Московская плоть - Татьяна Ставицкая

Покидая казино, Параклисиарх увидел рассыпанные у входных дверей зеленые веточки трилистника и тихо выругался. От парадного подъезда медленно отъезжал «ролс-ройс» святого Патрика.

Святой Патрик подвизался в лондонском комьюнити в качестве замполита или, точнее сказать, зама по идеологии. На это почетное поприще его привели несомненные успехи в миссионерской деятельности. Ведь мало кто знает, что флаг святого Патрика представляет собой Х-образный красный крест на белом фоне, а символ в виде зеленого трилистника был лишь фейком, комуфлирующим истинную роль Патрика в современном мире. Флаг использовался в ордене Святого Патрика, основанном в 1783 году королем Георгом III по наущению самого Патрика, а после Акта об унии Великобритании и Ирландии представлял Ирландию на флаге Великобритании, вследствие чего его не признают многие ирландские националисты как британское изобретение. С тех пор великий миссионер довел до совершенства приемы продвижения и раскрутки, и вот уже весь мир в день его смерти рядится в зеленое, организует шествия, пьет пиво в пабах и разными прочими английскими способами предается мракобесию. Его широкая пиар-кампания началась еще во времена Шекспира, который за немножко фунтов в суконном мешочке устроил Патрику продакт плейстмент в бессмертном «Гамлете»:

Нет, преступленье налицо, Гораций,Клянуся Патриком! Должен вам сказать,Что это дух, вполне достойный веры…

Изначально Шекспир написал «достойный кары», но кто попрекнет пиита за слабость? А то, что «Гамлет» станет бессмертной рекламной площадкой, было Патрику понятно – и к гадалке не ходи.

Московское комьюнити было осведомлено о том, что праздник «День святого Патрика» лоббируется пивным брендом «Гиннесс», принадлежащим компании Diageo со штаб-квартирой в Лондоне. Так что никакие ирландские трилистники обмануть Совет безопасности не могли. Отличительной особенностью этого сорта пива долгое время являлся жженый аромат, который получался из-за использования жареного ячменя. На протяжении многих лет отстоявшееся пиво смешивали со свежесваренным, что придавало ему молочный привкус и создавало характерную пену. Позже компания Гиннесса, устав так напрягаться, отказалась от смешивания отстоявшегося и свежесваренного пива, и теперь для создания пены его пивоварни обогащают при разливе пиво азотом. А сейчас и вовсе производят из концентрата FES, который необратимо портит элитную органику: у нее появляется постоянный зуд смотреть футбол, не выходя из дома и не отрываясь от бутылки. Но Артур Гиннесс в лондонском комьюнити возглавлял департамент жидкостей и бодяжил экспортный продукт, как ему заблагорассудится.

На самом деле, по всем геральдическим законам, Патрик не имел права на собственный флаг, поскольку хоть и был святым, но не мучеником. Можно долго гадать, что в связи с этим означал его флаг с красным крестом-мельницей на белом фоне. Хотя для московского комьюнити в этом не было секрета: кровавая мельница, которую публика принимала за косой крест, символизировала грядущий всеобщий «Мулен Руж» как образ податливой плоти. А вот что Патрик нес окормляемой пастве – до сих пор остается загадкой. Известно только, что святой и сам не раз во время проповеди обращался к Господу с вопросом: «Боже, что я несу?»

В московском комьюнити по поводу окормления Патриком паствы бытовало мнение, связанное с этимологией этого термина, имеющего отношение к ирландскому coirm, cuirm – «пиво». Конкуренты усиленно подсаживали московскую плоть на привычное лондонским пойло. С этой целью открывались в центре Златоглавой многочисленные пабы. И вот уже представитель Московского патриархата предполагает, что Комиссия по канонизации святых Русской Православной Церкви рассмотрит вопрос о внесении в святцы ирландских и британских святых, и, возможно, вскоре в Москве появится православный храм, освященный во имя святого Патрика. Московское комьюнити было шокировано. Зеленый «Корабль дураков» под управлением кормчего Патрика рассекал пенную пивную волну московской энтропии, катившую средь древних храмов Первопрестольной.

Теперь Параклисиарху стало ясно, что идея разыграть в карты именно Каланчевскую улицу принадлежала Патрику. Он, очевидно, собирался окружить Басманный суд пабами, выселив оттуда московские кафе и рестораны. Pub – сокращение от Public house, буквально переводилось как «публичный дом». Таким образом, наличие этих заведений на Каланчевке могло породить нездоровые ассоциации и ухудшить гудвил и реноме всех имеющихся на этой улице учреждений и организаций. Впрочем, с чего бы это холдингу заниматься спасением чужого реноме, когда свое под угрозой? Ах, как фантастически дешево могли они заполучить архив, если б не трусливый председатель и не этот старый идиот – Бомелий! Хотя почему старый? Они ведь ровесники, подумал Малюта, практически одного гнезда птенцы. Только по разные стороны топора.

56

Вечерние часы позволяли супругам видеться дома, правда, весьма непродолжительное время, да и не каждый день. Уар, устроившись в кресле, предавался любимому занятию: листал каталог холодного оружия. А Марья терзалась вопросами семейного бытия.

– Как прошло вчерашнее дежурство? – начала она издалека.

– Отменно! – невозмутимо признался супруг, не отрываясь от каталога. – Правда, рука болит – метнул неудачно. Сделаешь мне массаж воротниковой зоны?

– Как это негламурно – болеть рукой! – съязвила Марья. – Да ты ее просто отлежал, должно быть… – предположила она и взялась за массаж, заглядывая через плечо мужа в каталог. – Зачем тебе ножи? У тебя же зубы есть.

– Ты предлагаешь мне зубы метать? Холодное оружие служит для меня источником эстетического наслаждения. В этих благородных клинках есть истинная красота и характер. Это авторские клинки, дамаск!

– Да, я вижу, что они все в каменьях: сплошной дизайн и фасон.

– Ты не понимаешь. Бобрище с этим «фасоном» на медведя ходит.

Марья нервничала. Она уже несколько дней планировала серьезный разговор, но удобного момента все не случалась. И вот, закончив массаж, она наконец собралась с духом, подсела к мужу на широкий подлокотник кресла и приступила к намеченному.

– Мы почти не видимся, – сказала она, перебирая черные пряди мужниных волос. – Я как-то иначе представляла себе семейную жизнь. Ночью ты в клубах, утром у тебя отходняк, днем – рестораны, причем без меня…

– Ну, ты тоже не сидишь дома, – пожал плечами супруг, раздосадованный тем, что его отвлекают от любимой забавы.