Миг бесконечности. Том 2 - Наталья Батракова

— Зачем же я буду возражать? — удивилась Нина Георгиевна. — Я буду только рада. Испеку свой фирменный пирог с вишней. Давно не пекла. Ты любишь пироги с вишней?

— Вишню — очень люблю, а вот пироги… Нет, нельзя мне. Я решила, пока Вадима нет, на диете посидеть, а то отпуск, столько праздников было…. На весы боюсь становиться. Иногда такое чувство, что вот прямо ем и пухну! Ко мне ведь с ходу вес прилипает, я вам рассказывала. А вы как? Как ваши успехи?

— А у меня, несмотря на праздники, минус три килограмма! — гордо поделилась Нина Георгиевна. — Правда, Галя печалится. Она ведь до того, как стала администратором, много лет поваром в ресторане проработала. Ее до сих пор приглашают готовить званые ужины. А тут сначала я отказалась от ее услуг, теперь ты… Расстраивается очень, боится, что тебе не понравились ее блюда.

— Ой, я как-то об этом совсем не подумала! Мне очень нравится, как она готовит! Я не хотела ее обидеть, поверьте! — принялась уверять Катя.

— Не волнуйся, девочка моя. Я так ей и сказала, — успокоила Нина Георгиевна. — Я-то хорошо понимаю, из-за чего ты моришь себя голодом. Мне самой эта полнота — сплошная досада. Но мы тут сегодня с Галей обсудили… В общем, ты не глупи. Послушайся совета старших. Тебе еще детей рожать. К тому же, скажу тебе по секрету, Вадиму, как и его отцу, никогда не нравились худосочные барышни! — торжествующе заявила она.

— Так мне никогда и не быть худой, — улыбнулась Катя. — Здесь я вся в маму пошла. Помните, я рассказывала, что она была примерно такой же комплекции, как вы.

— Ну и зачем тогда с природой спорить? Решено: в пятницу на десерт у нас обязательно будет вишневый пирог! Ты только предупреди, в котором часу тебя ждать.

— Обязательно предупрежу, — пообещала Катя.

— И еще… — Нина Георгиевна сделала паузу, словно не решаясь сказать. — Мне бы очень хотелось, чтобы ты звонила и заглядывала ко мне почаще. Ну, как к себе домой, — неуверенно добавила она. — Мне бы этого очень хотелось. Я столько лет мечтала о дочери и внуках.

— Спасибо, — в очередной раз растерялась Катя. На глаза опустилась туманная пелена, непроизвольно заморгали ресницы. — Вы себе даже не представляете, какие чувства переполняют, — растроганно поделилась она. — Я сейчас заплачу от счастья. Спасибо вам огромное! Обязательно буду звонить и приезжать! Я еще успею вам надоесть!

— Не успеешь, девочка моя, я слишком долго тебя ждала, — неожиданно всхлипнула женщина.

— Вы плачете? — обеспокоилась Катя.

— От счастья. Слезы счастья — самые дорогие. Спокойной ночи, Катенька!

— Спокойной ночи, Нина Георгиевна! Я вам обязательно позвоню!

— Буду ждать, родная моя. Буду ждать.

Опустив трубку, Катя снова подошла к окну, окинула взглядом светящуюся, расплывавшуюся в слезах панораму ночного города.

«Какие они милые, мать и сын, — улыбнувшись, вытерла она ладошкой бегущую по щеке каплю. — Родная… Так меня только мама называла. Господи, неужели это и есть счастье?.. Все, пора собираться в путь и принимать душ. Завтра лучше посплю лишних пятнадцать минут».

Покинув душевую кабину, Катя сразу услышала далекое попискивание мобильного. Быстро намотав на голову полотенце и набросив халат, она бегом пересекла гостиную и схватила телефон:

— Ну, слава Богу! Звоню, звоню, уже начал волноваться. Ну, очередной привет, родной мой человечек!

От теплоты и нежности в голосе Вадима у Кати стали подкашиваться ноги, из глаз снова хлынули слезы.

— Привет… Мой самый дорогой мужчина на свете, — не найдя других слов, прошептала она. — Родной человечек… Ты себе не представляешь: только что так же со мной разговаривала твоя мама. Это… Это так трогательно…

— Ты плачешь? — насторожился он. — Ну-ка, признавайся, что случилось и почему так долго не отвечала?

— Я была в душе. А слезы — они от счастья, — всхлипнула Катя. — Нина Георгиевна сказала, что они самые дорогие.

— Теперь понятно, — неожиданно развеселился он. — Значит, отныне вы мне на пару сырость в квартире разводить будете?

— Это не сырость. Сложно объяснить, но я… Я так счастлива… Возвращайся скорее. Я тебя встречу в аэропорту. И не пытайся отговаривать.

— Конечно, встретишь. А кто же еще встретит? Я никого, кроме тебя, там видеть не желаю. Потому что, в отличие от тебя, знаю, что со мной происходит.

— И что же?

— А вот об этом я скажу в субботу. Потерпи еще несколько дней, — с нежностью попросил он и вдруг спросил: — А в чем ты сейчас?

— В халате.

— А под ним?

— Ничего. Я ведь из душа бежала. Только полотенце на голове, — немного растерялась Катя.

— В шлепанцах?

— Да, в твоих. Ты теперь всегда будешь расспрашивать меня, в чем я одета? — пошутила она, вспомнив, что уже слышала подобный вопрос накануне Нового года.

В трубке послышался шумный вздох.

— Всегда. Как бы я хотел сейчас оказаться рядом, снять с тебя халат. Эх… Ладно… А теперь, если не передумала с командировкой, немедленно в кровать! — строго приказал он.

— Волосы можно высушить? — игриво уточнила Катя.

— Нужно. Высушишь — и сразу спать.

— А вещи собрать?

— Хорошо. Собирай — и в кровать. Обещаешь?

— Обещаю.

— И это не все. По возвращению первым делом познакомишь меня с Потюней. Не забывай, что я ревнив и должен быть уверен в тех, кому тебя доверяю!

— Соперников надо знать в лицо? — все так же игриво заметила Катя. — Венечка, между прочим, тоже горит желанием с тобой познакомиться.

— Вот-вот. Посмотрим, что за фрукт.

— Боюсь, он тебя разочарует, — притворно вздохнула она. — А вот ты его перепугаешь и лишишь меня верного и преданного фотокора.

— Если мне покажется, что он того заслуживает, и побить могу. Так и передай, — заверил он. — А теперь — спать. У меня завтра тоже сложный день. Будешь выезжать из города, позвони! Спокойной ночи, повелительница холостяцких покоев!

— Спокойной ночи, хозяин шикарной кровати, на которой, в отсутствие законного владельца, впервые в гордом одиночестве будет спать женщина! Утром звонить не стану, дождусь, пока проснешься и сам наберешь! Целую!

— Хорошо, договорились. И я тебя целую… Спи. Спокойной ночи!

— Сладких снов!

«Я тебя люблю!» — едва не вырвалось у Кати.

Не хватило доли секунды. Или решимости? Посмотрев на не погасший еще экран дисплея, она коснулась его губами. Господи, как же тепло на душе! Неужели кто-то там наверху решил, что и ей пора стать счастливой?

С блаженной полуулыбкой она зашла в прихожую и автоматически подключила телефон к зарядному устройству. Вадим прав, надо быстренько собраться и укладываться спать.