Клеймо смерти - Питер Джеймс

– Месяц? – Грейс попытался вспомнить, когда в последний раз имел на руках столько свободного времени, и не смог. И тут же заподозрил подвох. – Уверен, мне столько не понадобится.

– Это не вариант, Рой, а приказ. Я видел, как рушатся полицейские семьи из-за перегруженности наших сотрудников. – Он усмехнулся, показав безупречно белые зубы и свежие, розовые губы.

Через пять минут, к великому облегчению Роя Грейса, Пью ушел.

106

Воскресенье, 28 декабря

– Поверить не могу – ты будешь дома целый месяц! – Клио придержала дверцу, а потом взяла его за руку, помогая выйти из машины. – Добро пожаловать домой! – Она вручила ему трость и достала из багажника чемоданчик.

Рой Грейс усмехнулся и, опираясь на трость, перенес вес на здоровую ногу. День выдался не по сезону теплый и солнечный, и он, с восхищением оглядывая коттедж, полной грудью вдыхал запахи свежего деревенского воздуха. Неужели и вправду вернулся? Ему и самому с трудом в это верилось. Давняя мечта – жить за городом – наконец исполнилась, и, хотя до его любимого Брайтона всего лишь восемь миль, здесь все было как в настоящей деревне. Чудесно!

Дом был небольшой, прямоугольный, с побеленными стенами, белой передней дверью и высокой двускатной крышей. Ухабистая подъездная дорожка больше напоминала проселочную. Окна были небольшие и разной формы, одну стену почти полностью скрывал буйно разросшийся плющ, а в саду хозяйничали кусты да сорняки. Коттедж стоял на небольшом возвышении, и с тыльной стороны открывался вид на раскинувшиеся вокруг поля. Достался он им недорого, поскольку требовал ремонта, но именно это Грейсу в нем и нравилось. Клио, женщина с хорошим вкусом, уже приступила к обновлению интерьера.

Дойдя до передней двери, Грейс услышал радостный лай Хамфри. А через секунду на пороге появилась младшая сестра Клио, Чарли, в заляпанном краской рабочем комбинезоне.

Кубарем выкатившийся вслед за ней Хамфри, в порыве восторга едва не сбив хозяина с ног, запрыгал вокруг него.

Восстановив равновесие и опершись на трость, он крепко обнял пса.

– Молодец, молодец. Ну как, новое жилье понравилось, да?

Хамфри, заметив что-то в кустах, с громким лаем бросился на улицу.

Осторожно ступая по пыльным чехлам, Грейс вошел в прихожую и глубоко вдохнул пьянящий запах свежей краски, смешанный со сладковатым ароматом открытого огня. Он едва успел поцеловать Чарли и поздравить ее с прошедшим Рождеством, как в глубине дома подал голос Ной.

– Все утро был золото, а не ребенок, – сказала Чарли, – а теперь вот раскричался – как же, папочка домой пришел!

– Сейчас я его принесу! – Клио поспешила вверх по лестнице. – Проходи в гостиную, я уже поставила шампанское в холодильник. Пусть и опозданием, но праздник все же отметим!

Минут через десять, устроившись на софе перед уютно потрескивающим угловым камином с бокалом в руке и глядя на Ноя, ползающего по расстеленному на полу коврику, Рой Грейс наконец почувствовал себя по-настоящему счастливым. Новая жизнь началась! Наконец-то.

Чарли, чья личная жизнь была чередой губительных ошибок, встречалась с недавних пор с директором отдела телевизионной рекламы. Новый избранник уже был представлен всей семье – за исключением Грейса – и произвел благоприятное впечатление, в связи с чем Чарли выглядела счастливой, как никогда раньше. Хамфри, найдя достойного противника в лице писклявой резиновой игрушки, вступил с ней в смертный бой.

– Итак, детектив-суперинтендент Грейс теперь сельский сквайр, – констатировала Чарли. – И как оно?

Он усмехнулся, допил вино и посмотрел на Клио:

– Лучше не бывает!

Чарли подлила в бокалы и отправилась в кухню готовить ланч.

– Дорогая, у нас впереди целый месяц вместе. – Рой повернулся к жене. – И что мы с ним будем делать? Как насчет отпраздновать новоселье?

– Обязательно. И давай устроим парочку званых обедов. А еще нам надо непременно съездить в Лондон – на новогоднюю распродажу. Сейчас самое лучшее время купить кое-что для дома. И через три недели в «Доуме» концерт «Пэссенджер». Может, попробуем достать билеты?

Немного погодя, когда бутылка почти опустела, Клио взяла на руки Ноя и отправилась наверх – кормить сына. Чарли, извинившись, ушла в кухню. Грейс остался один с бокалом шампанского. И тут зазвонил телефон.

Настроение моментально изменилось, словно на ясное небо набежали тучки, как только он услышал голос своего немецкого друга, Марселя Куллена.

– Привет, Рой. С Новым годом. Ты как?

– И тебя с Новым годом, Марсель. Я в порядке, если не считать, что перед самым Рождеством был ранен в ногу.

