Сердце стального дракона. Лекарь поневоле - Кира Иствуд

Я снова смеюсь и цапаю дракона за рёбра. Он взамен прижимается губами к моему виску.

— Кажется, я снова опьянела от магии… — шепчу.

— В этот раз магия ни при чём.

— Это всё так странно… — бормочу в мужскую ключицу.

— Это ты странная, — вздыхает Шейн, убирая мне с лица волосы. — Самая странная, кого я только встречал. Ты вызываешь во мне необъяснимые порывы…

— Какие?

— Например, хочется заточить тебя в высокой башне, — шепчет дракон, обдавая дыханием шею, — и никому не показывать.

— Тогда мне придётся отрастить косу и использовать её вместо верёвки.

— Чтобы сбежать? — хмурится Шейн.

— Нет! Чтобы связать тебя и посадить в той башне рядом с собой, — смеюсь я. — Потому что я тоже не хочу тебя никому показывать.

— Вот хитрюга, — зубасто смеётся Шейн, сгребая меня в объятия. Я прижимаюсь к его горячей коже, вздыхаю.

Мы засыпаем в объятиях друг друга. Даже во сне я ощущаю, что Шейн рядом, в сердце словно включается режим: “Острое счастье”.

Хрупкое, сладкое счастье…

Но лучше о нём не думать, не рассматривать с лупой, иначе лопнет, да так, что изрежет осколками.

— Прости меня… — слышу на краю сознания.

Ушей касается шорох. Я распахиваю глаза…

За окном всё ещё ночь, я лежу в кольце мужских рук. Дракон глубоко спит, но лицо его неспокойно. Брови сошлись на переносице, на висках выступил пот. В остальном в комнате спокойно… но какая-то странная тревога не даёт покоя.

Я осторожно выбираюсь с кровати, опускаю босые ноги на холодный пол. Поднимаюсь. В теле необычная лёгкость, а воспоминания о случившемся будоражат кровь. Но что это был за голос? Это Шейн говорил во сне?

Несколько секунд я стою над драконом, думая, разбудить ли его… вдруг ему снится кошмар? Но он и так редко спит.

Я нежно глажу его по тёмным волосам. Так непривычно… он теперь мой. Могу я так говорить? Мой дракон. Ни на секунду я не жалею о том, что произошло. Это было… невероятно. Шейн невероятный. В нём уживается сила и нежность, мальчишеская весёлость и железное чувство ответственности за всё и вся.

Смертельный коктейль, который превращается в бурю, сбивает с ног, проникает в душу. И стыдно и страшно… страшно, что вдруг лишь я одна утонула в чувствах.

Вздохнув, я натягиваю сорочку, а потом на цыпочках выхожу из комнаты. Спускаюсь по лестнице вниз.

Диван в полнейшем беспорядке, на полу валяется плед, у стены — разбитая посуда. Банеко я нахожу на кухне. Этот наглый монстрёнок без зазрения совести спит на столе, мордочкой в тарелке.

— Извини, малыш, — вздыхаю я, гладя котёнка по рогатой голове. Тот недовольно фыркает, словно не верит в моё раскаяние.

— Буду кормить тебя столько, сколько захочешь, — обещаю я, — только не сердись. 

Из миски с обгрызенным салатом выглядывает плоская морда ящерка.

— И ты тут! — удивляюсь я.

Ящерка хитро щурит жёлтые глаза, словно говоря: “Да, я тут. А вы уже закончили вселиться? Можно возвращаться?”

— А мне ни капельки не стыдно, — шепчу ей, а сама почему-то всё равно заливаюсь краской. В животе немного тянет, напоминая о случившемся. Я надеюсь, что Шейн как-нибудь магически позаботился, чтобы у нас вот так сразу не появились маленькие дракончики… Интересно, как это происходит? Женщина сносит яйцо или…

“Блин, о чём я думаю!” — я стукаю себя по голове, а потом залпом выпиваю стакан воды.

Похлопав себя по щекам, возвращаюсь в гостиную. Но на лестнице останавливаюсь, испуганно вглядываюсь в темноту.

Мне снова мерещится чей-то голос… притом женский.

Он доносится со второго этажа.

Волосы на затылке встают дыбом. Тревога толкается в сердце. Призывая магию, я взбегаю по лестнице и заскакиваю в комнату, да так и застываю на пороге.

Шейн, закутавшись в одеяло, крепко спит… а рядом стоит женщина-призрак. Она чуть светится в темноте. Её золотые волосы стелятся по плечам шикарной волной, богатое платье развивается как на ветру, по красивому молодому лицу катятся слёзы.

Женщина раскачивается из стороны в сторону, а потом словно спотыкается, склоняется над кроватью. Тянет прозрачную руку к Шейну.

— Прости меня, сынок, — обречённо шепчет, роняя слёзы. А потом щёлкает пальцами и в её руке появляется призрачный кинжал.

Целя Шейну в сердце, женщина заносит оружие для удара.

Я бросаюсь к Шейну, но мне не успеть! Клинок стремительно разрезает воздух.

— Нет! — крик срывается с моих губ, а магия бьёт с ладоней. 

Призрачная женщина вздрагивает. Остриё кинжала зависает в сантиметре от груди Шейна. Женщина затравленно оборачивается. Но смотрит не на меня, а куда-то мне за спину. Её глаза расширяются от ужаса, лицо искажает мука.

Я же с размаха запрыгиваю в кровать, трясу спящего дракона за плечо и только потом поднимаю глаза. У входа в комнату стоит ещё один призрачный силуэт — высокий темноволосый мужчина с тяжёлым взглядом.

— Что ты творишь, Эллейн?! — гулко кричит он. Женщина стискивает зубы, её золотые глаза вспыхивают огнём и...

… и вдруг всё заканчивается. Силуэты исчезают в один миг, попросту растворяясь в воздухе.

Шейн резко садится на кровати. 

— Проклятье, — выдыхает он, — я уснул!

— Тут только что, только что… — я запинаюсь. Сердце прыгает как мячик 

— Были фантомы?

— Да!

Шейн выругивается и выбирается с кровати.

— Женщина, она… она пыталась тебя убить! — взволнованно говорю я. Меня трясёт от пережитого.

— Как обычно, — бормочет дракон, натягивая рубашку.

— Что значит: “Как обычно?!” — я прикусываю губу, пытаясь понять, почему Шейн так спокоен. — Ты не особо испугался… объясни, что произошло?!

— Мне жаль, что ты это увидела. 

— Увидела "что?!"

— Мой кошмар, — рыкает Шейн. Одевшись, он поворачивается ко мне. — Кое-что из прошлого.

— Эта женщина…

— Эта женщина моя мать, — резко отвечает дракон. — Она пыталась зарезать меня во сне, но отец ей помешал. Поэтому я жив, в отличие от него. А то что ты увидела — лишь фантом прошлого. Забудь, опасности нет.

Стальной говорит с кривой ломаной ухмылкой, но я вижу — это лишь способ притупить боль. Сделать вид, что прошлое не тревожит.

Я сжимаю одеяло от волнения.

Мать хотела убить собственного сына… но почему? Отец остановил её и погиб… Призраки прошлого приходят к Шейну,