Шестое вымирание - Джеймс Роллинс

Обернувшись, Дженна увидела в ярде от себя смуглую черноглазую женщину. Ее босые ноги были расставлены так, чтобы не наступить на битое стекло, – не из страха порезаться, а ради достижения бесшумности хищника, подкрадывающегося к своей добыче.

Не успела Дженна опомниться, как женщина нанесла молниеносный удар. Рукоятка пистолета ударила Дженну в висок. В глазах у нее вспыхнул ослепительный свет, после чего она провалилась в черную дыру, потеряв сознание.

«Долго я пробыла в отключке?»

Дженна решила, что недолго. Не больше минуты-двух.

Сидящая рядом с водителем женщина обернулась. Длинные черные волосы обрамляли красивое смуглое лицо. Кожа была цвета теплой карамели, черные глаза горели огнем. И все же в этих красивых чертах сквозила тень угрозы – от жесткой линии полных губ до зловещего стеклянного взгляда. В них было что-то от холодного облика пантеры, затаившейся на дереве, бесконечно прекрасной – и смертельно опасной.

Дженне захотелось отвернуться, но она выдержала взгляд смуглой женщины, не желая признавать свое поражение. Впрочем, больше ей ничего не оставалось. Ее запястья и щиколотки были крепко стянуты пластиковыми узами.

Молчание прервала веселая трель звонка. Женщина повернулась к водителю, который протянул ей сотовый телефон.

Она поднесла аппарат к уху.

– Oui. – Голос оказался таким же шелковистым и черным, как и лицо. Выслушав звонившего, женщина оглянулась на Дженну. – Oui, j’ai fini[14].

Дженна догадалась, что разговор о ней. Кто-то убеждался в том, что один член американской команды схвачен. Она напряглась, вслушиваясь в разговор, однако французским не владела. И все же у нее не было сомнений относительно того, кто звонит.

Каттер Элвз.

По-видимому, кто-то из его людей наблюдал за гостиницей, проверяя, что по следу Эми Серпри в Боавиште никто не идет. А может быть, любезная хозяйка на поверку оказалась вовсе не любезной и доложила о визите американцев. Так или иначе, Каттер приказал своим боевикам схватить одного из них, чтобы можно было его допросить и узнать, что известно миру о нем, Каттере, и о его деятельности.

Умерший в глазах всего мира, он, очевидно, хотел и дальше оставаться покойником.

Покинув центральный район Боавишты, пикап набрал скорость. Дженна выкрутила шею, стараясь обернуться назад. Ей было тревожно за Дрейка и остальных. Не были ли они убиты в перестрелке? Женщина молилась об этом, однако у нее не было надежды на то, что товарищи смогут выйти на ее след.

Она снова повернулась вперед, вынужденная признать горькую правду.

«Мне остается рассчитывать только на саму себя».

Еще через несколько минут пикап резко затормозил, и Дженна по инерции прокатилась вперед фута на два. Затем приподнялась. Впереди сквозь ветровое стекло были видны трущобы, сбившиеся в тесную кучку жалкие лачуги, построенные из подручного хлама. Но целью похитителей были не они.

На грунтовой площадке стоял старенький вертолет. Его несущий винт уже рассекал воздух, готовый к взлету.

Дженну захлестнуло отчаяние.

«Куда меня везут?»

Кендолл стоял на пороге биолаборатории БСЛ-4. Внутри работали техники, чьи защитные костюмы были подсоединены к стенке желтыми воздушными шлангами. Какое-то время назад Каттер отошел, чтобы сделать телефонный звонок. Хесс учащенно дышал, все еще не в силах решить, помогать ублюдку или нет.

«Если я откажусь, может погибнуть весь мир.

Ну, а если я соглашусь, как знать, возможно, результат будет таким же?»

Кендолл балансировал на лезвии бритвы. Его решение зависело от одного вопроса без ответа: что Каттер замыслил сделать с синтетической ПВЧ, созданной им, Кендоллом? Из головы не выходило пугающее описание идеальной пустой оболочки, данное Элвзом.

«Троянский конь… безупречная система доставки генетической информации».

Очевидно, Каттер собирался наполнить этого троянского коня… но чем?

«Могу ли я положиться на его слова, что созданный им на основе моей оболочки организм не погубит ни одно живое существо?»

Мысли Кендолла носились по кругу. Он был рад тому, что телефонный звонок дал ему дополнительное время для размышлений. Передышку Хесс использовал, чтобы изучить стерильную лабораторию. Как и во всем исследовательском центре, в БСЛ-4 было собрано новейшее оборудование для анализа ДНК и манипуляций с генами. У противоположной от входа стены стояла большая холодильная камера со стеклянными дверцами, за которыми были видны ряды колб и пробирок.

Представив, что может таиться в этих колбах и пробирках, Кендолл ощутил леденящую дрожь. Однако настоящий ужас внушали четыре соседних помещения. В каждом стояло по одному медицинскому прибору. Кендолл сразу узнал рентгеновский аппарат и устройство ультразвуковой диагностики. В двух других помещениях стояли магнитно-резонансный сканер, позволяющий заглянуть внутрь в ткани, и ТПЭ, томограф позитронной эмиссии, устройство, дающее возможность получить трехмерное изображение биологических процессов.

Наличие этого оборудования не оставляло никаких сомнений.

Каттер приступил к опытам над животными.

Но что именно он исследует?

Наконец Элвз вернулся, заметно успокоившийся, словно ему сообщили хорошие новости.

– Похоже, вскоре к нам пожалует гость. Но до тех пор нам с тобой еще предстоит много потрудиться, не так ли, Кендолл?

Он вопросительно поднял брови, ожидая ответа.

Хесс по-прежнему стоял, уставившись сквозь стекло на лабораторию БСЛ-4.

– И ты клянешься, что если я тебе помогу, обучу тебя своим технологиям, никто не погибнет?

– Я могу заверить тебя в том, что я не собираюсь использовать эти технологии для создания смертоносного оружия. – Увидев оставшееся на лице Кендолла недоверие, Каттер нахмурился. – Пожалуй, я могу снять камень с твоей души, устроив тебе маленькую экскурсию. Это займет всего несколько минут.

Развернувшись, он направился прочь.

Хесс поспешил за ним, радуясь дополнительной задержке. Матео неразлучной тенью двинулся следом.

– Куда мы идем? – спросил Кендолл.

Оглянувшись, Каттер улыбнулся. Его лицо сияло мальчишеским воодушевлением.

– В одно прелестное место.

Однако когда он снова поворачивался вперед, Хесс обратил внимание на то, как скованно двигалось его правое плечо. Он представил глубокие шрамы, навсегда изуродовавшие весь правый бок. Это было напоминанием о том, что мальчика уже давно нет. Он целую вечность тому назад погиб в той африканской саванне. Остался лишь жестокий, неумолимый гений, честолюбивый, озлобленный на весь мир.

Покинув лабораторию, они двинулись по длинному естественному тоннелю. Кендолл предположил, что они направляются к центру плато.