Зеркало моей души Том 1 "Хорошо в стране советской жить…" - Николай Левашов

Иногда, меня просили обеспечить и защиту от наездов на компанию, и обычно всё происходило без проблем. Другими словами, я создавал оптимальные условия для бизнеса. Если владельцы совместных предприятий оказывались достаточно дальновидны, и, проверив несколько раз правильность моих слов, прислушивались к моим рекомендациям, всё происходило удачно. Владельцы одного совместного советско-венгерского предприятия, убедившись в правильности моих прогнозов и действенности моих приборов, даже загорелись идеей наладить массовый выпуск оных. С советской стороны совладельцем этого предприятия был Сергей, фамилию которого я уже не помню. Он довольно сильно увлёкся моими технологиями и представлениями. Несколько раз он на выходные приглашал на свою дачу. Обычно, он заезжал за мной на своём новом седане-фольксфагене с турбодизельным двигателем, и мы отправлялись на его дачу, где его семья жила всё лето. Обычно мой «отдых» сопровождался множеством вопросов о том и о сём, Сергей оказался довольно-таки открытым для нового человеком. Его очень интересовал Космос, другие цивилизации и т.д. Так что, несколько суббот и воскресений лета 1990 года прошли в философских беседах.

Так или иначе, в конце июня мне предложили поехать в Венгрию и обговорить все необходимые условия для развёртывания производства моих приборов. Кроме этого, эта поездка в Будапешт была и своеобразной благодарностью за помощь, оказанную мною этой компании. Так как они не могли мне одному заплатить за консультации, я предложил им оплатить поездку моей группы. Это группа поддержки состояла из двух человек, которых я начал обучать своему методу. Я не буду называть имена этих людей, позднее станет ясно, почему. Я договорился с владельцами этого совместного предприятия о том, что они оплачивают поездку трёх человек и оформление заграничных паспортов для себя и этих ребят. Мне пришлось подключить своих знакомых, чтобы оформить заграничные паспорта для нас троих. Я был в то время прописан в Харькове, а у них были другие проблемы, которые нужно было решить, чтобы получить заграничные паспорта в Москве. Так или иначе, проблемы с паспортами были решены, куплены билеты, и вот я и двое моих протеже садимся в самолёт и... я в первый раз в своей жизни покинул пределы Советского Союза! И хотя Венгрия и считалась ещё социалистической страной, тем не менее, в конце июня, начале июля 1990 года эта страна уже очень сильно отличалась от СССР. В будапештском международном аэропорту нас должен был встретить венгерский партнёр Сергея, с которым я был уже знаком. И вот мы прошли пограничный контроль и ... оказались в аэропорту города Будапешта!

Вокруг люди говорят на чужом языке, ты не понимаешь ни одной надписи и не видно встречающего нас партнёра. Иди куда хочешь, вопрос только, куда идти?! Я решил, что лучше будет подождать некоторое время встречающего нас, вполне возможно, он задержался в дороге. К счастью, это так и оказалось. Минут через десять-пятнадцать появился человек, в руках которого была картонка с моей фамилией. Встретивший нас человек свободно говорил по-русски и оказался отцом венгерского партнёра Сергея. Он очень долго прожил в СССР и поэтому так хорошо знал русский язык. Он отвёз нас в место, которое не вызвало ни у меня, ни у других особого восторга, весьма похожее на общежитие. Он выдал каждому из нас суточные в форинтах за две недели и выдал также ещё по семьдесят тысяч форинтов в счёт договоренной оплаты. Семьдесят тысяч форинтов — это тысяча долларов США на 1990 год. Много это или мало, трудно сказать, но, как я выяснил потом, для большинства венгров месячная зарплата составляла шесть тысяч форинтов! Так что, почти сто тысяч форинтов, которые получил каждый из нас, были довольно-таки крупной суммой. Наши номера были, как комнаты в общежитии, но встретивший нас уверил нас, что утром он перевезёт нас в более достойное место. Он оставил нас приходить в себя после дороги, и мы договорились о времени встречи с ним утром.

Мы осмотрелись на месте, место ничем примечательным не отличалось и, приняв с дороги душ, я отправился спать. Утром следующего дня наш гид приехал, как и обещал. Мы вновь погрузились с вещами и отправились к своему новому месту расположения. Новым местом оказалась шикарная квартира в особняке венгерского аристократа с прекрасным видом на Дунай и в непосредственной близости от знаменитых мостов через эту реку. В принципе, старый город был в десяти минутах ходьбы. Показав и объяснив всё самое необходимое, он пожелал нам приятного отдыха, и мы отправились в свою первую вылазку по Будапешту. Мне думается, что Будапешт — один из красивейших городов Европы. Я не видел все, Будапешт был первым европейским городом, который я посетил, но тем не менее, те города которые я посетил позже в Европе и США, не вызвали такого впечатления. Конечно, я говорю о старом городе, здания нового Будапешта социалистической эпохи мало отличались от аналогичных зданий в СССР. Королевский дворец и здание венгерского парламента были величественны и выполнены в готическом стиле. Здание венгерского парламента соперничало по своей красоте с британским парламентом. Если мне не изменяет память, венгры хотели «переплюнуть» хоть в этом чопорных англичан и даже залы парламента выполнили, скопировав их с английских. Цвет обивки стен и ковров в этих залах были такими же, как в палате лордов и в палате представителей парламента Британской Империи... Так, по крайней мере, отложилось в моей голове после пояснений, которые нам дала мать венгерского партнёра Сергея. Большую часть времени мы были предоставлены сами себе. Нам организовали несколько экскурсий в окрестностях Будапешта, мы даже посетили традиционную венгерскую деревню. Всё было необычно и непривычно.

