Затворник - Сергей Волков

— Что?! — вскричал Коршун.

— Молний сегодня на рассвете погиб…

А в этот же день, еще солнце не вошло в зенит, на закатной стороне зазвучал и пронесся по городу трубный звук. Пришли храбровцы.

Стройна сама приехала к воротам встречать войско. Людям велела не собираться, и не приветствовать храбровцев, и со стен приказала прогнать всех лишних. В черном платье, и в белом платке под черной шапочкой, княгиня сидела на коне против ворот, позади нее — Волкодав и закатный старшина Бобр. Смирнонрав со своими людьми стоял чуть в стороне.

Без всякого обычного по таким случаям торжества, без ликования толпы, без труб и рогов, отворили ворота, и сквозь них в город вошел воевода Месяц — пешком и с непокрытой головой.

Родом Месяц был из простых селян, а свое высокое имя получил когда-то больше для смеха. Его нос, переломанный еще в детстве, был вдавлен вовнутрь, а подбородок и низкий лоб напротив, выступали далеко вперед. От этого лицо богатыря правда напоминало помятый, поросший щетиной, с торчащим как у кабана одиноким нижним зубом, но все-таки месяц. Такое прозвище к нему и привязалось. Бросив в голодный год свою опустевшую деревню, Месяц дошел до Храброва, подвязался здесь сначала слугой на двор к большому боярину, потом добился и места в его отряде. Из-за силы, смелости и ума нового дружинника, боярин приблизил его к себе до первого подручного, и Месяц уже получил в Храброве известность. В ночь, когда злыдни с полком стреженцев истребили спящее миротворское войско, Месяц был опасно ранен. Но выздоровел, и вернувшись в Храбров, вскоре стал там одним из виднейших бояр, а три года назад мир выбрал его и воеводой. Крестьянский сын стал важным вельможей, а насмешливое мужицкое прозвище — боярским именем.

Месяц миновал ворота, рухнул перед Стройной на колени, и ударил в землю челом. Княгиня молчала.

— Здравствуй, светлая княгиня! — сказал боярин, приподняв голову.

— Мы тебя давно ждем. — холодно ответила Стройна — Муж мой, светлый князь, не дождавшись тебя, ушел на войну. Где ты был, когда он бился в диком поле с табунщиками! Когда его воины пали мертвыми, где ты был!

Теперь молчал Месяц.

— Молчишь? Какого наказания себе хочешь? — спросила Стройна — Выбирай! Лишить тебя чести? Имущества? Отправить тебя убирать выгребные ямы? Или, может, забить в колодки и отправить в Стреженск-Приморский, на рабский рынок? Говори, что с тобой сделать!

— Светлая княгиня! — сказал Месяц — Ты немного серебра выручишь, если продашь меня на рабском рынке! Хочешь отправить меня навоз грести — отправляй, я готов! Но лучше позволь, раз уж я в стремя встал, доехать до Дикого Поля — тогда я тебе столько пленных ыканцев приведу, что хватит на всю черную работу на Струге!

— Значит, не хочешь быть рабом ни здесь, ни за морем! — сказала княгиня — Что ж, воля твоя! Тогда, может быть, привязать тебя к конскому хвосту, и пустить в поля!

— Твоя воля, светлая княгиня! — ответил воевода, не моргнув глазом — Казни меня любой казнью, какой хочешь — о помиловании я не прошу, прошу только об отсрочке. Если отрубишь мне голову сейчас, то только в трудную минуту сама свой же город лишишь бойца и воеводы. Позволь мне сражаться за Каяло-Брежицк, а когда кочевников отобьем — тогда вот и моя голова!

— Позволь сказать! — попросил Волкодав Стройну — Месяц знаменитый воин. Нам сейчас и правда такими разбрасываться нельзя. Позволила бы ты ему искупить вину, а наказать — всегда успеешь!

— Я запомню, что ты сказал. — ответила воеводе княгиня, и снова повернулась к Месяцу — Почему так долго не выступал из Храброва? Почему медленно шел, когда едва ли не чистыми слезами тебе писали, прося поторопиться?

— Светлая княгиня! — ответил Месяц — Войско мы собирали с большим трудом. Весь Храбров полнится слухами, что с каганом и злыднями справиться никак нельзя, что князь и Струг-Миротворов обречены, а храбровцам себя надо спасать, и самим мириться с каганом. Очень много бояр идти в поход не хотели, еще и других подговаривали. Такие у меня на дворе сидят в яме четверо — двое с пригородов, и двое храбровских, ждут суда. Когда я узнал, что князь Мудрый в Каяло-Брежицке не оставил войска, а мне велел взять город под защиту, то я так рассудил: Бояр и конных отроков у меня для такого дела немного, вот я и посмел промедлить, чтобы поднять пеших воинов тоже, сколько смог. С пехотой, да с телегами — еще сверх того промедлил в пути!

— А почему сам с конницей не ушел вперед? — спросил Стройна.

— У меня большой разброд в полках, светлая княгиня! Все говорят, что у кагана несметное войско, и ведут его на нашу землю злыдни. Многих это очень испугало. Стали говорить, что быть Каяло-Брежицку разоренному, как при Затворнике, а нам надо свой город защищать. А когда узнали, что Мудрый разбит — то и вовсе шатание пошло… И нам большого труда стоило не дать войску разбежаться кто куда. Есть у меня боярин Гордый — по имени гордый, и по нраву такой же. Тоже упрекал меня, что медленно иду, и тоже предлагал конницу отослать вперед. Так я его спросил: доведет ли он бояр до Струга-Миротворова, если я его поставлю начальником над конницей — он и осекся. Я спросил: А пехоту он сможет удержать в узде, чтобы не разбрелись на первой дневке, или на круге не решили бы разом повернуть по своим городам? Подгонять сможет, чтобы скоро шли и были в Струге раньше кочевников — он и тут ничего не ответил.

Тут к воротам подъехал Смирнонрав.

— Сестра! — сказал он княгине — Я слышал, как этот боярин тебе отвечал! Прошу тебя, сделаем как Волкодав советует. Он отчаянный, как я вижу, от такого нам будет польза в бою!

— Пусть так, брат. — сказала Стройна — но от его людей будет ли польза, если они по дороге сюда едва не разбежались. Как нам на таких положиться?

— Положись на моих людей, княгиня! — твердо сказал Месяц — От страха они шатались, но все равно, шли вперед и вперед. И если моим воеводиным именем все не разбежались восвояси, то твоим княгининым именем, и твоим, светлый князь, будут стоять насмерть! По дороге им и страх, и сомнение были как помеха, а здесь — и общее дело, и стены, и весь народ, за который они будут биться, который им здесь на виду — все будет в помощь!

— Хорошо. — сказала Стройна — Ради просьбы моего брата, и ради твоей пользы в сражении — даю тебе отсрочку, Месяц! А если правда окажешься таким воином, как о тебе говорят, то совсем помилую. Встань.

Месяц поднялся и встал, не отряхивая пыль с одежды.

— Пока ступай с Волкодавом. — сказала Стройна — Ставьте твоих храбровцев на постой. А завтра утром ждем тебя в Струг на совещание, как воеводу и советника.