Сердце степи. Полёт над степью (СИ) - Иолич Ася

- Настроения нет, - буркнула Чимре. - Я пойду.

Камайя удручённо кивнула. Она вернулась в женский шатёр, где обрадованные новостью девушки смеялись и болтали, слушала их сплетни о стойбище и о том, кто к кому собирается свататься, и тени смягчались, освещённые счастливыми улыбками.

Служанки убрали посуду. Камайя шла к воротам, провожая девушек, чёрные косы Нелхи, плясавшие по серому блестящему халату, не отпускали взгляд. Нелха вопросительно взглянула на Камайю, сердце заныло, но она улыбнулась в ответ, и девушка подошла поближе, обдавая запахом парного молока, засахаренных фруктов и травы омыс.

- Госпожа, хасум Вутай велела мне передать благодарность от хаса Нарыса, - сказала Нелха с улыбкой. - Хасум сказала, что я не просто так во дворец приглашена… Досточтимая, это правда?!

Улыбки иногда причиняют боль, и эта была именно такой. Камайя кивнула, потом повернулась на оклик Тагата, который тоже шёл к воротам от дворца.

- Пойдём, проводим. - Он окинул взглядом девушек. - Новости сегодня разные. Помнишь, в декабре мы гонца отправили к орту Атэ с письмом по поводу Вайшо?

Камайя нахмурилась. Тагат был гораздо более напряжённым, чем обычно, и брови сдвинулись к переносице.

- Его нашли в степи. Он не доехал даже до озера Дусмык.

- Я не знаю, где это.

- Меньше двух недель спешного пути. Хасэн, что нашёл его, приехал сегодня. Похоронили его там. Привезли сумку. Ни письма, ни денег. Оружия тоже не было.

Камайя кусала губы, размышляя.

- Бандиты или Вайшо? - спросила она наконец. - Хотя… Как теперь узнать-то.

- Не узнать… Там волки побывали. - Тагат сжал челюсти. - Так что орт ничего не знает о делах Вайшо тут. Думаю, надо через Телар отправить… Нууш! Сотню, что ли, отряжать с гонцом?

- Голубятни нужны. - Камайя шла по подсохшей зыби дороги между шатрами стойбища, не отрывая глаз от кос Нелхи. - Первым делом - в Озёрном устроить. Правда, он далеко. На пределе полёта. Зато оттуда до Фадо ближе. Потом на середине пути достроить укреплённое стойбище нарочно под голубятню… Скажем, в двенадцати днях пути отсюда на север. Кетерма… Почему Улданмай именно здесь поставили? Почему не ближе к границам Телара или Фадо?

- Говорят, хас Артай духов спросил. Они сказали, что нужно здесь поставить.

- Ах, ну да… Духи.

- Ты зря смеёшься, Улхасум. Все предсказания, которые я получал от эным, рано или поздно сбываются. Я, честно говоря, давненько уже побаиваюсь к ним обращаться. Тут, говорят, одно из мест, где нужно быть осторожнее со словами, чтобы не накликать на себя беду.

- Вот бы это и в другую сторону работало, - хмыкнула Камайя. - Напророчить себе счастье в жизни, стоя на этом холме. Да сюда бы люди со всего мира тянулись…

- Господин! - Верховой догнал их на мохнатой лошадке. - Господин Тагат! Хасэн, что приехал с юга, привёз вести. Господин Аслэг сказал найти тебя и отдать бумагу. Вот.

Камайя остановилась, исподлобья глядя на верхового, который поклонился ей.

- Сегодня будет конец новостям? - спросила она, но нахмурилась, потому что Тагат свирепо прищурился. - Что?!

- Ничего хорошего. Ниточка оборвалась. Читай, досточтимая.

Камайя взяла у него из рук сероватый закрученный лист, пробежалась по строчкам и закатила глаза.

- Ну как же ещё! Конечно! Этого следовало ожидать… «Именем шэса Рамасэ, приграничная охрана… Во главе банды… каторжники и шестеро хасэ… Назвал имя… Расмиу. Казнён за многочисленные преступления». Гамте!

- Ну, это хотя бы не дело рук Вайшо, - хмыкнул Тагат. - Пошли обратно, досточтимая. Благословит вас Мать Даыл, милые, - подмигнул он девушкам Оладэ, которые заулыбались, розовея. - Да будет её ладонь ровной перед вами.

- И свою ладонь готовь, господин, - звонко сказал кто-то из стайки девушек. - Сколько лента ни вьётся, а в карман-то свернётся.

Камайя хитро прищурилась. Тагат покосился на неё, потом повернулся и покачал головой.