Полное непонимание того, о чём и что говорят окружающие тебя люди, создавало весьма странный эффект. Невозможность объясниться с окружающими тебя людьми создавало скорей всего эффект беспомощности. Я ощущал себя не немым, а именно беспомощным. Ведь немой всё понимает, но не может сказать, а я впервые в своей жизни оказался в ситуации, когда я не только не мог ничего сказать, но и ничего не понимал. Должен Вам сказать, что это весьма неприятное состояние. Благо, что принимающая сторона очень хорошо знала русский язык, и поэтому хоть какое-то представление о Венгрии у меня всё-таки сложилось. Очень много было свободного времени, и я вместе со своими спутниками довольно неплохо разведал центр Будапешта. Для нас изобилие магазинов было удивительным. Можно было купить практически всё, что угодно, были бы деньги. По сравнению с московскими магазинами 1990 года — было полное изобилие. Правда, было очень дорого по венгерским понятиям, так как большинство венгров, как я уже упоминал, получали зарплату в шесть тысяч форинтов.

Я знал о том, что мне ещё предстоит поездка в Германию и поэтому, я решил потратить свои деньги на то, чтобы в этой будущей поездке выглядеть достойно. Очень уж мне не хотелось выглядеть в Германии убого. Поэтому я решил заняться своим внешним видом. Я купил себе довольно хороший костюм, который обошёлся в двадцать тысяч форинтов, несколько приличных рубашек, хорошие туфли фирмы Salamander, спортивный костюм, кроссовки и хороший чемодан, за который я «отбухал» аж двадцать тысяч форинтов! На все свои деньги я привёл свой гардероб в порядок, конечно, это не было супер-супер, но всё купленное мною позволяло мне выглядеть достойно во время моей будущей поездки в Германию. Очень уж мне не хотелось чувствовать себя униженным в среде тех людей, с которыми мне нужно будет общаться в Германии. Для кого-то такой подход может показаться странным, зачем тратить такие «сумасшедшие» деньги (то, что я потратил на свой гардероб примерно было равно ста тысячам советских рублей 90 года)? Для меня эти деньги тоже были большими, в принципе, первый раз в моей жизни в моих руках были такие большие деньги (для советского человека) и первый раз в своей жизни я держал в руках валюту другого государства. Я потратил эти деньги и не испытывал никакого сожаления по поводу того, что я «расстался» с такими «большими» деньгами. Для меня моё человеческое достоинство всегда было важнее каких-то бумажек, несмотря на то, что без этих самых бумажек «и ни туды, и ни сюды»! Так или иначе, я приобрёл достойный внешний вид для своей будущей поездки в Германию и совершенно не жалел потраченных на это денег, и для меня не имело значения, что по этому поводу думают другие люди. И не потому, что мне «до лампочки» мнение других, а потому, что у меня своё понимание того, что и как я должен делать. Я никогда не навязывал своё мнение другим, но никогда не позволял навязывать себе чужое мнение. Я предпочитал иметь на всё своё собственное мнение, которое я всегда для себя обосновывал. Таким образом, я был подготовлен к своей поездке, по крайней мере, так я думал тогда.

Моя поездка в Будапешт была не только отдыхом. Второй целью этой поездки была организация производства моих пси-игрушек. Мне показали мой будущий офис, который располагался на территории какого-то венгерского института. Название этого института практически сразу «вылетело» из моей головы. Я приступил к обсуждению совместного проекта по производству лечебных пси-приборов. По моим представлениям, необходимо было разработать специальный прибор-носитель для этого. Я хотел, чтобы форма, цвет и выполняемые электронные функции прибора полностью соответствовали его предназначению. Чтобы это был прибор с жидкокристаллическим носителем и кнопками, наподобие часов с калькулятором. Нажатие на ту или иную цифру или кнопку с изображением того или иного органа человека приводило бы к активации той или иной оздоровительной программы. Ведь все эти оздоровительные программы я «привязывал» к жидкокристаллическому носителю. За неимением специального носителя, для этих целей я использовал электронные наручные часы с калькулятором, которыми были наводнены в то время все комиссионные магазины страны. Я просто использовал эти часы, как фундамент, на который я «накладывал» свой прибор, который создавался на других уровнях реальности. После такой «процедуры» эти часы уже нельзя было использовать, как часы, они переставали показывать точное время и вели себя непредсказуемо. Жидкокристаллический экран этих часов становился основой моего прибора, имеющего несколько уровней. Для того, чтобы пользователю было привычней и удобней, я привязывал к той или иной кнопке калькулятора часов ту или иную программу оздоровительного воздействия на человека. При нажатии той или иной кнопки, происходила активация именно того уровня моего прибора, который создавал оздоравливающее воздействие на тот или иной орган или систему организма человека. Пользователь должен был только нажать ту или иную кнопку и ... получал оздоравливающее воздействие для себя. При этом существовала возможность регулирования мощности этого воздействия. Для этого пользователь должен был только нажать нужные ему цифры нужное количество раз, что соответствовало оптимальному уровню воздействия этого прибора на человека, которое определялось практически самим человеком.