– Ранен? В тебя стреляли?

– Одиннадцать дробинок вынули.

– Ты серьезно?

– Абсолютно. Такой вот рождественский подарок от одного недоброжелателя.

– Господи, но сейчас-то ты в порядке?

– Да, спасибо. Нога еще побаливает при ходьбе, но через недельку-другую все будет нормально. Лечусь выпивкой! А ты как?

Куллен ответил не сразу:

– Помнишь, я рассказывал про женщину, попавшую в больницу после дорожного происшествия?

– М-м-м… да, – неуверенно ответил Грейс.

– По ней есть кое-какая новая информация. Скажи-ка вот что: твоя Сэнди когда-нибудь принимала наркотики?

– Наркотики? Что ты имеешь в виду, Марсель? Какие именно наркотики?

– Героин.

– Нет! Конечно нет.

– Уверен?

– Думаю, я бы знал.

– Знаешь, Рой, бывает так, что мы не все знаем.

– Что ты имеешь в виду?

– Еще один вопрос. У этой женщины – ее зовут фрау Ломан – есть сын. Я упоминал о нем в прошлый раз. Ему сейчас десять лет и шесть месяцев. Как по-твоему, у Сэнди мог быть от тебя сын?

Грейс уставился на танцующие в камине огоньки.

– Сын? От меня?

– Она не могла быть беременна, когда ушла от тебя?

Он попытался прикинуть. Получалось, что могла.

– А почему ты спрашиваешь?

– Мальчик рассказал друзьям, у которых сейчас живет, что дважды вместе с матерью ездил в Брайтон. В последний раз, в ноябре, они ходили на какую-то свадьбу, и мать, по его словам, очень расстроилась. Со свадьбы они ушли.

Совершенно ошарашенный, Грейс не сразу нашелся, что сказать.

– Ты спрашивал о наркотиках. Почему?

– Мы разослали ее описание и фотографии во все правоохранительные структуры Германии и попросили помочь. Ответ пришел из Франкфурта. У них там есть… как бы это назвать… кабинет для наркоманов. Это такое место, где наркоман может сам, но под наблюдением, ввести себе дозу. Так вот, там эту женщину узнали – она приходила к ним регулярно на протяжении двух лет. Думаю, Рой, тебе бы стоило приехать сюда и убедиться, что это не твоя жена. Да и нам поможешь – по крайней мере, этот вопрос можно будет закрыть.

– Что еще у тебя есть?

– Сын говорит, что его мать зовут Алессандра Ломан. Именно этим именем она, похоже, и пользуется сейчас. Но тебе, может быть, будет интересно узнать, что в этом клиническом кабинете для наркоманов она называла себя немного иначе.

– И как же?

– Сэнди.

107

Вторник, 13 января

Самолет начал снижение, готовясь к посадке во Франкфурте. Повернувшись к окну, Рой Грейс смотрел на расстилающиеся внизу равнины. Опять погоня за призраком?

Он надеялся, что так оно и будет.

Но и просто так отбросить и забыть ту фотографию у себя на телефоне он не мог. Она могла быть Сэнди.

Три вымышленных имени?

Миллионы на счете?

Сын.

Судя по возрасту мальчика, она забеременела перед самым исчезновением. Может быть, еще и сама об этом не знала.

Мальчик дважды за прошлый год был с ней в Брайтоне. Причем однажды в тот день, когда они с Клио поженились.

Мальчик сказал, что его мать очень расстроилась из-за свадьбы.

Рой помнил кошмар, приснившийся ему перед свадьбой. Кошмар, в котором он видел Сэнди в церкви. И потом, уже на самой свадьбе, когда Клио шла по проходу, он, повернувшись, увидел в заднем ряду странную женщину в черном и мальчика с ней.

Что это было?

Возможно ли, что Сэнди жива и действительно приезжала в Брайтон спустя столько лет? И если да, то зачем? Из любопытства?

И если это и впрямь она, как, черт возьми… что ему со всем этим делать?

Шла вторая неделя января. Нога заживала хорошо, и он уже подумывал о том, чтобы снова начать бегать, хотя физиотерапевт и рекомендовал подождать пару-тройку недель. До возвращения на службу оставалось еще две недели. И хотя он скучал по работе, дома ему нравилось – быть с Клио и Ноем, обдирать старую краску и обои, заниматься ремонтом.

Едва шасси самолета коснулись бетона посадочной полосы, как Грейс включил телефон и отправил Клио короткое сообщение: «Прилетел». Впервые за все время их отношений он чувствовал себя виноватым из-за того, что солгал жене, сказал, что летит на дачу свидетельских показаний по одному давнему делу, над которым когда-то работал.

Погруженный в свои мысли, он откинулся на заднем сиденье такси, почти не замечая ничего вокруг. Водитель, едва говоривший по-английски, подозрительно посмотрел на него, услышав адрес места назначения. Он понял, в чем дело, через сорок минут – в полдень по германскому времени, – когда машина свернула на неприглядную улочку с разрисованными граффити стенами.