Тайная история - Донна Тартт

— Угадайте, кто мне сейчас звонил?

— Кто?

— Марион.

Чарльз так и сел:

— Что ей нужно?

— Хотела узнать, не видел ли я Банни.

— И что ты сказал?

— Ну разумеется, что не видел, — раздраженно ответил Генри. — В последний раз он был у нее в субботу, они должны были встретиться в воскресенье, но он так и не появился.

— Волнуется?

— Не слишком.

— Тогда в чем проблема?

— Ни в чем, — вздохнул он. — Надеюсь, завтра погода улучшится.

Но улучшения не последовало. В среду утром было морозно и солнечно, вдобавок за ночь снежный покров вырос еще на несколько сантиметров.

— Конечно, я не вижу ничего страшного в том, что Эдмунду иногда случается пропустить занятие, — нахмурившись, произнес Джулиан. — Но сразу три подряд? А ведь вам известно, с каким трудом он наверстывает материал.

— Дальше так продолжаться не может, — заключил Генри, когда вечером мы сидели на кухне у близнецов и курили, отодвинув тарелки с недоеденной яичницей.

— А что мы можем поделать?

— Пока не представляю. Знаю одно: его никто не видел уже трое суток, и, если в самое ближайшее время мы не начнем проявлять беспокойство, это будет выглядеть несколько странно.

— Но ведь остальные-то и не думают беспокоиться, — сказал Чарльз.

— С остальными он и общался отнюдь не так часто. Интересно, дома ли Марион? — произнес Генри, взглянув на часы.

— А что?

— Возможно, мне стоит ей позвонить.

— Я тебя умоляю, — закатил глаза Фрэнсис. — Только не надо впутывать в это ее.

— У меня нет ни малейшего намерения впутывать ее во что бы то ни было. Я просто хочу дать ей понять, что никто из нас не видел Банни уже три дня.

— И что, по-твоему, она должна после этого сделать?

— Надеюсь, она позвонит в полицию.

— Ты что, с ума сошел?

— Объясняю: если не позвонит она, это придется сделать нам самим, — отрезал Генри. — Чем дольше о нем никаких известий, тем худший все это приобретает оборот. Я вовсе не хочу, чтобы поднялась вселенская шумиха.

— Но тогда зачем звонить в полицию?

— Затем, что, если мы обратимся к ним не затягивая, не будет вообще никакого шума. Скорее всего, они подумают, что это ложная тревога, но все же пошлют сюда пару человек…

— Если его до сих пор никто не нашел, с чего ты взял, что это удастся какому-то дорожному патрулю?

— Никто не нашел, потому что никто не искал. Он всего в каком-то километре отсюда.

Человеку, снявшему трубку, понадобилось немало времени, чтобы позвать Марион. Генри терпеливо ждал, уставившись в пол, однако постепенно взгляд его начал сновать туда-сюда, и, возмущенно фыркнув, он вскинул голову:

— Боже милостивый, что ж так долго? Фрэнсис, дай-ка мне сигарету.

Когда он прикуривал, Марион наконец добралась до телефона.

— О, привет, Марион, — сказал Генри, выпустив клуб дыма. — Рад, что застал тебя. Нет ли там поблизости Банни?

Короткая пауза.

— Так-так, а ты случайно не знаешь, где он? — продолжил Генри, потянувшись к пепельнице.

— Честно говоря, я хотел спросить тебя о том же самом, — сказал он после очередной реплики Марион. — Его уже дня три не было на занятиях.

На этот раз пауза затянулась. Генри слушал с восхитительно невозмутимым лицом, но вдруг его глаза округлились.

— Что? — едва ли не вскрикнул он.

Мы все разом обернулись к нему как ужаленные. Однако тревожный взгляд его синих глаз был обращен на стену поверх наших голов.

— Понятно, — сказал он наконец.

Снова молчание.

— В любом случае, если ты его увидишь, передай ему, пожалуйста, что я просил позвонить. Буду очень признателен. Запиши мой номер.

Когда Генри положил трубку, выражение его лица было очень странным. Мы по-прежнему не сводили с него глаз.

— Генри, что там такое? — первой спросила Камилла.

— Она сердится, но ни капли не волнуется. Ждет, что он появится с минуты на минуту. Даже не знаю, — сказал он, глядя в пол. — Звучит фантастически, но она сказала, что ее подруга — некая Рика Тальхейм — сегодня видела Банни около Первого вермонтского банка.

Мы потеряли дар речи. Фрэнсис издал скептический смешок.

— Боже мой, но ведь этого быть не может, — произнес Чарльз.

— Конечно же нет.

