Сфера: Один в поле воин (СИ) - Светлый Александр

С сестрой мы, вроде, помирились, но неприятный осадок остался. Не так всё гладко в сестринских отношениях Ризольды с Виолеттой. Есть маленькие червоточины, крохотные зародыши зависти. С удовольствием позавтракав горячей пищей, и убедившись, что Виолетта уже окончательно отошла от одурманивающего воздействия моей «лечебной» магии, я завел разговор о будущем. Думал вначале потянуть её с собой за город, но потом решил, что ей не стоит видеть лишнее и пора начать учиться самостоятельности. Не буду же я постоянно с ней возиться, как с маленькой. Могу на задание уйти на несколько дней или вообще на месяц-два, если оно будет в другом Герцогстве. В конце концов, отлучусь по своим каким-то важным делам. Какой толк ей просто сидеть на попе ровно и дожидаться меня неделями? Будет хорошо, если она сама немного поработает, узнает цену труду, заработанным им деньгам и чему-то научится. Об этом я и завел разговор.

— Я не могу работать, — услышал я беспечный ответ Виолетты.

— В смысле?

— Я ничего не умею. Матушка меня не приучила к труду. Пока была прислуга — то она всё делала, а как денег не стало, то нам люди из ближайшего села помогали. Мужики дрова рубили, женщины еду готовили. Отец им за это редко платил, поэтому вскоре помощь прекратилась и вовсе худо стало.

— А чем же вы с сестрой и матерью занимались, чтобы прокормить себя? — спросил я, недоумевая, что же у меня за семейка такая.

— Матушка письма своему отцу, братьям и лорду Селвишу писала, чтобы Аннет и меня выдать замуж, но желающих взять нас в жены среди низших дворян в этой и соседней провинции не оказалось. Им только невесту с большим приданным подавай…

— Погоди-ка, погоди-ка, — перебил я, — то есть вы сидели, как клуши и ждали, что вас выдадут кому-то замуж, а сами не трудились, и не делали ровным счетом ничего для своего благополучия?

— Мы же были дворяне, а значит, марать свои руки черной работой нам не пристало. Так мне матушка всегда говорила.

— Идиотка твоя матушка! — зло выругался я.

— Ризольда, как ты отзываешься о матушке! — возмутилась сестра.

— Ладно. Хорошо, про чёрную работу я понял. Почему ты не выучилась чтению и письму, раз матушка умела это делать?

— А что, так можно было? — искренне удивилась Виолетта, — чтению и письму учат в специальных интернатах и при храмах. Как бы я сама обучиться смогла?

— Да, проще простого. Надо быть безмозглой курицей, чтобы не понять, как читать и писать. Разобраться можно после нескольких несложных уроков.

— Ты меня научишь? — тут же загорелась Виолетта.

— Нет! — наотрез отказался я.

Причина была не в том, что я не хотел. В моем случае все было гораздо сложней. Я понимал значение написанных слов и услышанной речи, не читая сами символы и не зная их звучания и точного произношения. У меня происходила автоматическая конвертация смысла. Пожалуй, я был единственным, кто не мог обучить других и Виолетту в том числе. Однако я знал, кто бы это мог сделать! Ральф. Он обещал мне помочь. Ему я Виолетту и сплавлю.

— Короче, иди, пройдись прямо сейчас по городу и узнай, не предлагает ли кто работу? — строго потребовал я у сестры, — если там будет требоваться умение читать и писать, я попрошу одного человека тебя научить. Поняла?

— Поняла, — опустив глаза, ответила сестра.

Меня аж зло разбирало. Дворяне, твою мать. Руки им марать не пристало! Вот и передохли, как мухи, когда в рот готовую еду с ложечки перестали класть. А эти безмозглые, малолетние невесты, только о принцах и думают, да на спине с раздвинутыми ногами лежать и умеют. Замуж им. Иди работай! Паразитское отрепье. Я Виолетту от горькой судьбы бесправной рабыни хотел уберечь, а ей другого и не надо. Зачем самой что-то делать? Она лучше под мужем полежит или под господином. Занятие не пыльное, только подмыться не забывай. Такое я терпеть не собирался. Не найдет работу в городе, будет на меня ишачить прачкой. Ишь мне, белоручка выискалась! Как минимум, пусть научится в цифрах и письме разбираться. Сядет в гильдии вместо Ральфа, а я его в свою команду возьму и буду с ним деньги зашибать. Нечего ему за стойкой столбом стоять. Мне опытный помощник нужен, чтобы на местности и в тонкостях жизни авантюристов разобраться.

