Рыцарь из Дома Драконов - Анатолий Бочаров

   Солдаты герцога подошли к лесу, где окопались разбойники, и разделились на два отряда. Один, возглавляемый самим лордом Данканом, вошел под древесные своды, чтоб атаковать врагов и выманить их на открытое пространство - как раз под стрелы, мечи и копья второго отряда. Враги не заставили себя ждать - они напали на незваных гостей, вынырнув из-за деревьев. Сложно было понять, смелость это или глупость, но больше смахивало на второе. Бандитов в лесу засело много, и рубка выдалась жаркой. По ее ходу изначальный план сломался столь же легко, как и ломаются обычно все и всяческие тактические планы. Разбойников не удалось выманить в поле, пришлось загонять их в удачно подвернувшийся длинный овраг и добивать уже там. Артур сражался наравне со всеми, упоенно работая мечом. В тот раз он впервые в жизни убил врага. Это оказалось совсем легко и просто, и не вызвало в душе ничего, помимо легкой гордости. В конце концов, это же просто игра. Обычная игра, кому не повезет - отправляется на небеса, только и всего. Мало ли на свете игр...

   Артур провел у Данкана Тарвела три года, прежде чем тот счел наконец обучение юноши из дома Айтвернов законченным. Тогда герцог посвятил Артура в рыцари, коснувшись его плеч мечом и произнеся ритуальные слова. Но Артуру тогда показалось, что это - нечто больше, чем просто слова или просто обычай, больше, чем пустая формальность, что рыцарь отличается от сколь угодно искусного фехтовальщика не одним лишь обращением "сэр", но и чем-то много большим. Чем-то, что сразу и не выразишь, что не можешь до конца понять, только чувствуешь. Артур встал с колен и глубоко поклонился человеку, три года заменявшему ему отца. А затем уехал в большой мир, чтобы тут же забыть об этом "чем-то большем", и погрузиться в суету светских развлечений, глупо прожигая жизнь. В Стеренхорде Артур жил. В Тимлейне и Малерионе - делал вид, что живет. Ему пришлось пройти через Квартал Закрытых Дверей, где каждое слепое окно отгораживалось ставнями от криков страха и смерти, чтобы проснуться и вспомнить.

   Правду говорят, что реки текут в океан, а птицы возвращаются к насиженным гнездам - вот и Артур вновь стоял под сводами, где провел некогда три лучших года в своей жизни. В доме человека, которого считал наставником. Куда им с Айной и Гайвеном еще было податься? Можно было, конечно, ехать сразу в Малерион, но Айтверн настоял сначала попытать удачи в Стеренхорде. Союз с Тарвелом - единственное, что поможет выиграть войну. И, видит Бог, Артур готов был сделать все, чтоб этот союз заключить. Не дать лорду Данкану перейти на сторону Эрдера. Если сердце страны и северные земли объединятся, то какие бы войска не выставил лен Айтвернов - их сбросят в море.

   Артур знал, что должен убедить Тарвела быть на своей стороне. А если ты должен что-то сделать - ты это сделаешь.

   ... - Рад, что могу наконец выйти на свет божий, - признался Айтверн, взирая на разместившуюся за столом немногочисленную, но безусловно живописную компанию. - Милорд Тарвел, позвольте осведомиться - как давно вы... развешали на воротах своих горничных? Я думал, что попросту задохнусь от пыли. Невыносимо... Надеюсь, никто не возражает, если ваш покорный слуга чихнет?

   Александр крепко держал за руку сидевшего рядом с ним молодого паренька. Как только Айтверн показался из-за портьеры, граф Гальс слегка изменился в лице, и Артур от души порадовался пусть маленькой, но победе. Хоть на секунду пробить брешь в самообладании Белого Коня - какой-никакой, а все же успех. К сожалению, Александр тут же овладел собой. Увы.

   - Мои горничные живы, здоровы и продолжают услаждать меня по ночам, - суховато сказал Тарвел. - А пыль там, дорогой Артур, отнюдь не зря. Кабы вы чихнули - грош вам цена. Не для того я столько вас учил, чтоб вы потом не могли подавить простейших телесных потребностей. Присаживайтесь, разделите с нами трапезу.

   - О, так это было еще одно испытание, - восхитился Артур. - Ну вы и затейник, Данкан... Сколько лет знаком - столько лет поражаюсь. Интересно, кто вас учил. Не иначе, изрядный был сукин сын. - Айтверн плюхнулся в кресло, прямо напротив Гальса. - А, вот и вы, Алекс! Чудненько, и не надеялся встретить. Мы в тот раз так неожиданно расстались...

   Александр не принял предложенного ему развязного тона:

   - В свою очередь, выражаю радость по поводу того, что встретил вас живым и здоровым, - холодно сказал он. Очень холодно. - Очевидно, покинуть Тимлейн незаметно для всех оказалось не столь уж и легко. Возможно, вам будет интересно, что пока вы направлялись в Стеренхорд, лорд Раймонд погиб в бою. Позвольте принести соболезнования в связи с безвременной потерей... герцог.

   Мерзавец, какой же мерзавец!!! Отвратительная тварь!!! Как Гальс смеет об этом говорить... как он смеет говорить об этом - вот так!!! Попрекать его, Артура, трусостью! Не помню себя от ярости, Айтверн перегнулся через стол и прошипел прямо в бледное, холеное лицо:

   - Я уже слышал об этом... граф. И, клянусь небом, я найду того, кто это сделал... и убью его самой лютой смертью из возможных. Он пожалеет, что не умер в младенчестве.

   Александр вытащил из кармана белый кружевной платок и провел им по щеке, будто стирал плевок.

   - Вы горазды угрожать, милостивый государь, этого дара у вас не отнимешь. Помню, вы точно также грозились одним памятным утром лишить жизни лорда Эрдера - однако лорд Эрдер жив и знать не знает о ваших намерениях. А грязную работу за вас в то утро сделал кое-кто другой, не произнося перед этим никаких красивых речей. Что же до убийцы господина маршала... он уже мертв. Наследник Карданов приказал казнить человека, сделавшего вас сиротой.

   Айтверн, тяжело дыша, откинулся обратно на спинку кресла, выставив вперед ладони.

   - Вот значит как... - проговорил он. - Выходит, наследник Карданов такой же, как и его приспешники. Убивает с равной прытью и своих, и чужих. А вы достойны своего... короля, граф. Если я горазд угрожать, то вы горазды предавать. То, что вы изменили Ретвальдам - знают все, а вот знает ли о вашем предательстве этот... как его... Гледерик Кардан? Ведает ли он о цене ваших речей? - Артур понимал, что поступает подло, попрекая Александра спасением жизни Айны, но никак не мог остановиться. Он хотел сделать сидящему напротив него изнурительно бесстрастному человеку в черном, синем и белом, родовых цветах Гальсов, как можно больнее, уколоть словами с такой же яростью, как колют острием меча.

   - Мой король остался удовлетворен той мерой предательства, что я ему явил, - сказал Александр. - Очевидно, он решил, что может и потерпеть. А как насчет вашего отца, герцог? Как относился к предательствам он? Было ли приятно умирать лорду Раймонду, когда его сын бодро улепетывал с поля битвы? - Гальс улыбнулся.