Клеймо смерти - Питер Джеймс

Рой Грейс открыл глаза и ничего не понял. Все не так. Свет слишком яркий, кровать непривычная, потолок какой-то чудной. На мгновение его накрыл страх. Где он?

Что случилось?

А потом он увидел над собой лицо Клио. Она смотрела на него странно, с легкой усмешкой.

Что происходит? Где?..

Она наклонилась и нежно поцеловала его в лоб.

Где же все-таки он?

– Милый, ты сумасшедший.

– Сумасшедший?

В правой ноге пульсировала боль. Рядом с Клио стояла женщина в бледно-голубой рубашке. Он попытался прочитать имя на приколотом к халату бейджику, но не смог. Женщина напоминала медсестру. Третьим в этой компании был мужчина лет пятидесяти в синем хирургическом халате.

– С возвращением, детектив-суперинтендент Грейс, – бодро сказала женщина.

– С возвращением? – Он попытался мысленно соединить застрявшие в памяти разрозненные детали. Туннель. Доктор Крисп. Дробовик.

Мужчина в халате сделал шаг вперед.

– Как чувствуете себя, старина?

– Чертовски болит правая нога!

– Ничего удивительного. Я вынул из вашей ноги одиннадцать дробинок. Вам крупно повезло: еще несколько дюймов – и вы могли бы потерять ногу. Мы держим вас на обезболивающем, а через пару недель встанете на ноги. Хотя побаливать, боюсь, будет еще пару месяцев. – Он криво усмехнулся. – Извините, забыл представиться. Руперт Веррел – главный хирург больницы.

И только теперь все начало возвращаться.

– Не думал, что дело так плохо. Спасибо вам.

– Двуствольный дробовик, да еще с такого расстояния… Уж вам-то, детективу, надо знать, насколько это опасно.

– Да, теперь знаю.

– Повезло вам еще и потому, что стрелок он паршивый.

– Гленн рассказал, что ты сделал. – Клио покачала головой. – Точно спятил! Чуть в сторону – и я могла бы остаться безутешной вдовой.

– Я давно здесь? – забеспокоился Рой Грейс.

– Три дня, дорогой.

– А какое сегодня число?

Клио укоризненно посмотрела на него:

– Двадцать четвертое декабря.

– Который сейчас час?

Она взглянула на часы:

– Пять минут одиннадцатого.

– Утра?

– Да, утра!

– Черт! – Грейс попытался сесть – и к ноге как будто прижали раскаленную кочергу. – У-у-у-у-у-у-у-у-у! – Он зажмурился и скривился от боли. – Мне же надо много чего купить! Приготовить вам подарки! – И тут он вдруг вспомнил, что ничего еще не купил для своей крестницы, Джей.

– Сегодня ни о каком шопинге не может быть и речи, – сказал хирург. – Разве что вы сделаете это онлайн.

– Вы что, серьезно намерены продержать меня здесь все Рождество? Мы же только что въехали в новый дом… мне нужно быть там, с семьей. Нет, я должен идти покупать подарки!

– У меня подарок уже есть, – сказала Клио. – Это ты. Ты в порядке, ты жив, и это единственный подарок, который мне сейчас нужен.

Грейс уныло посмотрел на нее:

– Господи, дорогая, мне так жаль.

– Помнишь, что ты сказал, когда я была беременна Ноем?

Он снова моргнул от боли и покачал головой:

– Нет, а что?

– Что твоя работа – ловить и сажать за решетку плохих парней, делать мир безопаснее для твоего ребенка и меня. Ты это и сделал. Я, может, и злюсь на тебя – надо же так рисковать! – но и горжусь тобой. Я знаю мало женщин, которые замужем за настоящими героями. А Рождество мы с Ноем отпразднуем с тобой здесь, в больнице. Да, это будет не так, как мы планировали, но все равно будет хорошо. Ладно? – Она сжала его руку.

Грейс улыбнулся, сморгнул слезы и ответил на ее пожатие своим. И тут же услышал голос медсестры, бесстрастный и не терпящий возражений:

– А теперь вашему мужу надо поспать.

104

Среда, 24 декабря

Не успел Рой Грейс уснуть – по крайней мере, так ему показалось, – как его разбудил грубовато-добродушный голос Гленна Брэнсона:

– С Рождеством, дружище!

Он открыл глаза – модный костюм, броский, даже с учетом пристрастий самого Брэнсона, галстук, запах алкоголя и заметное отсутствие координации. В одной руке инспектор держал карточку, в другой – огромную бутылку шампанского с голубой ленточкой на горлышке. Рядом с ним стояла симпатичная блондинка в коротком черном платье, легинсах и сапогах на высоком каблуке. Она держала упакованную в целлофан и украшенную веточкой падуба корзинку с фруктами.

Репортер из «Аргуса», Шивон Шелдрейк. Грейс смотрел на них и не мог понять, что же, черт возьми, происходит.

– Скока ‘ремени? – спросил он, с трудом ворочая языком.

