Вавилонские младенцы - Морис Дантек

Ангел смотрел, как заправочная станция пропадает в ночи. Затем сказал:

— Мы на правильном пути, иначе и не скажешь.

И принялся напевать «That's Allright Mama». Учитывая постоянные изменения тембра его голоса, это звучало ужасно.

Мари доехала до границы провинции Онтарио, а ангел за это время успел перебрать существенную часть репертуара Кинга, прежде чем наконец соизволил ответить на ее немой вопрос:

— Время, пространство, материя, свет — мозг-космос в состоянии перестроить все. Вот как осуществилось бы твое будущее, если бы этой ночью ты не покинула дом.

Они миновали озеро Абитиби и добрались до берега реки Абитиби. Свернули в сторону залива, переехали через реку и оказались в Мусони.

Проехав еще немного на север, они покинули автобан. Второстепенное шоссе привело их на берег залива Джеймс. Дальше вдоль галечного пляжа шла грунтовая дорога.

Дом был выкрашен в мертвенно-белый цвет. Залитое бледным заревом восхода здание стояло у подножия поросшего лесом холма. Плавучая пристань с бетонным пандусом, и ни одного судна.

Ангел улыбнулся:

— Вот здесь была бы замурована твоя судьба.

Он обвел взглядом воды залива, который раскинулся широко, как море.

Мари поняла.

Замурована в наполненном цементом ящике, который вышвырнули бы за борт где-нибудь подальше от берега.

Ангел велел ей остановить машину перед домом. Внутри было пусто. Утро только-только вступало в свои права, в небе над водой змеились багряные и фиолетовые полоски света.

— Чтобы ты как можно лучше усвоила этот опыт и не сожалела о своем бегстве, мне разрешено позволить тебе прожить виртуальную последовательность событий изнутри, как своего рода «альтернативную реальность».

Он обернулся к Мари, когда они поднимались на крыльцо с колоннадой. Улыбнулся ей, а затем исчез.

В тот же миг на его месте возникли Тороп, Ребекка и Доуи, озаренные оранжевым светом раннего вечера. У края лестницы стояли «крайслер» и «тойота». Каждый из членов команды нес рюкзаки и чемоданы.

Тороп нашел ключ под половиком. Открывая дверь, он повернулся к Мари.

— Вот ваше новое жилище, принцесса, — сказал он.

И она вошла в дом, где ей было суждено умереть.

В первые дни ничего не происходило. Однажды вечером на телекоммуникационной панели Торопа замигал сигнал вызова.

Разговор был очень коротким, он занял меньше минуты, после чего Торп пришел за Мари. Она читала книгу, которую нашла в шкафу в гостиной: старый экземпляр «Алисы в Стране чудес» на английском языке.

Тороп неподвижно застыл прямо перед девушкой.

Она сделала вид, что не замечает его.

— Мари? — окликнул наемник.

— Да? — ответила она, поднимая лучившиеся искренностью глаза и прикидываясь удивленной.

— Мари, завтра утром у нас будет гость. Насколько я понял, этот человек должен будет вас осмотреть.

Она ничего не ответила.

Всю ночью Мари провела без сна, в ужасе скорчившись на кровати, и заснула, лишь когда в окне появились первые отблески рассвета.

Ее разбудил Тороп. Мари показалось, что она спала всего минуту. Ворча, она встала на ноги. Голова казалась тяжелой как котел. Доуи и Ребекка готовили кофе на кухне.

— Через четверть часа приедет доктор Кассапиан. Быстро примите душ и ничего не ешьте.

Тороп взглядом дал Мари понять, что не потерпит возражений. Тем временем дом наполнился запахами гренок, чая и кофе. Посетив душ, Мари с завистью смотрела, как Ребекка завтракает. Затем приехал доктор.

Этот человек сразу же ей не понравился.

И она очень быстро поняла, что неприязнь была взаимной.

Он провел ее в одну из комнат. Там он и двое его помощников нагромоздили целую кучу окованных сталью ящиков. Кассапиан указал Мари на дверь:

— Вот небольшая ванная комната. Раздевайтесь.

Она зашла в тесный старомодный санузел, сняла одежду и сложила ее стопкой на бортике старой ванны с поцарапанной эмалью. После чего несколько мгновений разглядывала свое отражение в зеркале.

Когда Мари вышла, одной рукой прикрывая грудь, а другой — лобок, доктор и двое его ассистентов распаковали содержимое своих ящиков, а Тороп, Ребекка и Доуи принесли новую поклажу.

— Поставьте вон там, — сказал им Кассапиан, кивнув на ковер, разостланный в центре комнаты. А затем указал Мари на большую кровать:

— Ложитесь, не будем медлить.

