Провидица - Юлия Григорьева

— Дорогая моя лаисса, ваша осторожность похвальна, но я настоятельно прошу вас не отказываться от моего предложения, — твердо, не допуская возражений, ответил Гален. — Дорожная грязь, голод, холод — все это ослабляет вас. Сделайте, что я говорю, и не думайте обо мне, я не позволю взять себя. В случае попытки задержать меня, мне будет легче отбиться, если вас не будет рядом, а после дождаться вас. На постоялом дворе вы сможете не только воспользоваться горячей водой, но и горячей пищей.

— Гален…

— Я все сказал, — отчеканил бывший сайер, и Кати не стала больше спорить.

Она кивнула и снова легла. Лаисса устремила взгляд в потолок. Отсутствие видений ей не нравилось. В родном замке они посещали Катиль практически ежедневно, маленькие, малозначащие, но они были. Лишь после сильных видений, таких, какие она видела в доме фермера и замке Маель, наступало небольшое затишье. Сейчас же, если не считать видения об отравлении Галена, девушка не могла увидеть даже того, что ждет их за поворотом дороги. Это угнетало. Катиль уже начало казаться, что Святые Защитники намеренно лишают ее возможности "видеть", словно хотят испытать ее и Корвеля и посмотреть, как они справятся со своими бедами без высшей помощи.

Мысли лаиссы вернулись к кошмару, из которого ее вырвал бывший сайер. Единственное, что запомнила Катиль — это языки пламени, окружающие ее. Огонь был так близко, что она чувствовала его жар на коже. Сглотнув, лаисса Альвран попробовала отогнать это воспоминание и закрыла глаза. Постепенно сон сморил ее, давая необходимый отдых…

— Почему так душно? — спросила Кати, открывая глаза.

Но тут же прикрыла их рукой. Огонь слепил, он окружал маленькую лаиссу сплошной стеной. Где-то вдалеке ржали лошади, слышался треск и крики людей. На смену удушливому жару пришла паника, опутав девушку ледяными путами страха. Она завертелась на месте, ища хоть маленькую лазейку, чтобы выбраться из огненного кольца, но сплошная стена пламени не имела бреши. Огонь подбирался все ближе, опаляя жаром лицо и руки Катиль. Она закрыла глаза и закричала…

— Святые, Кати, — услышала девушка спасительный голос, и ее сознание устремилось к нему. — Тише, воробышек, тише, это все сон.

Почему-то вдруг стало легко и спокойно. Катиль затихла и прислушалась к ласковому теплу, касавшегося ее щеки.

— Это всего лишь сон, Кати, — мужской голос звучал ласково, и не хотелось открывать глаз, чтобы не разрушить странного умиротворения. — Я рядом, Кати…

Лаисса Альвран все-таки открыла глаза и обнаружила, что сидит на коленях Галена Корвеля, прижавшись щекой к его плечу. Мужчина гладил ее по лицу свободной рукой, осторожно вытирая слезы. Катиль вскинула голову и заглянула в темные глаза своего спутника.

Гален Корвель вдруг застыл, зачарованно глядя на провидицу. Затем снова провел по ее щеке, пальцы мужчины скользнули к подбородку Катиль, беря его в мягкий захват. Большой палец коснулся приоткрывшихся губ девушки, обрисовал их контур, и Гален склонился ниже. Но снова замер, рвано вздохнул и отстранился, освобождая лаиссу из своих успокаивающих объятий. Пересадив девушку на лавку, бывший сайер поднялся на ноги и отошел к дверям. Так и не сказав ни слова, Корвель покинул маленькую комнатку, которую им выделили хозяева дома.

Катиль, не мигая, смотрела на закрывшуюся дверь. Она все еще была потрясена, и чем больше: сном или действиями мужчины — ей было сложно понять. Еще никто и никогда не смотрел на нее… так. Ни один мужчина, кроме отца и братьев, не касался ее лица. Да что там, девушку поразило не столько прикосновение, сколько та трепетность, которая ощущалась в каждом движении Галена. Наконец моргнув, лаисса Альвран обхватила себя за плечи и постаралась думать о сне, но мысль упрямо возвращалась к лассу Корвелю.

Она вновь вспомнила его взгляд, вспомнила каждую черточку мужского лица и смутилась еще больше. Осознав вдруг, что в бывшем сайере она видит мужчину, привлекательного мужчину, девушка испугалась. Служитель Святых не может ошибаться. Если он дал понять, что провидение даровано свыше, значит, это так. И если Святые обратили свой взор на маленькую лаиссу из рода мелкопоместных дворян, то она должна быть благодарна и оставить помыслы о счастье быть любимой. Так Катиль привыкла думать, это помогало не вступать в споры с отцом и с достоинством принимать свою участь. Так она заставила себя думать и сейчас.

Поджав губы, лаисса встала с лавки и тряхнула головой, отгоняя смятение. Все давно предрешено, и уже ничего не изменить. Ласс Корвель испытал временную слабость, ему простительно. Она же может мечтать лишь о том, чтобы ей позволили скрыться в глуши, где за ней не будет охоты, где не придется защищать родных, отдавая себя в жертву, где девушка сможет найти душевный покой и желанное уединения. И если на то будет воля Святых, то Катиль сможет передать послание о видении тому, кому оно будет предназначено. Приведя мысли в порядок, лаисса смогла сосредоточиться на том, что ей казалось более важным, чем ее неожиданная слабость, вызванная действиями Галена Корвеля.

Теперь она была уверена, что увидела не простой сон. Обычные сны не повторяли в точности раз за разом то, что приснилось незадолго до этого. Святые Защитники привлекли внимание лаиссы Альвран к огню намеренно. Но что это? Ее конец? Но когда? Почему? Страх прокатился волной мурашек по спине девушки.

Если в короткие мгновения слабости Катиль и звала смерть, то быструю, как от меча, которую ей мог даровать Рёнгафт Туни. Но огонь!

— Святые, почему? — прошептала лаисса Альвран, вновь обхватывая себя за плечики. — Разве я не заслужила менее мучительного конца?

Святые безмолвствовали, и Кати, тяжело вздохнула. Но ведь сон не показал, ни причины пожара, ни того, чем все закончится! Эта мысль немного успокоила девушку. Теперь оставалось ожидать, или нового видения, или дня, когда она окажется в огненной ловушке. Решительно тряхнув головой, лаисса Альвран приняла свою судьбу.

Накинув плащ, Катиль покинула дом. Она вышла на улицу и подняла лицо, подставляя его холодному ветру, разогнавшему остатки тяжелого сна.

— Зачем вы встали, Кати? — услышала девушка и обернулась.

Ласс Корвель стоял позади, глядя поверх ее головы, словно опасаясь взглянуть в лицо благородной лаиссе. Катиль опустила голову и стиснула в кулачках полы плаща, плотней закутываясь в него.

— Я выспалась, Гален, — ответила она. — Долго ли еще до рассвета?

— Уже скоро, — ответил мужчина, глядя на небо. — Вернитесь в дом, ночи еще холодны, а вы ослаблены дорогой.

Лаисса Альвран вдруг испытала раздражение. Она вновь вскинула голову и пристально вгляделась в смутные очертания лица бывшего сайера.