Политики, предатели, пророки. Новейшая история России в портретах (1985-2012) - Сергей Черняховский

Медведев пишет: «Невозможно представить себе размах террора, от которого пострадали все народы страны. Его пик пришёлся на 1937–1938 годы». Во-первых, если невозможно представить — то и не говори. Если ты чего-то не можешь представить — так может, оно и не было или было, но далеко не в таких размерах, как кто-то «пытается представить»?

Во-вторых, если не можешь «представить размах» — то откуда знаешь, когда был «пик»? Пик, конечно, был в 1937–1938 гг., и утверждать это можно потому, что «размах» на деле хорошо известен, а данные о нем — давно опубликованы.

По данным документов, хранящихся в нынешнем ГАРФ, по политическим статьям за период с 1921 по весну 1953 года всего было осуждено по политическим статьям 4 миллиона, к высшей мере приговорено 800 тысяч человек. При этом в 1937–1938 годах всего было осуждено 1 344 923, к высшей мере в эти же годы — 681 692. 85 % всех расстрелянных приходятся именно на эти два трагических года. Тогда же было осуществлено более трети всех прочих осуждений по этим статьям.

Так что в деланном ужасе закатывать глаза и причитать «невозможно представить себе размах» — это неприличное лицемерие и дурная театральность. Все давно известно. Да, это трагедия. Причем вскрытая и признанная уже в 1938–1939 гг., то есть как раз при Сталине — и им же осужденная. Помнить — надо. Пытаться разобраться и понять, как это получилось — надо. Но закатывать глаза и тему трагедии подменять темой преступления и использовать для наживания политического капитала во внтуриэлитной борьбе кланов — это неприлично. Нерукопожатно.

Точно так же, как нечестно забывать, что, во-первых, в общей сложности т. н. репрессии затронули не большинство, и не массу населения — а менее двух процентов от общей численности. Была реальная трагедия — коснувшаяся все же абсолютного меньшинства населения страны. За исключением 1937–1938 года эти «репрессии», то есть осуждения по политическим статьям, вообще не носили сколько-нибудь массового характера.

Во-вторых, действительно неприлично не разделять тех, кто стал невинной жертвой трагедии, доносов и определенной истерии — и тех, кто действительно вел борьбу против существовавшего порядка — то есть получил удар в ответ на свое реальное противостояние с большинством общества.

Медведев пишет: ««Волгой народного горя» называл Александр Солженицын бесконечный «поток» репрессированных в то время». Но Солженицын — человек, описание и гиперболизацию «репрессий» тех лет сделавший способом получения денег и признания у врагов собственной страны. Солженицын — вообще писал о «десятках миллионов» — чуть ли не о 50 миллионах репрессированных, то есть заведомо преувеличивал число репрессированных в десятки раз. То есть, строго говоря, он — обыкновенный… мистификатор. Ссылаться в характеристике репрессий на… мистификатора — вообще несостоятельно и неприлично.

Медведев пишет: «На протяжении двадцати предвоенных лет уничтожались целые слои и сословия нашего народа». Это вообще не имеющая к делу нелепость. Сословия — есть элемент феодального общества. Сословия уничтожаются любой демократической антифеодальной революцией. Если Медведеву нравится сословное общество, общество, разделенное на дворянство, духовенство, крепостных и т. д. — то ему не стоило присягать на верность Конституции РФ, которая такого деления не предполагает.

При этом ни террор, ни осуждения по признаку социального происхождения или сословному признаку — не осуществлялись.

Не было статьи «За чуждое социальное происхождение», была статья «За антисоветскую деятельность». Да, под нее подпадали и те, кто был в ней неповинен — но никаких осуждений просто за социальное происхождение не было. Даже в пресловутом приказ НКВД № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов» категории «подлежащих репрессированию» определялись следующим образом:

1. Бывшие кулаки, вернувшиеся после отбытия наказания и продолжающие вести активную антисоветскую подрывную деятельность.

2. Бывшие кулаки, бежавшие из лагерей или трудпоселков, а также кулаки, скрывшиеся от раскулачивания, которые ведут антисоветскую деятельность.

3. Бывшие кулаки и социально опасные элементы, состоявшие в повстанческих, фашистских, террористических и бандитских формированиях, отбывшие наказание, скрывшиеся от репрессий или бежавшие из мест заключения и возобновившие свою антисоветскую преступную деятельность.

4. Члены антисоветских партий (эсеры, грузмеки, муссаватисты, иттихадисты и дашнаки), бывшие белые, жандармы, чиновники, каратели, бандиты, бандпособники, переправщики, реэмигранты, скрывшиеся от репрессий, бежавшие из мест заключения и продолжающие вести активную антисоветскую деятельность.

5. Изобличенные следственными и проверенными агентурными материалами наиболее враждебные и активные участники ликвидируемых сейчас казачье-белогвардейских повстанческих организаций, фашистских, террористических и шпионско-диверсионных контрреволюционных формирований.

То есть нигде и никогда не шла речь о репрессиях за ту или иную социальную принадлежность. Речь шла о репрессиях за изобличенную враждебную деятельность.

Что были в ряду репрессированных невиновные — никто не спорит. Но только первыми об этом сказали и это осудили как раз ВКП(б) и Сталин.

Медведев зовет к развитию. Этот бренд провозглашается центральной отличительной чертой его правления от предыдущего. И то, что это слово произносится — хорошо в любом случае. Потому что хотя бы ставит в общенациональную повестку дня вопрос развития, стимулирует обсуждение этой темы и ее осознание. Но осознание проблемы развития в частности неизбежно должно включать в себя осознание вопроса цены развития.

И если Послание Медведева было практически целиком посвящено необходимости развития и описанию его целей и некоторых мер по его обеспечению, то его предыдущее заявление по поводу репрессий практически полностью посвящено тому, что платить за развитие — недопустимо.

Репрессии двух предвоенный десятилетий были в основном оборотной стороной развития, того исторического цивилизационного и производственного прорыва, который был осуществлен в СССР. Сутью этого прорыва было решение двух задач, которые были поставлены перед страной историей: окончательный переход в индустриальную эпоху и создание системы социальной демократии, создание социального государства.