- Не-не-не, - поднял он палец. - Даже не думай, Улхасум. Мне вас с досточтимым хватает вот так вот, - провёл он ребром ладони по горлу. - Если ещё жена дома будет душу вытягивать, закончусь я.

Вечер подкрался незаметно за какими-то мелкими делами и разговорами ни о чём. Камайя вспоминала девушек Оладэ, осматривая подвальные помещения, которые хотела отдать под уголь, о поставках которого надо было договориться с одним из южных хасэнов, потом прошлась по мастерским, дважды пряталась в закутках от Одыла, чутьё которого на чужие грешки иногда пугало её до мурашек, и к тому времени, как Туруд пришла с ежедневным отчётом, голова уже гудела от намеченных дел.

- Туруд, я хотела спросить тебя. Ты до сих пор хочешь покинуть дворец?

- Я сделаю так, как прикажет досточтимая. - Голос был сухим, как и вся фигура улсум. - Я подчиняюсь приказам Улхасум.

- Я хотела бы пока оставить тебя тут. Я хочу, чтобы ты обучила юную управляющую. В хасэне Оладэ есть сообразительная девушка, Нелха. - Имя вылетело, как раскалённый уголёк, обжигая нёбо и губы. - Ты видела её. Она ходит в наш женский шатёр. Ознакомь её с делами дворца.

- Нелха? - Туруд прищурила и без того узкие глаза. - Госпожа… О ней ходят слухи… Говорят, этой весной она выйдет замуж.

- Ох уж эти слухи, - улыбнулась Камайя. - Не обращай внимания. Я бы сама обучила её, но времени, знаешь, не найду. Мне нужен человек, который вместо меня мог бы присматривать… За всем. Поручаю её тебе. Хорошо?

- Госпожа… - Улсум в каком-то поистине отчаянном восторге распахнула глаза. - Неужели госпожа… - Взгляд улсум скользнул на живот Камайи.

- Нет, нет. Я не ношу дитя. Просто… На всякий случай, понимаешь?

Улсум будто завяла, и радость, расцветшая в её взгляде, осыпалась на ковёр чешуйками пепла. Она поклонилась и вышла, повинуясь жесту Камайи.

Аслэг пришёл позже, уже ночью, и, засыпая на смятых простынях, в его руках, Камайя отчаянно пыталась увидеть свой дом на берегу, но берег был пуст, совершенно пуст, камни осыпались под ногами, и морская птица, парящая над линией прибоя, кричала почему-то «идэ-э-э, идэ-э-э», тревожа душу.

66. Руан.Залог мира

Раскисшая поутру дорога к середине дня подсохла, ветер утих, бесконечные холмы ложились под ноги Ашны бурой травой, .Вдруг взгляд Руана зацепился за всплеск яркой краски среди бурого. Он придержал Ашну, пропуская вперёд Аслэга и Кам с их свитой и усымами, и направил вороную к яркой вещице на холме.

- Это сон-трава, - сказала Алай, подъезжая поближе и показывая на лиловые крупные цветы, на коротких волосатых стеблях торчащие прямо из земли. - Смотри, Чимре. Степь расцветает.

Паренёк с конюшни, одетый сегодня ещё более неприметно, чем обычно, в капюшоне, натянутом по самые глаза, кивнул. Руан покосился на него и вспомнил угрюмую Кам в таком же возрасте, а потом и Рика. Ох, терпения его родным.

- На мой день рождения всегда так, - буркнул паренёк.

- Так у тебя сегодня день рождения? - восхитилась Алай. - Что же ты молчишь… А праздник…

- Тихо, - шикнул Чимре. - Поехали.

Лиловое на буром встречалось всё чаще, и на одном из холмов образовало весёлое цветное пятно. Руан любовался просыпающейся жизнью Халедана, когда впереди послышался торжествующий крик.

- Вон они! - крикнул один из усымов. - Хэй!

Алай подобралась на гнедом, и было видно, что она еле сдерживается, чтобы не поднять Сараха в галоп. Тёмное пятно впереди превратилось в верховых. Руан шарил глазами по передним всадникам, взгляд выхватил Харана, и Ашна рванула вперёд под крик «паде!».

Встреча вышла суматошной. Руан хлопнул Харана по спине и отошёл в сторону как раз тогда, когда Алай подъехала на Сарахе и спешилась, кидаясь на шею мужу. Тагат посмеивался, глядя на них, потом махнул Руану.

- Добро пожаловать, - сказал он высокому мужчине со светлой бородкой, довольно ярко одетому. - Меравир, это наш союзник, Руан. Меравир - брат Милута, - обернулся он к Руану. - Сподобился-таки приехать, белоглазый!