Арктический клуб любителей карри - Дани Редд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А я представляю.
У нас за спиной стоял Миккель, зажав что-то в руке.
– Миккель, тебе полагается сидеть в джипе, ты же знаешь. Сказали – не больше двух минут.
Не обращая на эти слова никакого внимания, Миккель сделал несколько медленных, тяжелых шагов к Адаму.
– Мы поселимся в доме, который мне оставила тетя. У нее была лодка, и мы эту лодку починим. Будем брать Фрости Уильямса на прогулки. Ходить на рыбалку. В теплую погоду – плавать. А ты, если только захочешь, так и застрянешь со мной на веки вечные.
Он разжал пальцы. На ладони у него лежала маленькая черная коробочка. Миккель открыл ее и протянул Адаму. Внутри блеснуло что-то металлическое. Адам разинул рот от удивления, но потом распахнул объятия. Миккель качнулся к нему – и вот они уже обнимались, вцепившись друг в друга, точно второй тонул и только этим можно было его спасти. Адам плакал и повторял: «Да, да…»
Я отвернулась, в горле у меня стоял комок.
Они обрели свой счастливый конец.
Я задумалась, что же теперь делать мне. Никакого кольца меня не ждало, зато, возможно, карты сулили очередную дальнюю дорогу. Можно поехать в Индию, навестить папу и Уму. Наверное, они согласятся съездить со мной в мамины родные края, в Дели. Она бы порадовалась, увидев нас всех троих вместе – убедившись, что наши жизни не оборвались, когда оборвалась ее жизнь.
При мысли о папе с Умой я вспомнила про телефон. Вдруг наш пожар попал в новости – тогда они наверняка волнуются обо мне. Надо им позвонить и успокоить.
Телефон все так же стоял на зарядке у меня в домике, никаких новых сообщений на нем не было. Ну тогда попозже им расскажу, после того, как хорошенько отосплюсь – прямо сейчас у меня не было сил переживать вчерашнее по второму кругу. Я сложила в рюкзак одежду, кошелек и папорт. А когда собирала со столика у кровати туалетные принадлежности, мой взгляд упал на маленькую стеклянную баночку. Мангалорская масала. Боже мой, собеседование! Совершенно вылетело из головы. Я вытащила карточку Ниро и набрала ее номер, чтобы отменить встречу, но телефон звонил и звонил без ответа.
Сунув масалу в рюкзак, я вышла на улицу. Адам вел Миккеля к джипу. Пока я собиралась, выглянуло солнце и развалины лагеря затопило бледным сиянием. Среди пятен света и тени ко мне что-то двигалось.
– Снежок!
Он остановился в нескольких метрах от меня.
– Прости. Мне сейчас даже угостить тебя нечем. Но все хорошо – благодаря тебе.
Снежок, разумеется, не ответил. Но когда он посмотрел на меня, я совершенно точно различила в его глазах проблеск понимания. Он отвернулся и затрусил прочь. Я вспомнила, как испугалась его, когда он в первый раз забился в поисках убежища в мою спальню. Как же хорошо, что он приходил и потом – а не то, очень может быть, меня бы тут сейчас не стояло.
Я направилась к джипу.
– Поздравляю, – сказала я, забираясь на заднее сиденье.
– Я пытался его отшить. А он все возвращался и возвращался. Как та австралийская штуковина, ну знаете…
– Бумеранг, – сказал Адам и взял Миккеля за руку.
– Именно. Ну что, может, давайте уже в отель? Как-то я слегка подустал.
В устах Миккеля это означало, что он полностью выбился из сил.
Адам дал задний ход.
– Погоди, – сказала я.
– Что такое?
– За мной через несколько минут должна прийти машина. Надо ее отослать обратно.
– Куда это ты собралась?
– Помните, после вчерашнего ужина меня пригласили на собеседование, работа в новом отеле? Я сейчас звонила, чтобы отменить, но не дозвонилась. Вы не против чуть-чуть подождать, чтобы я отослала машину обратно?
На меня навалилась страшная тяжесть. В глаза словно песку насыпали. Нескольких часов сна в больнице мне явно не хватило.
– И с какой стати тебе отменять собеседование? – спросил Миккель.
– С той, что я совершенно разбита.
– А по-моему, стоит сходить.
– Что-о?
– У тебя тенденция нервничать по любому поводу. А тут с этим пожаром ты не успела даже толком задуматься. Иди. Отлично выступишь.
– Но я не могу сейчас ни на какое собеседование!
– От пожара пострадали домики, а не мы.
– Микки, полегче. Дай Майе самой выбирать, что она хочет, а чего нет, – вмешался Адам.
– А ты что думаешь? – спросила я.
Он встретился со мной глазами в зеркале заднего обзора.
– Чего бы и не сходить? А вдруг они не смогут перенести на другое время. Давай уже, сходи и скинь гору с плеч, чтобы вечером могла нормально расслабиться. Миккель прав – иначе ты так и будешь всю дорогу себя изводить.
Мне уже скрутило живот при одной мысли о собеседовании. Даже если бы я чувствовала себя сейчас на все сто процентов, все равно по сравнению с другими кандидатами на позицию (а это всегда бывают мужчины) мои таланты и умения будут выглядеть бледно. У остальных-то наверняка годы опыта заведования большими кухнями и отработки всевозможных кулинарных техник.
– Майя? – сказал Адам.
– Видишь? Она уже начала переживать, – заявил Миккель. – Просто иди туда и все. Если выйдет плохо, всегда можно будет списать на пожар. А завтра у тебя такого оправдания не будет.
– Пожалуй. Но все остальные там куда квалифицированнее меня.
– Я бы в этом так уверен не был, – сказал Миккель. – Место настолько у черта на рогах, что жить тут захотят только такие, как мы.
Такие, как мы.
Я не очень поняла, что он имеет в виду. Какие – такие? Достаточно крепкие, чтобы бросить вызов холоду? Способные перенести четыре месяца темноты? Выдерживающие одиночество? Шесть месяцев назад я бы ни на секунду не допустила, что и меня можно отнести к числу таких людей.
На дороге появился подпрыгивающий на ухабах блестящий черный джип с огромными шинами для езды по снегу.
– Минута в минуту, – сказал Адам.
Тревожность во мне стремительно пошла в пике. Как всегда, ударила меня двумя острыми кинжалами: один – в живот, второй – в грудь.
– Я не могу! Мне плохо.
– Тогда иди сообщи водителю, – пожал плечами Миккель.
– Хорошо.
Я даже удивилась, что они так легко сдались.
Большая ошибка.
Едва успев выйти, я услышала за спиной щелчок. Миккель запер двери.
– Не смешно! – завопила я, дергая ручку.
– Мы тебя не пустим.
– Тогда я сама доеду! На снегоходе!
– Все снегоходы взорвались.
– Ребят, ну ладно вам! – Я заколотила кулаками по стеклу.
Миккель приподнял брови, но дверцы не
