Вавилонские младенцы - Морис Дантек

Он начал было тормозить, но полупрозрачный, наполненный гелием шар, в который превратился Ари, отговорил его:

— Твой мозг теперь стал самостоятельно синтезировать молекулярные вещества неизвестного состава в попытке связать концы с концами, придать семантическую стройность всему происходящему. Эта девушка — настоящая галлюцинация.

Тороп ехал по проспекту Спринг Гроув. Он находился на грани обморока, но, сам не зная как, нашел в себе силы ответить:

— Чем ты, очевидно, не являешься…

Внутри наполненного гелием шара можно было смутно разглядеть отдельные органы, как на нечеткой картинке УЗИ.

— Я тот, кто я есть. Нечто гораздо большее и в то же время гораздо меньшее…

В состоянии, близком к беспамятству, Тороп остановил машину в нескольких метрах от ворот дома. Весь окружающий мир исчез, поглощенный безмолвной чернотой, движущейся и колеблющейся как морской прилив во время равноденствия. Гелиевый призрак Ари с полупрозрачными внутренними органами, теперь раскиданными по всему салону как остатки обильной трапезы в невесомости, обращался к нему на десятках языков сразу — несусветный шум и тарабарщина. Тороп отчаянно цеплялся за отдельные детали, которые удавалось фиксировать его сознании: каменный парапет, ворота из кованого железа, выложенная плиткой маленькая аллея, как мостик над зеркальной гладью огромного озера в лунном свете, и дом где-то вдалеке. Очертания дома выглядели искаженными, как будто он смотрел на него в видоискатель широкоугольного фотоаппарата.

Торопу удалось открыть дверцу машины. Поставить одну ногу на асфальт. Затем вторую. Удалось переместить тело за пределы салона.

Он сумел выпрямиться.

И тут все завертелось с бешеной скоростью, включая его собственные внутренности. Тороп попытался сделать шаг вперед, но лишь закружился на месте, как юла, запущенная чьей-то невидимой рукой в направлении ворот, на которые он рухнул, теряя последние силы. Он просто принял к сведению две вещи, случившиеся почти одновременно.

Его выворачивает прямо на ворота.

И что-то взрывается внутри дома.

Затем невидимая рука, явно из чувства сострадания, отключила его сознание.

Когда забрезжил рассвет, события стали стремительно развиваться. Робичек только что разбудил Сторма и вручил ему несколько таблеток «спида».[115] И тут мимо них довольно медленно проехала красная «тойота», за рулем которой явно сидел неумелый водитель. Она притормозила и на мгновение остановилась на перекрестке, потом свернула на улицу МакКаллох.

Сторм сразу же завел мотор.

Красная «тойота» с таким номером была в списке, составленном Шелл-Си и Альтаирой: микроавтобус «вояджер» и эту машину Тороп и его банда взяли напрокат в компании «Виа Рут».

— Держитесь от него подальше. Мы и так знаем, куда он едет.

— Не беспокойтесь, я не упущу его.

Вслед за «тойотой» они свернули на улицу Мэйплвуд. Изображение машины слабо поблескивало на экране. «Тойота» заняла почти то же место, где раньше стял один из пикапов: на углу улицы, неподалеку от фонаря.

Микрокамера передавала неподвижный план: дом, замершая прямо перед ним машина и мужчина, клюющий носом на водительском сиденье и говорящий сам с собой.

Пока Робичек разглядывал угол улицы и дом — те самые объекты, которые образовывали задний план картинки, — ситуация изменилась. Память Вакса зафиксировала дальнейшие события отображенными сразу с двух точек — тот план, который был виден через ветровое стекло их автомобиля, с медленным, продолжительным наездом, увеличивающим размеры предметов, и неподвижный план с шпионской микрокамеры, установленной прямо напротив дома.

Водителю удалось выбраться из машины, но он шатался, как марионетка, у которой мгновение назад перерезали все нити. Он прислонился к воротам и медленно сполз на землю.

Робичек и Сторм могли бы увидеть на экране, как подъезжает их собственный автомобиль. Камера показала, как они останавливаются прямо позади «тойоты». Запечатлела, как они выскакивают из «крайслера» и бросаются к человеку, скрытому от бдительного электронного ока двумя машинами. Было видно, как двое мужчин торопливо прослушали пульс у лежащего на земле человека, обменялись несколькими словами, а затем подняли его за ноги и за руки и затащили на заднее сиденье своей роскошной тачки.

