Пленница Гора - Джон Норман

Юта заметила опасность раньше меня. Я не могла определить, откуда доносится неясный звук, отдаленно напоминающий глухое щелканье тысяч бичей и шум ветра.

— Смотри! — закричала Юта. — Тарны!

На большом расстоянии от нас, высоко в небе я заметила быстро приближающихся к нам тарнсменов. Они летели, выстроившись в сложном боевом порядке. Первый отряд, летевший ближе к земле, состоял из трех небольших, расположенных треугольником групп, одна из которых находилась впереди, а две других — чуть сзади. Над, ним в том же порядке шел второй отряд, над вторым — третий и выше остальных — четвертый. Грохота боевых барабанов не было слышно. Это значило, что приближались не военные тарнсмены, а разбойники.

— Налетчики! — закричала Юта.

Я остолбенела от страха. В этот момент самым поразительным мне казалось то, что охранник оставил нас и со всех ног бросился к фургонам. Мы, две рабыни, были совершенно одни!

— Их здесь, наверное, не меньше сотни, — пробормотала Юта.

Я подняла голову.

— Прячься скорее! — закричала Юта и потащила меня в кусты.

Спрятавшись в густых ветвях, мы с ужасом наблюдали, как передовой отряд разбойников снизился над караваном наших фургонов. Целясь в охранников, они сделали залп из своих арбалетов и убрались прочь, освобождая место следующей группе налетчиков.

Защитники каравана спешно обрезали упряжь босков и, упираясь плечами в борта фургонов, стаскивали их в квадрат. Они не выстраивали повозки в оборонительный круг, не дающий защиты при нападении с воздуха. Они подтаскивали фургоны один к другому, так что они почти касались бортами, что позволяло охранникам прятаться от стрел нападающих под толстыми днищами и вести стрельбу из узкого пространства между повозками. Со многих фургонов они срывали тенты, и тарнсменам теперь были хорошо видны скованные цепями истерично кричащие девушки. Мужчины пытались спрятаться за тела беззащитных женщин, впрочем, самой ценной добычи для налетчиков.

— Снимите с них цепи! — закричала Юта, словно кто-то мог ее услышать. — Отпустите их!

Однако охранники, очевидно, не собирались снимать с девушек цепи до самого последнего момента, надеясь, что все-таки сумеют отбиться от разбойников.

Это был самый сложный момент в битве. Никто, ни защитники, ни нападавшие не хотели гибели рабынь. И те находились меж двух огней. С земли очень трудно подстрелить тарнсмена. Охранники же прикрывались женщинами, связанными, скованными цепями в фургонах.

Покружив еще над нашим караваном, отряд тарнсменов стал вновь набирать высоту.

— Они отступают! — воскликнула я.

— Нет, — сказала Юта. — Они так просто не отступят. Разбойники что-то задумали…

И правда, через несколько минут я увидела, как тарнсмены в том же боевом порядке снова начали атаку. Теперь они пошли ва-банк. На головы защитников обрушилась огненная лавина. Обмотанные горящей ветошью стрелы сыпались сплошным потоком. Повозки занялись огнем.

Чтобы спасти живой товар своего хозяина, защитники бросились снимать цепи с невольниц.

Девушки с криками принялись забираться под фургоны. До нас доносились их истошные вопли. Многие из них были объяты пламенем.

Я видела, как один охранник схватил невольницу, волосы которой загорелись, и, навалившись своим телом, прижал ее к земле, чтобы сбить огонь.

Две девушки, не оглядываясь, убегали прочь от пылающих фургонов. На них никто не обращал внимания.

Налетчики тем временем спустились на землю, выбрались из седел и с обнаженными мечами бросились на защитников каравана. Завязалась кровавая схватка. Удары мечей доносились даже до вершины холма, на котором испуганно прятались мы с Ютой.

— Развяжи меня! — потребовала Юта.

Мы были привязаны друг к другу затянутым у нас на шее узким кожаным ремнем. Однако сколько я ни пыталась, я не могла распутать мастерски завязанные охранником узлы. Они словно вросли в мягкую, хорошо выделанную кожу ремня. Ломая ногти, я отчаянно сражалась с узлами, но они ни в какую не желали сдаваться.

— Развязывай скорее, — торопила меня Юта. — Самой мне их не видно!

— У меня не получается! — простонала я.

Юта подтащила меня к себе, чтобы привязь стала короче, схватила ремень и принялась рвать его зубами. Ее усилия также оказались напрасными.

Слезы отчаяния покатились у меня из глаз. Сквозь их пелену я видела, как спешившиеся тарнсмены теснят между фургонами отчаянно сопротивляющихся охранников.

Некоторые из налетчиков остались в воздухе и сверху добивали тех, кто пытался спастись бегством.

Я заметила, как один из тарнсменов поднял закрывающий его лицо тяжелый шлем и вытер лоб платком. Это был предводитель разбойников. Даже с такого расстояния я сразу его узнала.

— Это Хаакон! — закричала я. — Хаакон со Скинджера!

— Конечно, Хаакон, — ответила Юта, продолжая рвать зубами кожаный ремень.

Привстав в стременах сидящей на земле птицы, Хаакон широким жестом указал на объятые пламенем фургоны. По его приказу еще несколько тарнсменов спешились и бросились в бой.

Разбойников Хаакона было не меньше сотни. А ведь в Ко-ро-ба его сопровождало всего человек сорок. Очевидно, большая часть его отряда вместе с тарнами ждала его где-то за городом. Теперь его войско по численности значительно превосходило отряд охранников Тарго.

Грохот сражения долетал до вершины нашего холма. Я была напугана. Юта изо всех сил рвала зубами связывающий нас кожаный ремень.

Внезапно из-под объятых пламенем фургонов одновременно выскочили десятки девушек и стали разбегаться в разные стороны.

— Они разогнали девушек! — воскликнула Юта и с озлоблением рванула ремень: ей так и не удалось его перегрызть.

Она обернулась ко мне. Глаза ее пылали.

— Нам с тобой некуда деться, — сказала она. — Нужно скорее бежать отсюда!

Я покачала головой. Я была слишком напугана и не знала, что мне делать. Куда мне бежать на этой чужой планете?

— Бежим же, или я тебя убью! — закричала Юта.

— Хорошо! — воскликнула я. — Хорошо, Юта!

Бросив поле брани, большинство тарнсменов снова сели в седла и поднялись в воздух. Им нечего было искать в пылающих фургонах. Их мало интересовало золото Тарго, чтобы заполучить которое им пришлось бы положить не одну свою жизнь. Их главная добыча, ради которой было устроено нападение, разбегалась сейчас по степи.

Тарго, как человек рациональный, предпочел спасти свою жизнь, своих охранников и золото ценой отпущенных им на свободу невольниц.

Это была, конечно, чрезвычайная мера, крайне досадная для любого торговца. Стало ясно, что Тарго осознает всю серьезность момента и боевое превосходство налетчиков.