— Но зачем кому-то сочинять такие небылицы?

— Что только людям не чудится — вот и весь ответ. Разумеется, она не могла его видеть, — повысив голос, добавил Генри, когда заметил испуганный взгляд Чарльза. — Вот только я не знаю, что нам теперь делать.

— То есть?

— По-моему, это не слишком удачный ход — звонить и заявлять об исчезновении человека, если его видели шесть часов назад.

— Так все-таки как мы поступим? Будем ждать?

— Нет, — покусав губу, ответил Генри. — Придется искать какой-то другой выход.

— Куда же, скажите на милость, исчез Эдмунд? — вопросил Джулиан утром в четверг. — Не знаю, как долго он собирается отсутствовать, но с его стороны было очень необдуманно не связаться прежде со мной.

Никто не ответил. Удивленный молчанием, он поднял взгляд от книги.

— В чем дело? — спросил он с дружелюбной насмешкой в голосе. — Откуда эти удрученные лица? Полагаю, некоторым из вас до сих пор стыдно за столь неудовлетворительную подготовку к вчерашнему уроку, — добавил он более строгим тоном.

Чарльз с Камиллой переглянулись. Непонятно почему, именно на этой неделе Джулиан нагрузил нас под завязку. С письменными заданиями все более-менее справились, но на чтение пришлось махнуть рукой, и вчерашнее занятие было не раз отмечено мучительным молчанием, рассеять которое не мог даже Генри.

Джулиан задумчиво посмотрел в окно.

— Прежде чем мы начнем, я попрошу кого-нибудь из вас пойти позвонить Эдмунду и передать, что я настоятельно рекомендую ему присоединиться к нам, если, конечно, он не прикован к постели. Если он не прочитал заданный материал, ничего страшного. Сегодня у нас очень важный урок, и ему не следует его пропускать.

Генри встал, но тут неожиданно вмешалась Камилла:

— Вряд ли он дома.

— Тогда где же он? Куда-то уехал?

— Я не знаю.

Сдвинув на нос очки для чтения, Джулиан посмотрел на нее поверх стекол:

— Как это понимать?

— Мы уже несколько дней его не видели.

Джулиан театрально приподнял брови, изображая наивное изумление, и я в очередной раз подумал, до чего все-таки они с Генри похожи — та же странная смесь холодности и теплоты:

— Ну надо же. Какой курьез! И вы даже не подозреваете, где он может быть?

От ехидной незавершенной нотки в его голосе мне стало не по себе. Я уставился в стол, изучая водянистую рябь бликов от хрустальной вазы.

— Нет, — ответил Генри. — Мы и сами несколько озадачены.

— Надо полагать.

На один долгий, томительный миг Джулиан перехватил его взгляд.

«Он знает, что мы врем, — подумал я в приливе паники. — Просто пока не может догадаться, что именно здесь не так».

После обеда и французского я пошел в библиотеку и засел на втором этаже, обложившись книгами. День был ярким и странным, похожим на сон. Ровная заснеженная лужайка с рассыпанными по ней кукольными фигурками людей напоминала слой сахарной пудры на торте; маленькая собачка с лаем мчалась за мячом; из игрушечных дымоходов шел настоящий дым.

«В это же самое время год назад… — подумал я вдруг. — Чем я занимался?» Мотался с приятелем в Сан-Франциско, копался в книжных магазинах на полках с поэзией и переживал по поводу поступления в Хэмпден. А теперь вот сижу в холодном зале, набросив на плечи пальто, и гадаю, как бы не угодить за решетку.

Где-то жалобно взвыла электрическая точилка. Я положил голову на пустые, бессмысленные книги — шепот, негромкие шаги, резкий запах старой бумаги. Facilis descensus Averno.[95] Несколько недель назад Генри разозлился на близнецов за то, что они оспаривали идею ликвидации Банни, выдвигая аргументы нравственного порядка.

— Хватит нести вздор, — огрызнулся он.

— Но как, — чуть не плача, воскликнул Чарльз, — как вообще это можно оправдать? Это же намеренное, хладнокровное убийство!

— Я предпочитаю думать об этом как о перераспределении материи, — ответил Генри без тени иронии.

Внезапно проснувшись, я обнаружил, что надо мной возвышаются Фрэнсис и Генри.

— Что такое? — всполошился я, протирая глаза.

— Ничего, — ответил Генри. — Давай поговорим в машине.

Не успев толком прийти в себя, я спустился за ними к выходу. Машина была припаркована перед книжным магазинчиком.

— Так что случилось? — снова спросил я, едва мы сели в салон.

— Ты не знаешь, где сейчас Камилла?

— Разве не дома?

— Нет.