Мастер для эльфийки, или приключения странствующего электрика - Игорь Валерьевич Осипов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Прошлое померкло, и я снова оказался на козлах. Не знаю, сколько на самом деле прошло времени, но от напряжения затекли спина, шея и ноги.
– Стой! – раздался крик Самогоныча. – Привал!
– Вань-Вань! Электрик! Оглох, что ли?!
– Слышу, – огрызнулся я и натянул вожжи, останавливая коней.
Оглянувшись, увидел осунувшуюся и посеревшую Кису. Рядом с ней, свернувшись клубком, спала уставшая Рина. Я пролез поглубже в повозку, укрыл девушку одеялом и поцеловал в щеку.
– Я боюсь, – вдруг произнесла девушка, не открывая глаз. Она поджала губы, а на глазах навернулись слёзы.
– Не бойся, мы успеем. До Стеклодара всего два дня пути.
Рина медленно покачала головой.
– Я словно лист, сорванный ночным ветром с родного древа. Несомая ветром, я не знаю, что ждёт меня впереди, как долго буду кружиться и куда упаду.
– Ой, да хватит этих эльфийских премудростей, – с улыбкой ответил я, сел рядом и легонько обнял девушку. Не укрылся от меня и усталый взгляд Кисы, которая вздохнула и потянулась за кружкой с лекарством. Младшенькая на полпути зашлась очередным приступом кашля, согнувшись пополам, так что пришлось самому передать ей резко пахнущее питьё.
А Рина продолжила.
– Я эльф только наполовину. Но этого хватит, чтоб пережить тебя на полвека. К тому же ты будешь стариться быстрее. Мне страшно хвататься за веточку, которая обломится.
– Как с вами, девушками, сложно, – пробурчал я и осторожно пролез к выходу. – Неужели нельзя просто жить? Без философии и заумства?
– Не уходи, – пролепетали Рина и ещё сильнее натянула на себя одеяло, – я запуталась. Я ничего не понимаю.
– Разберёшься в своих листьях и тараканах, позови, – проронил я. – Не собираюсь без спроса лезть в душу.
– Почему ты такой…? – с обидой начала девушка.
– Какой такой? – откинув край тента и остановившись, переспросил я.
– Никакой.
– А что я должен сделать? Взять паяльник и припаять твой ночной листик обратно на ветку? Замотать его изолентой?
Рина провела рукой по лицу, вытирая слёзы. А я вздохнул и глянул на небо, которому тоже было всё равно до наших неурядиц.
Спрыгнув, подошёл к Гнедышу и погладил конскую шею. На душе было хреново, но идти плакаться – это только вредить себе и ей. Знаем, проходили. Хорошо, хоть конь выслушает и не осудит.
– Вот какой же прост для тебя мир. О всяких девочках-коняшках не думаешь. Ешь, спишь, иногда меня катаешь на хребте. А я тоже запутался. И я, кажется, влюбился в эту длинноухую зазнобу. Почему не в нормальную девчонку из гильдии или родной деревни? Почему в эльфийку?
Мерин тихо всхрапнул и ткнулся мне мордой в ладонь, ища вкусняшку. А из фургона послышалось надсадное ревение.
– Слышь, герой любовник! – раздался позади громкий возглас Самогоныча. Послать бы его, но не сейчас. Потому, вздохнув, повернулся. Старшой искателей сидел на раскладном стульчике на обочине и строгал какую-то ветку.
– Чё?
– У нас правило, на обед готовим то, что жрут все. Это вечером готовим разносолы и вкусняшки по предпочтениям. А утром доедаем ужин.
– И чё?
– А то, что сейчас твоя очередь готовить.
– С хрена ли?! – возмутился я.
Самогоныч не ответил. Не успел. Он резко встал и заорал:
– Куня, твою мать, хватит играться с бластером! Иди, хвороста набери. Килька, хватит печалиться! Прикрой эту маньячку, чтоб суслики-каннибалы не изнасиловали.
– Это кто кого насиловать будет, – отозвалась понурая лесная эльфийка, кутаясь сильнее в чёрный плащ.
Самогоныч сплюнул и только собрался сесть на место, как выпрямился снова и прислушался к грубым голосам гномов, доносящимся из-за фургона. А там дело уже доходило до ругани. Самогоныч набрал в лёгкие побольше воздуха и закричал:
– Дед, блин, жук ты колорадский, а не барсук, хватит сраться! Мухоморыч, задолбал с самого утра! Вам напомнить поговорку?! Кто старое помянет, тому глаз долой! Дома будете выяснять гномьи хрени, у кого нора древнее! Вы меня слышите?! Я сейчас обоим по роже настучу!
Гномы затихли, зато послышалось звяканье стаканов. Старшой снова сплюнул и пробурчал:
– Мужикам по полвека, а как дети малые.
Он поднял на меня глаза:
– Не клюй мне мозг, мы в слуги не нанимались. Так что сегодня твоя очередь. Завтра твоей длинноухой цыпочки.
– А я в повара не нанимался.
– Хорошо, завтра готовлю я сам. Устроит такая справедливость? – огрызнулся Самогоныч и продолжил строгать палку, не дождавшись ответа.
Я шмыгнул носом. В принципе, готовить всё равно придётся, на троих или же на восьмерых, уже не принципиально.
Пока чистил и резал картошку, Куня с Килькой принесли хвороста. Так что быстро развёл костёр, налил воды в котёл и высыпал туда картошку и вытряхнул три банки консервов с цыплятами в собственном соку. Пока кипело, молча глядел на пламя и думал.
Все вокруг суетились, а я сидел. Гадостно было. Хорошо, не трогали, иначе бы точно сорвался.
Очнулся от тяжких дум, только когда поднявшаяся шапкой пена приподняла крышку и стала с шипением падать на угли. Тогда выругался и стал помешивать, мысленно ругая и себя и эльфиек. Ну, не идиот ли?
Вскоре обед был готов, я стукнул кулаком по земле, набрал две чашки нехитрой похлёбки и подошёл к фургону.
– Рина, – тихо позвал я. Думая, что девушка буркнет что-то типа «уходи, оставь меня одну», или просто станет играть в молчанку, но тонкие руки быстро сдвинули полог, и на меня с нетерпеливым ожиданием уставились большие карие и сильно зарёванные глаза эльфийки-полукровки. Девушка замерла, вглядываясь в моё лицо. А губы замерли всего в десятке сантиметров от моих и готовы были податься ещё ближе. Но она чего-то ждала. И я должен был что-то сказать.
Чуть не брякнул: «Кушать подано». Вместо этого, собрался с силами и мозгами, старясь не выглядеть слишком пафосным:
– Я могу подать руку и предложить помощь, и только твой выбор, принять их или нет.
И протянул чашку с горячей едой.
Рина быстро расплылась в улыбке и приняла еду.
– Эй, герои любовники! – закричал Самогоныч. – Давайте быстрее там со своими шекспировскими страстями! Быть или не быть?! Молилась ли ты на ночь, о, Джульетта?! И прочее! У нас гости!
И старшой искателей клацнул затвором винчестера.
