Снайперы - Мария Симонова

Но Валентин, похоже, придерживался на этот счет другого мнения. Еще перед стартом, пройдя тайное собеседование в одном очень «высоком» кабинете, заполнив анкеты и подписав документы (о неразглашении и прочее), Ян был представлен Валентину, во-первых, как второму члену экспедиции по спасению человечества и, во-вторых, как своему начальнику. Потом Ян спросил у снайпера, зачем он-то это делает — то есть летит, быть может, к смерти в зубы, с мизерной надеждой на успех и с еще более мизерной — на возвращение. Он не ожидал услышать искреннего ответа, но Валентин ответил ему не лукавя:

— Это мой последний шанс.

— Вы что, и вправду надеетесь отключить барьер? — Сам Ян на такой подвиг не рассчитывал, да и то сказать — преодолеть бы его сначала и отыскать с той стороны Кэт живой и невредимой, а там… Это «там» было покрыто слоями мрака.

— Я сделаю все, что будет в моих силах, — твердо, словно клятву, произнес Валентин.

Сейчас, вспомнив об этом, Ян ответил на его вопрос туманно:

— Посмотрим. — Хотя единственный способ действий, пришедший ему в голову в этом плане, был разыскать с этой стороны хассов, чтобы молить их о пощаде. Безнадега, конечно, полнейшая — чем-то человечество заслужило с их стороны черную ненависть — о, еще какую черную! Они ощутили ее на себе, когда корабль задело, видимо, лишь краешком их барьера. «Да и имеет ли смысл просить прощения за то, что мы такие, какие есть?.. Пусть выкусят, не дождутся, — размышлял Ян. Но вся беда состояла в том, что других вариантов просто не имелось. — И разыскивать хассов, видимо, придется там же, на Хассе».

В реальный космос корабль вышел на расстоянии двухсот шестидесяти тысяч километров от планеты Хасс.

Прежде всего капитан дал сообщение на Землю — как выяснилось, оно было уже вторым. Первое — об успешном прохождении барьера — было послано сразу, когда Ян еще находился в беспамятстве. Ответа с Земли так и не последовало — ни тогда, ни теперь, в чем, очевидно, приходилось винить не что иное, как все тот же проклятый барьер. Как сказал когда-то Валентин — хорошо, когда есть на что все свалить.

Между тем на экранах появилась планета. Теперь изображение не было компьютерным — картинку давали наружные камеры, до поры скрытые в корпусе корабля, но теперь выдвинувшиеся из своих изолированных гнезд.

До сих пор основной невысказанный вопрос, волновавший не только Яна, но в не меньшей мере и остальных, был — а цела ли, собственно, искомая планета?.. Ответ стал очевиден при первом же взгляде на нее — планета, без сомнения, была жива: укутанная в толстую шубу атмосферы, сверкая шапкой полюса, обращенного к звезде, она мирно летела по своему пути, не ведая о миновавшей ее страшной участи, грозившей теперь далеким, ничуть не интересующим ее человеческим мирам. Облачный слой ее был весьма жиденьким, что позволяло без труда разглядеть единственный материк, вытянутый по экватору: словно неровное кольцо, неумело вырезанное из желто-оранжевой бумаги, надели на елочную игрушку и чуть подернули шарик ваткой — так это выглядело из космоса.

По мере того как они приближались к планете, шарик увеличивался в размерах, и вскоре компьютер сообщил:

— Приступаю к ориентированию.

Корабль постепенно разворачивался, ложась на орбиту. Через некоторое время на планете появилась мерцающая красная точка — вернее, не на самой планете, а так комп отметил место предполагаемой посадки, чуть смещенное от центра кольца, почти впритык к терминатору, то есть у самой границы тьмы и света.

Они огибали Хасс, постепенно с ним сближаясь.

Яна, никогда не летавшего к иным мирам, но примерно представлявшего, как происходят посадки на обжитые людьми планеты, как-то напрягало то, что не ведется никаких переговоров с землей, никто не координирует их курс и не заботится, к примеру, об очистке посадочного коридора. Понятно, что коридор и без того был чист, но само по себе наличие связи вселяло бы большую уверенность в успешном приземлении.

Капитан пытался связаться с планетарной базой, но она молчала, и к этому уже при всем желании нельзя было притянуть за уши барьер. Кэп дал указание вызывать ее в постоянном режиме, а сам направил корабль к земле, причем весьма лихо — поломав траекторию и войдя в атмосферу под совершенно безумным углом.

Хотя сердце у Яна отправилось в пятки, но он решил не встревать с замечаниями — знаменитому космическому асу лучше знать методы пилотирования при посадке. А вот Валентин не сдержался:

— Черт, что вы делаете? — Он чуть не вскочил с кресла, благо, что ремни не позволили, — при таких маневрах он вряд ли сумел бы устоять на ногах. — Вы что, решили нас угробить у самой цели?

— Без паники, — спокойно, как и подобает настоящему асу, произнес капитан, — вы забываете, что этот аппарат рассчитан на маневрирование вблизи звезд. Совершить на нем обычную посадку не сложнее, чем посадить вертолет.

— Даже легче, — вставил помощник. — Надо только установить реактор на минимальный режим работы.

Но и в этом минимальном режиме корабль опускался на планету, как какая-нибудь летающая тарелка. Ян и не предполагал, что подобное произвольное порхание возможно для такого массивного летательного аппарата. Ко всему еще эта машина была способна находиться в короне звезды! «Что ни говори, а далеко мы шагнули в плане технического прогресса, — подумал Ян с тайной гордостью за человечество, и в частности за себя, как за его представителя (а такое с ним бывало нечасто). — Может быть, все дело в том, что хассы почувствовали в нас серьезных конкурентов?..» — вытекла отсюда вроде бы логическая мысль, тут же увядшая при воспоминании об одной только величине созданного «конкурентами» гибельного барьера.

Корабль тем временем приближался к поверхности. Судя по картинке на экране, под ним простиралась безбрежная пустыня — ровная, одноцветная и воистину бесконечная, ведь материк был закольцован! Никаких ориентиров, абсолютно ничего приметного. Почти равномерный фон настолько устоялся в глазах, что Яну не сразу поверилось, когда в поле зрения появились квадратики, сбитые в плотную кучку, — не иначе как населенный пункт! Он проплыл через экран, а следом выползло темное пятно круглых очертаний с каемочкой по бокам — ни дать ни взять метеоритный кратер. Дыра находилась с краю ровной серой площадки, напоминающей посадочную.

Без сомнения, это была воронка от большого одиночного взрыва: либо то, что там находилось, уничтожили прицельно с одного выстрела, либо оно взорвалось само собой — вернее, не совсем само, а не без чьей-то помощи.

Начинало проясняться, почему единственный на планете космодром не отвечал на вызов.