Театр кошмаров - Таня Свон

Управляющий не сдвинулся с места, но Ви заметил, как мужчина напряженно расправил плечи. Тогда Ви расслабленно улыбнулся и показал безоружные ладони, как бы говоря о своих мирных намерениях.

– Показывай, – приказал управляющий и шагнул в сторону, пропуская Ви на сцену.

Идеально. Лучше и быть не могло.

Впервые его не встречали аплодисментами. В огромном, но уже полупустом зале повисло гробовое молчание. Казалось, каждый зритель слышит дыхание Ви и частый стук взволнованного сердца.

Он даже с закрытыми глазами мог найти старые разломы. Их было столько, что они усеяли сцену, как шрамы от плети – истерзанную спину Ви. Он давно перестал сеять новые разломы, пользуясь уже готовыми, но сегодняшний вечер был особенным.

Эффектный взмах рукой – и пространство рассек разрез, видимый лишь Ви. Он обошел его так, чтобы сквозь разлом смотреть на зал, и через широкую, еще зияющую щель материи увидел истинное лицо этого места.

Он часто представлял этот миг, но не ожидал, что, когда все случится, его тело покроется холодными мурашками. То, что предстало перед Ви, было столь омерзительно и ужасно, что стало тошно.

Страх, боль, отчаяние и потаенная злоба пропитали каждый уголок театра. Эти чувства въелись в щели между досками, поселились в тенях. Изнанка кишела насекомыми, которые вгрызались в доски сцены, точили кресла зала и облепили зрителей.

Он видел Изнанку каждого в этом зале. Скользких змей, вьющихся по конечностям к шее. Пробки слизи вместо глаз. Огромные поры в коже, что усеивали тело будто решето, а сквозь эти огромные дыры мягкой дымкой разрасталась плесень…

Лишь единицы в зале могли похвастаться не искаженной ядом души Изнанкой. Краем глаза Ви заметил цветы, золотое сияние и густое воздушное облако цвета рассветного неба. Если он случайно заденет разломом этих людей, они справятся. Ви не знал наверняка, но все же был уверен – такая Изнанка не убьет своего хозяина.

Он не торопился. Ви наслаждался паникой, которую сеял одним своим присутствием.

– Apparent[7]! – довольно промурлыкал «заклинание» Ви и вытащил из разлома горсть гноя, смешанного со слизью. Эта гадкая смесь густым слоем покрывала все, что имелось на сцене. Раньше Ви мог найти в разломах театра цветы, осколки цветных стекол, блестящие диковинные веера… Но в последние месяцы это место задыхалось.

Из зала послышались вздохи и полные омерзения голоса. Ви ухмыльнулся. Эти дураки даже не понимали, что сами создают Изнанку, от которой их же и воротит. Он презрительно швырнул липкий желто-зеленый комок слизи в толпу. Кто-то из дам завизжал. Какой-то мужчина обругал Ви так, что еще несколько женщин едва не упали в обморок от услышанного.

– Как ты это делаешь? – оборвал представление управляющий, про которого Ви почти успел забыть. – Ты прячешь что-то в рукавах?

– Я могу создавать окна, ведущие в отражение нашего мира, – гордо и громко заявил Ви. Впервые он сказал это на публику и теперь испытывал невероятное облегчение.

– Я не вижу, что ты влезаешь рукой в какое-то окно, – нахмурился управляющий, и из зала послышались одобрительные возгласы. – Будь это проход в иной мир, ты бы мог войти в него, разве нет?

– Я не могу проходить сквозь разломы, пока мой Якорь здесь, – наивно пояснил Ви, полагая, что его поймут. – Я пытался. Не получается. Больше, чем по локоть, погрузиться в разлом не выходит.

Шепотки в зале стали громче.

– Покажи еще раз.

Ви послушно поднял руку и пропустил ее сквозь зависший в воздухе разрез. Сквозь тонкую щель между пространствами он всегда видел, к чему тянется, а потому мог выбирать, что достать из Изнанки.

В этот раз он достал мертвое насекомое, похожее на сороконожку.

– Ты врешь про окна, – сузил глаза управляющий. За его спиной бледным призраком застыла Мадам. Ее репутация, ее жизнь были в руках Ви, и это заставляло его сердце радостно петь. – Я вижу твои ладони и не вижу никаких окон.

– Хотите это исправить? – губы расползлись в улыбке змея-искусителя. Если бы Ви мог видеть себя со стороны, он бы удивился тому, как ярко засветились золотом его глаза. В приглушенном свете его зрачки казались нечеловечески узкими, вертикальными.

– Не делай этого!

На какой-то миг Ви ощутил себя так, будто его плетью хлестнули по внутренним органам. Этот голос он не слышал тринадцать лет, а теперь, в самый ответственный момент его жизни, тот раздался так ясно и четко, что подкосились ноги.

«Мама?»

Ви обернулся на зал, но родное лицо отыскать так и не смог. Видел десятки незнакомцев, в душах которых нарывала гниль.

– Ты можешь показать мне разлом? – набравшись смелости, управляющий встал напротив Ви на расстоянии вытянутой руки.

Мадам тут же выскочила на сцену и дернула Ви за расшитый золотыми нитями рукав:

– Ви, скажи им всем, что ты просто фокусник! Ты ведь столько лет работаешь на меня! Будь ты чародеем, мы бы это уже знали!

Ви рассмеялся, запрокинув голову. Мадам тут же отпустила его и попятилась.

– Вы так считаете, потому что будь я чародеем, наверняка бы сбежал? Так, Мадам?

Она промолчала, поджав дрожащие губы. Случись этот разговор не на сцене, не перед разгоряченной и внимательной публикой, все бы было иначе.

– Я покажу, – обернулся к залу Ви, – всем вам покажу…

– Разлом?

– Ваши истинные лица.

Ви много раз видел этот момент в мечтах, а затем – в своих снах. Но он даже предположить не мог, что все случится не по взмаху руки и жестокий ритуал сожрет почти все его силы.

Пространство затрещало от мощи, которая подчинялась воле Ви. На какое-то время весь воздух будто выкачали из огромного зала, и каждый в нем замер в ужасе, не имея сил вдохнуть. Ви тоже ощутил это на собственной шкуре и едва не рухнул со сцены, когда огромный разлом протянулся от стены до стены. От него отходили мелкие трещинки, что тянулись к каждому человеку в этом зале: к зрителям, артистам, управляющему и Мадам.

Все они в ужасе завопили, когда Фантомы, что раньше прятались за гранью реального мира, вдруг полезли наружу. Театр обратился в ад. Демоны вырвались на свободу и теперь вгрызались в собственных хозяев.

Ноги подкосились. Ви упал на колени, но держался из последних сил. Его не покидала мысль, что он умирает. Он предполагал такой исход, но все равно пошел на отчаянный шаг. Если ему и суждено погибнуть, то пусть его след в этом мире будет таков – напоследок он сумел вырвать хоть немного сорняков, что душили прекрасный