Дотянуться до звезд - Луанн Райс

На следующей площадке для отдыха было четыре телефона-автомата. Люсинда взяла Джулию, Эми присела рядом, а Диана выбежала на улицу. Ее сердце безумно колотилось, и она была в такой панике, что чуть не лишилась способности здраво рассуждать. Существовала ли в Канаде служба вроде 911? И если да, то как ей объяснить им, куда нужно ехать? И вдруг, посреди этого кошмара, она вспомнила номер телефона Малаки.

— Опять ты? — только сняв трубку, взревел он. — Я уже сказал, что это между твоим братом…

— Малаки! — закричала Диана. — Это Диана Роббинс. Я в Новой Шотландии и…

— Успокойся, Диана, — сказал он уже совсем другим голосом. — Я знаю о том, что ты здесь. Мне уже все уши прожужжали. Итак, что стряслось? Похоже, ты серьезно напугана.

— Малаки, моей дочке плохо, — сказала она. — Надо отвезти ее в больницу, а я не знаю, куда ехать…

— Где вы сейчас?

Диана рассказала ему все, что смогла. О том, как они прибыли в Пикту, потом направились в Ярмут, и еще упомянула про последний виденный ими дорожный знак.

— Езжайте в Галифакс, — сказал он. — Это лучший выбор, к тому же вы не так далеко от него. Она справится, дорогая? В каком она состоянии?

— Она после припадка, без сознания. У нее учащенный пульс и…

Диана разразилась громким плачем. У Малаки был глубокий, приятный голос, и он натолкнул ее на воспоминания об отце.

— Я понимаю, ей пришлось нелегко… бедная девочка, — сказал он. — Просто привези ее в Галифакс, а мы встретим вас у больницы. Сумеешь?

— Да, — ответила Диана. — Ради Джулии я постараюсь. Спасибо, Малаки. Я рада, что позвонила тебе.

Только повесив трубку, она подумала, с кем Малаки собрался ее встретить и каким вообще образом он узнал, что она была в этой провинции.

— Луненбург отличное место, — сказал Тим, поднимаясь на борт буксира с охапками продуктов. — Хороший такой городок. Может быть, мне стоит… — Одного взгляда на лицо Малаки было достаточно, чтобы понять — что-то произошло.

— Это твоя дочка, Тим, — сказал он. — Дела у нее совсем плохи.

— Джулия… — потрясенно произнес Тим.

— Только что звонила Диана.

— Звонила сюда? — спросил Тим.

Значит, это было серьезно. Красноватое лицо Малаки помрачнело, в его глазах отражалась глубокая печаль. Ну конечно, ведь он был ирландцем, а они могли отыскать трагедию в чем угодно, хоть в густом тумане, хоть в тающем мороженом. И все же Тим нервно сглотнул и приготовился слушать. Долгое время он был в бегах, но это не означало, что он совсем никогда не думал о ней — о ребенке, которого бросил. Сердце его гулко стучало.

— Она страдает, — сказал Малаки.

— Я знаю.

— Ужасно страдает, — сказал Малаки. — Жизнь не должна быть настолько жестока к маленьким девочкам. И к их матерям и отцам. Поставь сумки, и идем.

— Что? — спросил Тим.

— Ты поедешь со мной в Галифакс. Они сейчас там.

— В Галифаксе, в Новой Шотландии? — ошеломленно переспросил Тим. — В нескольких милях отсюда?

— Точно, — ответил Малаки. — Твой братец Алан из кожи вон лез, пытаясь связаться с тобой. Диана отдыхала здесь неподалеку, и у ребенка случился припадок. Теперь бери свою куртку и…

— Я не могу, — тупо сказал Тим.

— Черта с два ты не можешь, — вскричал Малаки, схватив его за руку. — Тим, она твоя дочь. С чем бы ни предстояло столкнуться Диане, она справится с этим быстрее, если рядом с ней будет отец Джулии. Забудь о своей глупой гордыне и веди себя как мужчина. Ради девочки.