В тот же самый момент окна дома озарились изнутри отблесками пламени.

Джо-Джейн следила за катастрофой напрямую, с помощью всех органов, имевшихся в ее распоряжении. Через микроскопическую камеру, имплантированную в зрительный нерв Альтаиры, машина видела сквозь ветровое стекло маленького автомобиля каких-то людей, ехавших в пикапе, трех вооруженных мужчин, выскочивших на улицу позади них и открывших автоматную очередь по пассажирам черного «трансэма». Стрелявшие подверглись нападению со стороны другого пикапа, откуда запустили что-то вроде стрелы, оставлявшей в полете след из оранжевой пыли. Этот снаряд врезался во вражеский автомобиль и разрушил его — от ослепительной вспышки на мгновение зашкалило кремниевые фотоэлементы камеры, после чего бурное пламя и черные клубы дыма заволокли всю картинку. Альтаира промчалась сквозь них как пилот, бросающийся в самоубийственное пике.

А за последними конвульсиями войны, которой люди предавались в маленьком квартале Монреаля, Джо-Джейн наблюдала благодаря кибергражданину, снимавшему все происходящее на цифровую видеокамеру из окна своей квартиры, а затем — с помощью камеры, установленной на маленьком вертолете новостного телеканала, через сеть городских служб безопасности, оснащенную датчиками тревоги, через камеры наружного наблюдения, принадлежащие квебекской полиции, и даже через некоторые спутники военного назначения, которые в тот момент пролетали над местом событий.

Еще позже ее внимание привлекли события на картинке, которую передавал шпионский зонд, установленный напротив дома так называемого доктора Ньютона.

Ну а в конце этой утомительной ночи Джо-Джейн поступила так же, как и все остальные: подключилась к новостным телеканалам — официальным и официозным. Те уже не говорили ни о чем другом, кроме побоища.

Джо-Джейн ждала возвращения Вакса, Сторма и захваченного ими человека, испытывая особую, характерную только для нее форму беспокойства. Это был страх звезды перед атомами, которые она сама непрерывно производит и которым вот-вот предстоит вызвать губительный для жизни катаклизм.

Она следила за автомобилем Робичека с помощью городской системы камер наружного наблюдения. Увидев, что машина быстро едет по улице Кларк, Джо-Джейн разбудила обеих девушек. Альтаира и Шелл-Си успели поспать ровно шестьдесят минут, на них больно было смотреть. Поэтому Джо-Джейн приказала автоматизированной системе домашней электроники заняться приготовлением завтрака. На кухне пришли в движение несколько механизированных электрокухарок.

Через камеры небольшой частной охранной системы, используемой в здании, Джо-Джейн смотрела, как над городом встает солнце.

Начинался великолепный день.

31

Через долю секунды Мари увидела, как перед ней открываются небеса. Автобан раздвоился, а затем разветвился, превратившись в целую сеть бетонных дорог. Эта сеть не имела конца. Каждое из ответвлений вело к одной из звезд, горевших на небе. В пассажирском кресле появился Черный Ангел. Но на самом деле это больше был не Игл Дэвис. Его лицо менялось в такт чехарде личностей, мощному приливу индивидуальностей, чередовавшихся в нем. Его голос как будто проходил сквозь звуковой фильтр, параметры работы которого подвергались постоянным метаморфозам. Это был образ самой Мари — не только извращенный, но и целиком вывернутый наизнанку, как перчатка.

— Перед тобой открываются дороги будущего. Ты должна знать, к чему тебя вела иная альтернатива.

В ночи появилась заправочная станция «Petro-Canada». Неоновые огни вывески и белые лампы дневного света над бензоколонками распространяли вокруг холодное монохромное сияние, характерное для плафонов операционной. Вместо логотипа компании-оператора горел значок в форме звезды.

Ангел смотрел, как заправочная станция пропадает в ночи. Затем сказал:

— Мы на правильном пути, иначе и не скажешь.

И принялся напевать «That's Allright Mama». Учитывая постоянные изменения тембра его голоса, это звучало ужасно.

Мари доехала до границы провинции Онтарио, а ангел за это время успел перебрать существенную часть репертуара Кинга, прежде чем наконец соизволил ответить на ее немой вопрос:

— Время, пространство, материя, свет — мозг-космос в состоянии перестроить все. Вот как осуществилось бы твое будущее, если бы этой ночью ты не покинула дом.