Кассапиан велел Торопу и членам его команды выйти. С помощью двух своих сотрудников он быстро расставил целую батарею приборов — громоздких черных или серо-стальных тумб со светодиодными индикаторами и маленькими мониторами. Тот, кого Кассапиан называл Львом, установил массивный переносной светильник с четырьмя галогенными лампами переменной яркости, а другой ассистент, Аксель, подключил все системы к внушительному портативному компьютеру «Нек» с многоядерным процессором. Время от времени Кассапиан отдавал краткие распоряжения. Помощники молчали.

Доктор поставил в ногах Мари большой черный чемодан. И принялся вынимать оттуда целую кучу инструментов самых странных форм. От них веяло смутной угрозой.

Потом Мари увидела что-то вроде зеленой полупрозрачной жевательной резинки размером с драже «М&М». На самом ее краю искрилась проволочка, размерами тоньше волоса. Мари ни за что не удалось бы разглядеть эту ворсинку, если бы не легкое дрожание воздуха в лучах утреннего солнца.

Зонд с микрокамерой на оптоволокне.

Девушка проглотила его.

На мониторе тут же появилось изображение ее пищевода и желудка. Это рассмешило Мари. Доктор Кассапиан сурово посмотрел на нее.

Аксель отрегулировал четкость картинки, после чего Кассапиан подошел к девушке вплотную. Он надел ей на голову какой-то странный прибор, нечто вроде тяжелого венца из трубок, подсоединенного к одной из тумб-приборов (пучком оптических волокон) и к маленькой емкости с жидким гелием (при помощи системы насосов).

На трех экранах, установленных на тумбе-приборе, появились забавные, движущиеся изображения.

Кассапиан вытащил из своего чемодана серую трубку. Толстый кабель в изоляционной обмотке связывал ее с сетью из черного композитного вещества, напоминающей паутину. Паутина при помощи полупрозрачного штекера была подключена к массивному аппарату зеленого цвета, которым доктор ловко управлял. Кассапиан поставил прибор на высоте бедер Мари. Девушка скрестила руки на лобке, хотя прекрасно знала, что ее ждет.

Кассапиан холодно взглянул ей прямо в глаза и широко улыбнулся.

— Облегчите мне задачу, Мари, — сказал он по-французски. — Так будет проще для всех.

Она позволила засунуть серую трубку себе во влагалище. И разместить вокруг лобка сеть из композитного материала.

На экране появились изображения и серия кодовых обозначений.

Мари как зачарованная глядела на монитор, не в силах отвести глаз от медленно менявшейся картинки. В ней преобладали синие тона.

Это было гораздо лучше обычного ультразвукового исследования.

Мари видела жизнь, которую носила в своем чреве, — пару переплетенных друг с другом змеек луковицеобразной формы. Они испускали фиолетовое свечение.

Кассапиан нажал несколько кнопок на клавиатуре и сказал, обращаясь к одному из помощников:

— Лев, проверьте, пожалуйста, настройку датчиков для измерения ультрафиолетовых биофотонов.

— Они синхронизированы, доктор.

Тогда Кассапиан принялся в бешеном темпе стучать по клавиатуре. На экране появилась длинный ряд закодированных данных, в которых Мари не поняла ни слова.

Он сверился с показаниями приборов, установленных на тумбах, взглянул на изображения, передаваемые венцом на голове девушки, быстро просмотрел данные от прибора, вставленного во влагалище, и надолго задержался на информации, касающейся ее плодного пузыря.

Потом доктор уселся на маленькое вращающееся кресло и испустил нечто вроде стона.

— Черт возьми, — вырвалось у него по-французски. — Вот черт, черт, черт!

Дальнейшие события развивались очень быстро. Доктор лихорадочно взял серию проб крови и тканей на анализ, поместив каждый образец в отдельную пробирку. После чего осторожно упаковал их в маленькую сумку-холодильник.

Покончив с этим делом, Кассапиан оставил всех в комнате и спустился на первый этаж.

Благодаря неплотно закрытой двери, Мари смогла расслышать, как в нижней комнате развернулась дискуссия по-французски, причем собеседники очень быстро заговорили на повышенных тонах.

— Я не позволю вам сделать это до тех пор, пока не получу формального согласия со стороны своего руководства! — орал Тороп.

— Во-первых, это сделаете именно вы, а во-вторых, ваш непосредственный руководитель — это я. У меня есть соответствующий приказ, я уполномочен принимать решение о прекращении операции в случае форс-мажорных обстоятельств. Именно с таким случаем мы сейчас и имеем дело! — уверенно отвечал Кассапиан.