Дикая роза - Альберто Альварес

Синяк под глазом у Розы тоже прошел, видела она хорошо и с интересом просматривала в газете страницу объявлений о работе.

— А почему Эрнесто не видно? — спросила Томаса.

— Повздорили немного.

— О Господи! Наступит ли такое время, когда ты со всеми будешь жить в мире?

Роза продолжала изучать объявления. Потом вдруг спросила:

— Как ты думаешь, у меня привлекательная внешность?

Томаса удивленно взглянула на нее.

— Более или менее. А что?

— Да тут объявление одно интересное. «Требуется сеньорита с привлекательной внешностью», — прочитала она.

Томаса помолчала в раздумье.

— Я бы не очень доверяла такому объявлению… Может, Эрнесто тебя проводит? Ах, да ведь ты с ним поцапалась…

— Потому что он на мне жениться собрался. А я такой глупости больше не сделаю.

Томаса вздохнула:

— Тебе нужен спутник жизни. Роза рассмеялась.

— Так вот он! — сказала она, указывая на попугая. — Верно, Креспин? По крайней мере, приставать не будет — я ему не нравлюсь.

Томаса тоже засмеялась.

Дульсине не хотелось верить Рикардо. Обливаясь слезами, она кричала о том, что Кандида придумала свою беременность, чтобы отнять у нее Федерико. А если это не так, и она действительно ждет ребенка, тогда она — потаскушка!

— Просто женщина, совершившая ошибку, — спокойно поправил ее Рикардо.

Дульсина вдруг рванулась к двери.

— Я убью ее! Она недостойна жить на свете! Она решила украсть его у меня. Так нет же, не будет этого!

Рикардо еле успел перехватить ее у дверей. Глядя в глаза сестре и крепко держа ее за руки, он сказал:

— Помимо всего, лиценциат Роблес еще и авантюрист. Я просматривал бумаги по отцовскому наследству и нашел такие небрежности, чтобы не сказать больше, которые вполне подпадают под уголовную ответственность. А теперь он спрятался от нас за Атлантическим океаном.

— Это из-за Кандиды! — старалась вырваться Дульсина. — Из-за нее мы все будем опозорены! Она должна избавиться от ребенка!

— Она хочет оставить его. И это ее право. Подожди до утра и остынь.

Дульсина как будто вняла его увещеваниям и стала готовиться ко сну. Однако стоило ей убедиться, что Рикардо тоже отправился спать, как она осторожно вышла из своей комнаты и направилась к сестре.

С трудом заснувшая в горьких раздумьях о своих злоключениях, Кандида ошеломленно открыла глаза, почувствовав, как ее кто-то яростно трясет за ворот ночной рубашки. Перед ней было разъяренное лицо Дульсины.

— Спишь, лиса? — Дульсина широко размахнулась и дала сестре звонкую пощечину.

Кандида рванулась из ее рук. Рубашка затрещала. Сестры принялись осыпать друг друга руганью и упреками. А Дульсина снова кинулась на сестру с кулаками.

Спасаясь от ударов, Кандида выбежала из комнаты и бросилась вниз по лестнице. Посредине пролета она то ли споткнулась, то ли оступилась и рухнула на ступени. На шум сбежались домочадцы. Рикардо первым успел к распростертому телу сестры.

— Ты слышишь меня, Канди? — прокричал он ей чуть не в самое ухо.

Она не отвечала. Дульсина, неподвижно застыв на верху лестницы, смотрела, как приехавшие санитары уложили Кандиду на носилки и унесли.

Спортивная машина самого пижонского цвета, какой только можно себе представить, подлетела к подъезду солидного дома и, взвизгнув тормозами, замерла. Из нее вылез молодой человек в очень пестрой гавайской рубашке, с прической, представляющей собой сложное искусное сооружение с замысловатым коком впереди. Виляя бедрами в узких и тоже ярких брюках, он направился к подъезду.

Привратник встретил его почтительно: молодой сеньор Нестор Паради порой бывал довольно щедр. Правда, сейчас он только дружески похлопал привратника по плечу сложенной газетой.

В квартире его уже ждал приятель.

— Давно пришел, Рик?

— Десять минут назад.

В руках Рика тоже была газета, только развернутая.

— Это твое объявление насчет сеньорит с привлекательной внешностью?

Нестор засмеялся.

— Да, я иногда даю такие объявления. Глупышки летят на них, как пчелки на мед.

— Что же, они не чуют ловушки?

— Да, немного хорошей музыки, светский разговор, рюмочка…

— Хватает одной рюмочки?

— Смотря с чем рюмочка, — усмехнулся Нестор, доставая из кармана и показывая приятелю пузырек с какой-то жидкостью.

— Ну, ты даешь! — сказал Рик.

…Девушка, откликнувшаяся на этот раз на объявление, сразу понравилась Нестору. Она явно была с какой-то окраины. И манеры, и одежда хозяина могли произвести на нее впечатление скорее, чем на какую-нибудь сеньориту из центра.

Кроме того, она была очень хороша собой, с диковатой, несколько даже неуклюжей грацией, с выразительными светлыми глазами. Одета она была в простое синее платье, подчеркивающее линию ее сильных бедер.

— Добрый день, — сказала она. — Я насчет работы пришла. Тут в газете прописано…

«Прописано, — отметил он про себя. — Небось из какого-нибудь „затерянного города“. Тем лучше — меньше возни».

Надо отдать должное сеньору Нестору: он умел быть простым и обаятельным, когда того хотел. Довольно скоро он «разговорил» Розу (а это была она), она почувствовала себя свободнее и даже спросила, не на карнавал ли он собрался, имею в виду его пестрый наряд.

— Да это последняя мода! — несколько обиженно объяснил он.

— Ну, разве что последняя: после нее уж никакой другой не будет, — сказала Роза. И деловито поинтересовалась: — Так какая у вас работа?

Но Нестор затеял разговор о музыке, включил магнитофон, подсел к ней и стал делать комплименты один другого рискованней. Затем он предложил ей рюмочку текилы.

— Я, парень, об эту пору и воду-то не пью, — сказала Роза. Он, однако, поколдовав около бутылки, налил ей и себе поинтересовался, есть ли у нее жених.

— У меня муж есть, — ответила она, к его удивлению, — верней был.

Он предложил выпить за знакомство. Она опять спросила о работе. И он ответил, что, прежде чем предложить ей работу, он должен получше узнать ее, чтобы понять, какая именно работа ей больше подходит.

Роза внимательно взглянула на него, сделала вид, что отпила из бокала и неожиданно попросила еще порцию текилы. Он с готовностью пошел к бутылке, но, когда обернулся с полной рюмкой, чуть не закричал от ужаса: на него смотрело дуло пистолета, направленного уверенной рукой сеньориты прямо ему в лицо.

— Что вы делаете?! — взвизгнул он.

— Раскусила я тебя, парень, — сказала Роза. — Опоить хотел! А ну, на колени.

Лицо сеньориты выражало свирепую решимость, и Нестор не посмел возражать. Она тут же потребовала, чтобы он повернулся к ней спиной, и, когда он исполнил и это требование, дала ему жесткий пинок пониже спины и со смехом выбежала из его апартаментов.