Выпроводив Виолетту искать работу, сам я отправился за город. Быстро дошёл до южных ворот, а там непонятное столпотворение. Кроме стражи на проходе толпились какие-то оборванцы и попрошайки, странные, немытые и подозрительно выглядящие личности. Стража отказывалась пускать бичей в город и те в несколько глоток шумно возмущались, утверждая, что они обычные путники из соседней провинции и пожалуются лорду Селвишу на произвол городской стражи. Я быстро прошёл сквозь шумную толпу, спасаясь от мерзкого запаха мочи, гнилых зубов и многодневной немытости за прижатым к носу рукавом. «Ну и свиньи!» — подумал я, нечего этому сброду в городе делать. Всё правильно стража делает. Гнать их подальше, а еще лучше надеть на пики и прикопать в яме у леса. Меня самого удивили мои мысли. Откуда такое презрение к малоимущим и попрошайкам? Неужели во мне на секунду проявилась истинная Ризольда?

Чтобы не рисковать, я взял с собой на прогулку, набитый медяками кошель. В гостинице его мог украсть кто угодно, просто подогнав под окно моей комнаты телегу и запрыгнув с её крыши в открытое окно или вскрыв отмычкой несложный замок. Надежно спрятать в комнате деньги было негде, поэтому я решил, что будет лучше, если я возьму их с собой. Но этим я, сам того не желая, спровоцировал мутных личностей, обратить на себя внимание.

Заметив болтающийся на моем поясе мешочек, долговязый парень в рваной кожаной куртке, стоявший в стороне от ворот присвистнул, и показал своим приятелям секретный знак. Они тут же перестали препираться со стражей и не спеша, выдерживая дистанцию, пошли за мной следом. Прошагав пару сотен шагов от города, я оглянулся назад и понял, что неудачно выбрал время для своей прогулки. Группа из восьми попрошаек, недавно желавших проникнуть в город, увязалась за мной, заметно ускорив шаг. От городской стены было уже довольно далеко и прогуливающиеся по периметру стражники вряд ли придут мне на спасение, если я позову на помощь. Да и фигуры грабителей сейчас перекрывали им обзор. Я испугался и резко прибавил шагу. Если я не могу использовать магию, то меня ждут большие неприятности. Самое малое — это меня лишат денег, а о другом я и думать не хотел. Пусть я и не совсем слабый, но у меня нет оружия, а у этих ребят у всех кинжалы, да и луки у парочки за спиной имеются.

Так, быстрым шагом я прошел еще полсотни метров, обернулся и вижу, что бандюки уже сорвались на бег, не скрывая своих намерений. У меня внутри всё опустилось. Куда податься? Южная дорога от города проходила между засаженных пшеницей полей, зажатых справа рекой, а слева лесом. Бежать вперед, надеясь на встречу с патрулем стражников? Это вариант, но что если там меня поджидает вторая часть этой банды? В реку лезть страшно. По берегам камыш, ил, водоросли, змеи, да и течение быстрое, водовороты и еще неизвестно, что там живет в воде. Вдруг, здесь водятся аллигаторы или другие водные хищники и опасные монстры. Оставался лес. Там будет легко потеряться из виду и незаметно пробраться назад к городу. Так я и решил. Резко повернув с дороги в сторону леса, я сорвался на бег и засверкал пятками по полю, чем лишь раззадорил преследователей.

Как же я ошибался насчет физических способностей Ризольды. Она выдохлась уже через сотню шагов бега на полной скорости. Серьезно? Она что, вообще в жизни никогда быстро не бегала? Если подумать, правила приличия запрещали жрицам это делать, но не настолько же, что я едва волочил ноги после короткой пробежки. Еще хорошо, что в реку не полез. Утонул бы там — сто процентов!

Бандиты с легкостью нагоняли меня, хотя совсем недавно нас разделяло более сотни метров. До леса оставалось рукой подать, но мои ноги, словно свинцом налились, сердце бешено колотилось в груди. Я запыхался и теперь жадно хватал ртом воздух. Бежать дальше мешало всё: тесная, сдавливающая грудь, длинная и узкая к низу ряса, неудобные, спадающие с ног ботинки на негнущейся деревянной подошве и даже мешочек на поясе, больно бьющийся при каждом шаге об ногу.