимми выскользнул из дома, прикрыв за собой дверь, и растворился в ночи.

Глава 30

Лили провела тяжелую ночь. Ричард постоянно плакал, сколько бы она его ни баюкала, а если засыпал, то не больше, чем на полчаса, потом снова начинал хныкать.

«Не удивительно, что бедняжка Мэвис еле ноги волочит от усталости, — подумала Лили. — Даже Джимми тут ничем бы не помог».

В шесть утра она накормила Ричарда из бутылочки. Он высосал ее залпом, будто умирал с голоду, после чего наконец заснул. С огромным облегчением Лили рухнула в постель и проспала все утро. Вставать не было никаких сил.

Вышли из дома они только в десять. Лили совсем не спешила. «Пусть Мэвис поспит подольше, — думала она, — а потом я ее разбужу, мы вместе выпьем чаю и позавтракаем».