— Я хотел бы, — сказал Тим, — но не могу. — У него перед глазами появился образ Дианы в тот момент, когда он видел ее в последний раз: на девятом месяце беременности, с зареванным лицом, она тянула его за руку и умоляла остаться. Двенадцать лет он уплывал от этого воспоминания и мог лишь представлять, что делала она. Ради нее же самой он не хотел снова врываться в ее жизнь.

— Иисусе, Тим, — сказал Малаки. — Ты как призрак, который скитается всю свою жизнь. Что это за существование такое — ловля омаров для первой нанявшей тебя компании? Ты потерял семью, а теперь и брата. У тебя нет ни дома, ни любви. Тим, это твой шанс.

Тим стоял, не шелохнувшись и закрыв глаза, словно пытаясь защититься от свалившихся мучений.

— Сынок, ты что ли ослеп? Это чудо, иначе и не скажешь. Ты нужен своей дочери, и вот он ты. Думаешь, тут простое совпадение?

— Не знаю, — ответил Тим.

— А я знаю, — сверля его взглядом, сказал Малаки. — Никакое это не совпадение, а твой шанс, возможно, даже последний шанс. Если бы я мог провести хотя бы минуту, нет, секунду, с Габриелем и Бриджит, то отдал бы за это последние годы своей жизни. Ну же, Тим!

У Тима перехватило горло. Что, если Малаки был прав? Что, если он мог увидеться с Дианой, встретиться с дочерью? И зачем он приплыл в Канаду этим летом, на этой неделе? А зачем приехали они?

— Галифакс? — услышал он собственный голос. — Значит, они там?

— Они туда сейчас направляются, — сказал Малаки. — Пошли.

Тим покачал головой. Он понял, что не поедет.

— Идем, — сказал Малаки, потянув его за собой.

Тим выдернул руку.

— Отстань, Малаки, — сказал он. — Оставь меня в покое.

— Оставить тебя в покое? — прогремел Малаки. Он выпрямился в полный рост и заревел, не сдерживаясь в выражениях. — Где-то рядом твоя дочь нуждается в помощи, а ты боишься показаться и поддержать ее?

— Я не могу… — сказал Тим.

— Ты просто дерьмо, — сказал Малаки. — Настоящее дерьмо.

— Мал…

— Все, — сказал Малаки. — Это конец. В тот день, когда ты не поделился кровью со своим ребенком, я решил, что ты был чересчур далеко, слишком молод и напуган. Но сейчас. Она прямо здесь. Всего пару миль по дороге…

— Не обвиняй меня, Мал, — сказал Тим, чувствуя себя пацаненком из той поры, когда мать променяла его на бутылку. — Не говори…

— Не говорить правду? — кипятился Малаки. — Я умываю руки. Я любил тебя, как родного сына, но мой сын никогда бы не проявил подобной слабости. Ты сраный трус, Тим Макинтош, и больше я не хочу иметь с тобой ничего общего.

— Эй, Малаки, — побежав за стариком, кричал Тим, и слезы текли по его обветренным щекам.

— Оставляю тебя в покое, — сказал Малаки, ускорив шаг. — Вот что я делаю. Ты попросил меня, и я выполняю твою просьбу. Иди к черту.

Тим остановился как вкопанный посреди доков луненбургской гавани и, всхлипывая от ярости, смотрел, как человек, которого эти двенадцать лет он считал своим отцом, покидал его навсегда. Так, словно он был никому не нужным куском мусора.

Ко времени их приезда в больницу состояние Джулии стабилизировалось. Что бы ни было причиной ее припадка, повторных проявлений оно не имело. Она пришла в себя и осознавала, что происходило вокруг нее. Ее рот открывался и закрывался, словно она хотела что-то сказать. Она продолжила заламывать руки, но делала это очень вяло. Диана ни на мгновение не выпускала ее из своих объятий, однако врачи сказали, что ее нужно было свозить на магнитно-резонансную томографию.