В рамках дозволенного - Валерия Савельева

Сначала Тимка молчал, будто не услышал просьбу или не хотел отвечать. Честно говоря, я его понимала, примерно представляла, что дело сложное. Но вот подопечный покусал губы и выдал:

– Хорошо, но сразу предупреждаю, дело странное и лишний раз в него лезть не стоит, – Тим вопросительно посмотрел на меня, дождался кивка и продолжил: – Дело в маме. Думаю, ты заметила, что её папа обожает и старается никогда не расстраивать. Если не заметила, то принимай, как данность. Отец действительно готов маму боготворить, а потому стремится всегда её радовать. Уверен, даже тебя он отчитывал наедине.

Хм, а ведь да. Алексей Андреевич никогда не показывает характер при Алевтине. Наоборот, при жене он самый добрый, отзывчивый и покладистый муж. Таблетку озверина мужчина принимает, когда исчезает с её радаров.

– Так вот я не первый ребёнок, у мамы был ещё девочка. Но, как можешь заметить, сестры у меня нет. Она умерла, через полгода после рождения – в роддоме занесли какое-то заражение, девочка не справилась. Мама с папой тогда совсем молодые были, без фирмы, без денег. Возможно, сейчас удалось бы вылечить, но тогда… это было горе. Мама несколько лет не могла снова забеременеть, я стал желанным ребёнком.

Я слушала внимательно, замечала тепло в голосе Тима, чувствовала сквозящую в нём любовь. И понимала, почему подопечный пытается выгонять нянек, а не ругаться с родителями. Он любит их, слишком сильно любит, чтобы ругаться.

– Обо мне заботились, но в меру, – продолжал Тим. – Если честно, меня больше баловали, позволяли почти всё. Поэтому и говорю, что был приличным мальчиком до появления первых нянек.

– Когда позволено всё, не хочется ничего? – понимающе пробормотала я.

– Угу, – кивнул Тимка. – Я знал, что спокойно могу напиться дома даже в свои пятнадцать, и… не хотел. Мне было интересней учиться, разбираться в механизмах работы фирмы, иногда встречаться с Димкой или Стасом, как «взрослым другом». А потом была авария…

Я чувствовала, как напряглись его пальцы, всё ещё переплетённые с моими, видела залёгшую меж бровей складку, уже оставившую на коже морщинку. Авария. Как одна чужая ошибка может столько всего изменить в жизнях окружающих? Тим, Стас, Димка… кажется, у Дериглазова какие-то проблемы с сестрой Стаса тоже из-за той аварии? Или я неправильно поняла?

– У мамы тогда был нервный срыв, потому что я чуть не умер в реанимации. Открытые переломы, слишком много крови потерял… когда я очнулся, она была чуть ли не под транквилизаторами, а когда отошла, заявила, что за мной нужно лучше ухаживать. Не следить, а именно «ухаживать», – Тим усмехнулся. – Она боялась, что я тоже умру, тряслась от одной мысли. Папа не смел отказать. Тогда же появилась первая Мэри Поппинс на мою голову. Няня по мнению мамы, надзирательница по мнению отца. «Повзрослеешь немного, решим», – сказал тогда он. Но когда случится это немного?

И Тим замолчал. На этот раз окончательно. А я сидела и не знала, что сказать, потому что история была… пугающей. Доказывающей безграничную любовь родителей и к родителям, но нездоровой.

– Ты разговаривал с ним? С отцом, я имею в виду, – выдавила, наконец.

Подопечный поднял на меня взгляд и покачал головой:

– С отцом? Нет. Только лет в пятнадцать, потом забросил попытки.

– Почему? Тебе уже восемнадцать…

– Почти.

– Неважно! – возмутилась я, едва не подскакивая на ноги. – Почему ты не поговоришь с ним? Не объяснишь?

Тим молчал. Молчал и смотрел на меня – внимательно, задумчиво и слегка неуверенно, – а потом ответил:

– Сомневаюсь, что он послушает. Папа на всё готов ради мамы и уже привык к такому порядку вещей.

– Не попробуешь, не узнаешь.

Тим, кажется, хотел возмутиться, поспорить… но так и замер, открыв рот. А потом коротко кивнул и поднялся с кровати, отпуская мою руку. Согласился. Обдумает. И, возможно, даже попробует поговорить с отцом – не сейчас, но когда решится.

-57-

В итоге, полноценная погоня за подарком началась в воскресенье днём – раз, не моими силами – два. Я просто позвонила единственному человеку, который в тот момент реально мог спасти. Никите.

– Скорая братская помощь, – раздалось в трубке уже после первого гудка.

– Именно она мне и нужна! – воскликнула я, плотнее закрывая дверь и подскакивая к окну, чтобы проверить, только ли подопечный сейчас во дворе.

Точно. Тим сидел на качели, рассеянно отталкиваясь ногой, и листал папку с документами отца. Весь в делах, юный мошенник.

– Звучит зловеще, – усмехнулся Ники. – Что случилось? Опять этот малолетний мерзавец сбежал из дома, и его нужно притащить за шкирку? Могу позвонить Джою, сам пинком отправит обратно, если твой пацан с ним.

Я улыбнулась, наблюдая за сосредоточенным Тимкой. Нет, Джоя трогать не надо, если, конечно, не попросить в качестве подарка провести подопечному праздник. Но Тим уверил, что сам обзвонит и развлечёт всех гостей, а с остальным справится и Настя. Так что Дериглазов-старший точно откладывается.

– Не, Тим дома, никуда не сбегал. Но завтра у него день рождения и… – я замялась, – мне нужно придумать подарок.

– Жёлтые тюльпаны? Часы? Тапочки? – Братец на том конце провода явно веселился. – Неужели наш мальчик станет взрослым?

И в голос рассмеялся, явно наслаждаясь предложенными вариантами. Я закатила глаза. Раньше бы, когда Тимка меня чертовски бесил, посмеялась бы вместе с братом, но теперь… Я снова кинула взгляд в сад. Теперь хотелось найти самый лучший и классный подарок, который сможет остаться приятным напоминанием.

– Ники, хватит! Мне реально нужен подарок. Хороший. И ты мне в этом поможешь? – хотела сказать утвердительно, а получилось вопросительно.

Брат мгновенно посерьезнел, голос изменился, становясь грубей и суровей:

– Значит, у вас наступило перемирие? – поинтересовался он.

Я задумалась. Можно ли поцелуй в подвале, который ко всем