– Без минуты полночь. Рождество! Зови меня просто Сантой! Ты хоть представляешь, какие связи мне пришлось задействовать, чтобы попасть сюда?

– Как вы себя чувствуете, Рой? – спросила репортер.

– Без комментариев, – ответил он.

Гленн рехнулся! Притащиться сюда с репортером! О чем он только думал?

– Шивон в порядке, – поспешил успокоить друга Брэнсон. – Мы здесь со светским визитом, и писать она ничего не будет – уже написала! – Он развернул перед другом первую полосу «Аргуса».

В глаза Грейсу бросился заголовок: «ГЕРОЙ-ПОЛИЦЕЙСКИЙ РИСКУЕТ ЖИЗНЬЮ, ЧТОБЫ СХВАТИТЬ УБИЙЦУ».

Брэнсона слегка повело в сторону, но он справился с качкой и поставил бутылку на столик около кровати. После чего погладил Грейса по щеке здоровенной лапой.

– Ты в порядке?

– Я еще не поблагодарил тебя как следует за то, что вытащил меня оттуда.

– Да, а славу заграбастать успел! – пожаловался Брэнсон, присаживаясь на край кровати. – Герой-полицейский, надо же! Ха!

– Ты мне чуть руки не оторвал!

Инспектор ухмыльнулся:

– Да уж.

Грейс посмотрел на Брэнсона, потом на его спутницу и снова на Брэнсона.

– Не хочешь сказать, что происходит?

– Да, конечно. Мы с Шивон… да, знаю, мы немножко перебрали. Но я подумал, что ты должен услышать эту новость первым. Мы только что обручились.

105

Четверг, 25 декабря

В годы после исчезновения Сэнди Рождество потеряло для Роя Грейса всякий смысл, и праздничные дни он предпочитал проводить на работе, а не пытаться изображать веселье в доме сестры.

Год назад Грейс впервые за долгое время снова радовался празднику – теперь уже с Клио. И он так ждал этого Рождества в их новом доме. Развести настоящий костер, прогуляться под открытым небом с Ноем в слинге на спине. Но вместо всего этого пришлось довольствоваться маленькой больничной палатой.

Вся полка и весь столик были завалены поздравительными карточками – в большинстве своем от коллег, – а также цветами и корзинами с фруктами.

Клио ушла – уложить в постель Ноя. По телевизору в честь праздника показывали специальный выпуск «Аббатства Даунтон». На экране поднимал тост Хью Бонневилль. Потом дверь вдруг открылась, и в палату с праздничной корзинкой и поздравительной карточкой вошел Кэссиан Пью. Одет помощник главного констебля был, как всегда, щеголевато: элегантный, в броскую клетку, спортивный пиджак, свитер под горло, диагоналевые брюки и явно неуместные двухтонные броги. «Рассчитывает выделиться нарядом?» – подумал Грейс.

– Рой! С Рождеством! – прогнусавил Пью. – Собирался зайти раньше, но вы же знаете, что такое Рождество!

– Рад вас видеть, сэр. – Грейс изо всех сил попытался изобразить улыбку и с удивлением обнаружил, что действительно рад этому неожиданному появлению босса.

– Принес кое-что, чтобы вы тут не скучали! – Пью вручил Грейсу тяжелый пакет и карточку.

– Спасибо!

Гость сел на стул около кровати, и Грейс уловил запах отвратительно сладкого одеколона. Может, тоже рождественский подарок?

– Хорошая работа, Рой.

– Спасибо.

– Нет, это вам спасибо. Никто ничего подобного не ожидал. Вы не только Брайтону и Хоуву, не только графству, но и всей, черт возьми, стране показали, что такое по-настоящему хорошая полицейская работа. Мы гордимся вами, и мы перед вами в долгу. Вы – герой!

Грейс ждал, что за похвалой, как заведено, последует критика, но на этот раз правило не сработало.

– В прошлом году, Рой, вы спасли мне жизнь. Знаю, мы не всегда и не во всем сходились, но жизнь так поворачивает… Не хочу входить в Новый год и чувствовать, что между нами осталась какая-то напряженность, поэтому и заглянул к вам сюда. Вы – отличный коп. Лучший. Я горд тем, что работаю с вами. Извините, что сомневался в вас в прошлом. О’кей? – Он протянул руку.

Грейс ответил на рукопожатие. Ладонь у Пью была вялая и влажная.

– О’кей!

– Насколько я понимаю, вы только что въехали в новый дом, и операция «Воз сена» не позволила вам помочь семье с переездом. Так?

– Ну, пожалуй что так. К счастью, у меня понимающая жена.

Пью постучал себя в грудь.

– И понимающий помощник главного констебля. Слышал, вас выпишут к Новому году. У вас будет месячный отпуск по болезни. Проведите его как должно, с семьей и сыном, в новом доме. Забудьте про отдел тяжких преступлений. Возвращайтесь первого февраля полным сил и энергии – вы будете нужны нам таким. Договорились?