Арктический клуб любителей карри - Дани Редд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что, думаете, не продать ли турбазу? – спросила она.
– Мы толком еще ничего не обсуждали, – сказал Адам. – Но учитывая, что Миккель так болен, это, безусловно, неплохой вариант. Ни он, ни я не молодеем. И нога у меня…
– Пойду покурю, – резко заявила Рита.
Адам бросил на меня страдальческий взгляд.
– Наверное, мне лучше пойти за ней.
Оставив эту задачу на него, я вернулась в кухню и взялась за уборку. Не сказать, чтобы объявление Адама застало меня совсем уж врасплох. В конце концов, чтобы жить в Свальбарде, надо самим о себе заботиться. Никаких пособий и соцпрограмм тут нет. Я гадала, каково будет Миккелю вдали от любимого острова.
Задача хорошо проявить себя на собеседовании вдруг приобрела еще большую значимость. Не то чтобы у меня был хоть малейший шанс. Мне предстоит соревноваться с людьми, которые наверняка много лет уже управляли большими кухнями. Но опять-таки я работала тут не покладая рук. Несколько месяцев назад я даже дал приготовить не могла. А теперь – посмотрите-ка на меня! Эта мысль породила во мне ощущение до того непривычное, что я не сразу узнала его.
Гордость.
Так что же приготовить завтра? Я подошла к полочке со специями, и взгляд мой упал на баночку с мангалорской масалой: истолченые сухие перцы-чили, фенугрек, горчица и семена кориандра. Именно эту смесь я использовала на карри с арктическим гольцом. Как раз такое блюдо, которое готовится за полчаса. Но не слишком ли простенькое? Как мне превратить его в блюдо высокой кухни? Я рассеянно сунула баночку в карман. Надо надеяться, завтра проснусь с уже готовым ответом.
42
Я стояла в длинном туннеле, сложенном из сплошных зеркал, отражения моего встревоженного лица уходили в бесконечность. В какую сторону мне идти? Я бросилась бежать, но тысячи моих зеркальных двойников мчались во всех направлениях, и я очень скоро перестала понимать, которая же из них – настоящая я. А потом я услышала детский крик, перепуганный, такой громкий, что зеркала начали трескаться. Я поворачивалась то туда, то сюда, но вокруг никого не было, лишь разрозненные осколки моих отражений, сверкающие брызги битого стекла. Крик становился все громче, все настойчивее.
Я распахнула глаза.
В первый миг, пока я еще не до конца вырвалась из сна, в ушах у меня все звенели отчаянные пронзительные крики. Но потом я проснулась окончательно, а крики не смолкли.
– Рита? Ты спишь? – прошипела я.
Никакого ответа. Вопли становились все громче. Теперь к ним примешивался новый звук, как будто кто-то пытался проскрести себе когтями путь в домик. Под дверью что-то отчаянно скреблось. Не ногти, когти. Когти по дереву. Я вдруг поняла, кто это.
Я схватила фонарик и открыла дверь. Бледная тень метнулась прочь по сугробам.
– Снежок, это тебе не игра в…
Слова замерли у меня на губах.
Главный домик был охвачен огнем.
Я замерла, глядя на языки пламени, что лизали стены, тянулись все выше и выше. Над пламенем поднимался столб едкого черного дыма.
– Рита! – закашлялась я. – Просыпайся!
Она даже не пошевелилась.
– Рита, да черт тебя побери!
Ноль реакции.
Я направила луч фонарика на ее койку. Пусто. Одеяло отброшено. Ни куртки, ни сапог Риты тоже не оказалось на месте. Где же она? Побежала предупреждать Миккеля с Адамом? Я всунула ноги в сапоги и выскочила из дому.
Раздался резкий треск, крыльцо главного домика обрушилось. Завыли собаки.
– Пожар! – завопила я и бросилась к жилищу Адама и Миккеля.
Пламя заливало сугробы тусклым оранжевым заревом, длинные тени плясали и извивались. Я бежала прочь от огня, но мне казалось, что гул и треск его нарастает и нарастает. Я заставляла себя не оборачиваться.
– Проснитесь! Проснитесь! – заорала я, колотя по двери. Внутри раздалось недовольное ворчание. Адам, без рубашки, открыл дверь, щурясь и вытаскивая затычки из ушей.
– Что за шум?
– Пожар! Пожар! – голосила я.
Он посмотрел мне за спину, и глаза его округлились.
– Черт! Вызывай пожарных. Я за Миккелем.
– Тут есть пожарные?
– Аварийно-спасательная служба. Набирай сто двенадцать.
Я неуклюже схватила телефон. Кое-как нажала кнопки. Было очень сложно думать. Казалось, это все происходит с кем-то другим.
– Алло, – произнес голос в трубке.
– Пожар! Турбаза горит, – прохрипела я.
– Помедленнее. Где вы?
– В лагере.
– Каком лагере?
– У конца дороги
– А… Миккелева база. Отчего начался пожар?
– Понятия не имею. Но сейчас всяко важнее его потушить! – завопила я.
– Хорошо, хорошо. Спокойнее. Там внутри кто-то есть?
– Не знаю. Одного человека мы найти не можем. – От этих слов внутри у меня что-то оборвалось.
– Убедитесь, что все остальные находятся на безопасном расстоянии. Ни под каким видом не заходите в здание. Мы пришлем кого-нибудь, как только сможем.
Я разъединилась. Огонь так и притягивал взор. Столб валящего из домика дыма стал гуще и сильнее, поднимался уже метров на пятьдесят. Стены полыхали, дерево чернело на глазах. Через несколько минут от домика останется одна зола.
– Майя? Как хорошо, что ты цела.
За спиной у меня, поддерживаемый Адамом, стоял Миккель.
– Мне снилось барбекю, – хрипло продолжил он.
– Мы все должны сесть в джип. Отъехать как можно дальше, – сказал Адам.
– Но собаки, Эд. Не можем же мы их бросить, – запротестовал Миккель.
– Микки, мы не можем сейчас о них думать. Вольеры довольно далеко от огня, а скоро прибудут пожарные.
– Без Фрости я не уеду.
– Нет времени!
– Я должен хотя бы их отстегнуть с привязи. Тогда, если пламя и до них доберется, они хоть убежать смогут.
Но Адам смотрел на меня:
– Где Рита?
– Не знаю. Ее не было в комнате, когда я проснулась.
– Ты уверена, что она осталась ночевать?
– Точно знаю. Мы с ней прибрались, выпили вина. Потом я сказала, что иду в постель, а она ответила, что тоже скоро придет, как стакан допьет.
– Только не говори мне, что она ночевала в главном корпусе.
Мне показалось, меня сейчас вырвет.
– Надо пойти проверить, – сказала я.
Крыша горящего домика с оглушительным треском провалилась внутрь.
– Слишком опасно, – сказал Адам.
Не обращая на него внимания, я побежала к огню. Сквозь зияющие в стенах проломы видно было, что все внутри охвачено пламенем. Вот-вот домик рухнет окончательно. Я старалась не обращать внимания на противную горечь во рту, на тугой узел в животе.
– Рита! Рита! – звала я, пока не сорвала голос.
В полной панике я забежала за угол, пытаясь найти хоть какую-то возможность попасть внутрь. Но ничего не находила. Жар
