Серафина - Хартман Рейчел

Подумала было спросить дорогу у кочегаров, но было что-то зловещее в том, как они держались. Я смотрела, как они кидают уголь, и никак не могла отвернуться. Жар волной налетал на незащищенное лицо даже с такого расстояния. Их силуэты казались темными дырами в безумно бушующем пламени. Едкий дым пронизывал все помещение, жаля глаза и легкие.

Все это было похоже на Инфернум, где страдания ожидали души тех, кто отверг Небесный свет. Почему-то вечные муки все равно считались предпочтительней полного отсутствия души. Если честно, я не совсем понимала почему.

Стоило отвернуться от этого адского видения, как путь мне преградил темный рогатый силуэт.

25

К моему изумлению, это оказалась леди Коронги — а за рога я приняла края ее старомодного атура.

— Это вы, дева Домбей? — спросила она, вглядываясь в меня, будто никак не могла сфокусировать взгляд. — У вас такой вид, будто вы потерялись, дорогая моя.

Я издала смешок облегчения и присела в реверансе, но не подумала признаться, что должна где-то здесь встретиться с принцессой.

— Я как раз шла на урок к Глиссельде.

— Вы выбрали необычный маршрут. — Она бросила взгляд на грязных троглодитов позади меня и в отвращении наморщила припудренный нос. — Пойдемте, я покажу вам, как отсюда выбраться.

Она ждала, выставив левый локоть вбок, будто куриное крыло, и я логически заключила, что мне предполагается за него взяться.

— Что ж, — сказала она, когда мы двинулись назад по узкому коридору. — С тех пор, как мы виделись в прошлый раз, прошло немало времени.

— Э-э-э… Наверное, — сказала я, не понимая, к чему она ведет.

Она ухмыльнулась под вуалью.

— Говорят, вы с тех пор стали храброй авантюристкой — кокетничаете с рыцарями, дерзите драконам, целуетесь с женихом второй наследницы престола.

Я похолодела. Неужели и об этом сплетни ходят? Вот что Виридиус имел в виду, когда говорил, что слухи, расползаясь, набирают обороты до тех пор, пока мы не потеряем всякую возможность их остановить?

— Миледи, — сказала я дрожащим голосом, — кто-то вам солгал.

Ее пальцы впились мне в руку, словно когти.

— Вы думаете, что так много знаете, — процедила она неестественно любезно. — Но вас переиграют, дорогая моя. Вам известно, что святой Огдо говорит о самоуверенности? «Есть в зрении слепота, и в уме — глупость. Будь терпелив: даже самое яркое пламя сожжет само себя и угаснет».

— Он это говорил о драконах. И что я сделала, что заставила вас считать меня самоуверенной? Это оттого, что я не согласилась с вашими взглядами на образование принцессы?

— Со временем все откроется, — сказала она небрежно, таща меня за собой. — Тем, кто прав.

Мы повернули на запад и вошли в прачечную.

Вторую прачечную.

Котлы были перевернуты, и прачки ушли наверх ужинать, но огонь все еще ревел. С потолочных перекладин, почти касаясь пола, свисало постельное белье и трепетало, будто платья на балу призраков. Искаженные тени мелькали на этих бледных экранах, вытягиваясь и сжимаясь по прихоти переменчивых языков пламени.

Одна из теней двигалась осмысленно. Здесь был кто-то еще.

Леди Коронги повела меня по лабиринту сохнущего белья в дальний угол комнаты, где нас ждала принцесса Дион, шагая туда-сюда, будто львица в клетке. Все это было как-то неправильно. Я остановилась, леди Коронги потащила меня дальше. Принцесса презрительно усмехнулась.

— Полагаю, будет справедливо позволить вам объясниться, дева Домбей.

В комнате была лишь одна дверь и крохотное окошко, высоко в стене, совершенно запотевшее. Я взмокла от жара, не понимая, что мне предложено объяснять. Почему не явилась показать кровь? Слухи о том, что я дракон? Или то, другое обвинение леди Коронги? Может, все сразу? Гадать было опасно.

— В чем именно, ваше высочество?

Она вынула из корсажа кинжал.

— Прошу запомнить: я поступила справедливо. Кларисса, держи ее.

Леди Коронги оказалась удивительно сильна для своего небольшого роста и хрупкого сложения. Она взяла меня в борцовский захват — его называют «пряжка», хотя он больше похож на ошейник. Принцесса Дион потянулась к моей левой руке, и я быстро подставила правую. Она слегка кивнула и дернула носом, удовлетворенная моей покорностью. Я думала, она уколет меня в палец, но она задрала мои рукава, выгнула ладонь и резко провела лезвием по моему бледному запястью.

У меня вырвался вскрик. Сердце в груди заскакало галопом. Я выдернула руку, и красные брызги расцвели пятнами на развешанном перед нами постельном белье, будто маковое поле или какая-то отвратительная пародия на простыню первой брачной ночи.

— Хм. Какая неприятность, — сказала принцесса с раздражением.

— Нет! — воскликнула леди Коронги. — Это какой-то трюк! Я знаю из верного источника, что от нее несет сааром!

— Твой верный источник ошибся, — сморщила нос принцесса. — Я ничего не чувствую, и ты тоже. Каждый рассказывает сплетни по-своему — может, изначально речь шла не о ней. Эта чернь вся так похожа друг на друга.

Леди Коронги отпустила меня, и я рухнула на пол. Она брезгливо подняла подол платья, оттопырив мизинцы, и пнула меня остроносой туфлей.

— Как тебе это удалось, тварь? Что ты сделала со своей кровью?

— Она не саарантрас, — раздался из-за леса простыней спокойный женский голос. Кто-то двинулся к нам в угол, наплевав на лабиринт и шагая прямо через постельное белье. — Прекрати ее пинать, костлявая дрянь, — добавила дама Окра Кармин, отодвинув рукой последнюю окровавленную простыню и оставив ее за спиной.

Принцесса Дион и леди Коронги уставились на нее так, будто из ее плотной фигуры вышел более убедительный призрак, чем из всех этих вздымающихся белых занавесей.

— Я услышала крик, — сказала дама Окра. — Подумала позвать стражу, но решила сначала посмотреть, что случилось. Вдруг кто-то просто увидел крысу. — Она насмешливо оскалилась, взглянув на леди Коронги. — Я почти угадала.

Леди Коронги пнула меня в последний раз, будто чтобы доказать, что не послушалась приказа. Принцесса Дион вытерла кинжал носовым платком, который потом бросила в ближайшую корзину, и грациозно перешагнула через мое распластанное тело, но остановилась и злобно посмотрела на меня сверху вниз.

— Не думай, что оказаться человеком достаточно, чтобы вернуть мое уважение, потаскуха. Моя дочь, быть может, и глупа, но я — нет.

Она взяла леди Коронги под руку, и обе удалились с величавым видом благородных особ, которым совершенно нечего стыдиться.

Дама Окра молчала, пока они не ушли, а потом бросилась меня поднимать, кудахча: