Хан Хубилай: От Ксанаду до сверхдержавы - Джон Мэн

Революция подобной природы могла быть инициирована под эгидой Хубилая. Для подкрепления его имперских амбиций Китай обладал технологией, кораблями и межконтинентальными связями по морю и по суше. Хан или его крайне толковые советники могли предпринять дальнейшие шаги, которые превратили бы письменность Пагба-ламы в металлический шрифт, вставить его в рамки и начать печатать книги и прочее. Для подобных действий даже имелась веская финансовая причина. Если в Европе толчок печатному делу дала религиозная необходимость гарантии, что все христиане читают одну и ту же одобренную и свободную от ошибок Библию, то в Китае Хубилая таким толчком вполне могла послужить необходимость печати огромного количества бумажных денег со сложными узорами и несколькими цветами для предотвращения подделок.

Почему же этого не произошло?

Недоставало нескольких важных технических шагов. Одним из них была бумага нужного сорта. В Китае бумага была мягкой и хорошо впитывающей, как нынешняя туалетная, идеально подходя для писцов, работающих кисточками, и печати с деревянных форм. В Европе же писцы работали перьями, которым требовалась более твердая, не абсорбирующая поверхность, и именно такая бумага требовалась Гутенбергу для производства жестких крошечных тиснений. Во-вторых, в Китае не выращивали ни оливки, ни виноград, которые надо давить с помощью тяжелого пресса — устройства, которое Гутенберг видоизменил для изготовления печатного пресса. И в-третьих, требовалось появиться кому-то с поразительным изобретением Гутенберга — ручной матрицей, способной производить несколько сотен новых свинцовых литер в день. Это устройство, существующее ныне только в музеях, 500 лет было фундаментальным для книгопечатания.

И есть последняя, наверное, самая решающая причина того, почему не произошло никакой юаньской революции в печатном деле. Цель печати состоит в передаче информации, а на мой взгляд — сожалею, что должен это сказать — у монголов не было никакой информации, которую они желали бы передать. Если копнуть поглубже, то, что создал Хубилай, было своего рода фирмой «Монголия Инкорпорейтед», огромной корпорацией, занятой исключительно приобретением богатства и власти без какой бы то ни было цели, кроме собственного вечного выживания. Это всегда было проблемой.

Одной из главных характеристик Чингиса являлась его терпимость. Ему явно представлялось верным, что Небо избрало его самого и его наследников править миром. Но почему все должно быть именно так, оставалось тайной. Всю свою жизнь он ломал голову над этой загадкой, надеясь, что ответ на нее найдется у других религий. Чингисовы беспокойство и терпимость унаследовали и его преемники, включая Хубилая — но тот тоже не нашел ответов и поэтому не смог провозгласить никакой великой новой истины. И равным образом у монголов, конечно же, не было традиции великой литературы или великого искусства. Они могли лишь поощрять передачу искусства и литературы своих подданных, китайцев.

Поэтому в монгольском имперском предприятии наблюдается интеллектуальная и художественная пустота. Цель у него имелась лишь одна — завоевывать, править и финансировать само себя. И я не уверен, что это достаточно содержательное послание для любого правительства, не говоря уже о правительстве, контролирующем империю таких размеров, как у Хубилая. В конечном итоге монголам было нечего сказать миру.

Поэтому вся слава и честь достались Гутенбергу, и «Книга о разнообразии мира» Марко Поло перешла от переписчиков к печатникам, постоянно наращивая известность. Но задолго до 1477 года, когда в Германии вышли из-под пресса первые печатные издания, путь, которым следовал Марко, оказался закрыт падением Монгольской империи и возрождением ислама, ознаменованным захватом турками Константинополя в 1453 году.

Не желая быть обязанными мусульманским посредникам, европейские купцы снова обратились к морскому пути на Восток. Искомые ими товары — шелка, драгоценные камни и особенно пряности — традиционно доставлялись китайскими джонками в Малайзию, арабскими кораблями — в Индию, Персию, Африку и Аравию, а оттуда через Красное море на Средиземноморье. Но такая организация дела страшно раздражала, ибо за время пути к европейским кухням восточный перец пятидесятикратно возрастал в цене. С европейской точки зрения, несомненно, следовало доставлять его самим. Это и стимулировало гонку с целью первыми открыть путь вокруг мыса Доброй Надежды, и отсюда же родилась большая идея Колумба — добраться до Востока, плывя вокруг света другим путем, на запад. Позвольте мне повторить: его целью было добраться до Китая и страны великого хана.

Но постойте, мы ведь уже в 1490-х годах. Книга же Марко вышла в свет примерно в 1300 году. Что ж, минуло два века — а великий хан все еще жив?!

Конечно, такого никак не могло быть. Но когда мусульмане в середине XIV века захлопнули дверь на сухопутном пути, Китай для европейцев словно вошел в какое-то искривление времени. Никто не имел ни малейшего представления о том, что там происходит. На их взгляд, Хубилай был бессмертен, и похоже, никто не ставил под сомнение эту необыкновенную посылку. Как выражается в своей книге «Марко Поло и открытие мира» Джон Ларнер, «Для Европы великий хан [т. е. последний император династии Юань] все еще жил и царствовал даже через 130 лет после своего изгнания из Китая».

Колумб — Кристофоро Коломбо — был бесцеремонным генуэзцем, движимым своей одержимостью. Не один год пытаясь добиться поддержки у Португалии, он в конечном итоге получил ее от Испании, что оказалось довольно неплохо для всех, за исключением туземного населения Америки. В исторических сочинениях стало общим местом, что Колумб направлялся в Китай Хубилая в качестве первой остановки на дальнейшем пути, потому что прочел его описания у Марко Поло. Предположительно он даже взял с собой «Книгу о разнообразии мира» в свое первое плавание в 1492 году с целью наверняка найти дорогу, когда доберется туда. Так это или нет, служит темой сильных и высокотехнических споров среди ученых, но ныне большинство нехотя постановило, что такого не было. Аргументы обеих сторон хорошо подытожены Джоном Ларнером. Вкратце они звучат так: у Колумба все же имелся экземпляр книги Марко (на латыни, отпечатанный в 1440 году), но, не относясь к числу больших любителей чтения, он, похоже, приобрел его лишь после своего возвращения из Нового Света для проверки, что же такое он открыл.

Однако вдохновение для путешествия могло прийти к нему из нескольких источников, так как к XV веку Марко стал восприниматься всеми скорее как репортер, чем как фантазер, и сообщенные им сведения вводились в «карты», если можно так назвать подобные фантастические творения. Колумб мог получить прямой доступ к своим идеям через письмо, написанное флорентийским астрологом и ученым по имени Поццо Тосканелли, который был членом своего рода неофициального всеевропейского общества ученых.

К этой же самой группе принадлежал португальский клирик Фернау Мартинс, который стал каноником Лиссабона и советником Альфонсо V Португальского. Ему-то Тосканелли и послал карту с сопроводительным письмом: «Я как-то беседовал с вами о более коротком пути морем в страны пряностей, чем тот, которым вы плывете к Гвинее… Говорят, что в самом знатном порту, называемом Зайтоном…» — далее идет описание, чуть ли не цитирующее Поло. «[Он] находится под властью князя, называемого великим ханом», который правит многими городами, в том числе «знатным и очень великим городом Кинсаем, расположенным в провинции Манги [южный Китай] неподалеку от провинции Катай [северный Китай]». Случилось так, что Колумб в то время находился в Лиссабоне. Как предполагает Ларнер, вполне возможно, что он видел или скопировал письмо Тосканелли и таким образом приобрел сообщенную Марко информацию из вторых рук.

А что он ее приобрел, не подлежит сомнению. Отплыв в 1492 году на поиски Катая, он записал в своем дневнике, что его царственные спонсоры Фердинанд и Изабелла дали ему письма к «великому хану и всем королям и владыкам Индии». Добравшись до Кубы, он узнает о лежащей впереди великой реке и «говорит, что попытается отправиться к великому хану, который, как ему думается, находится в том краю, или к городу Катай, принадлежащему великому хану, который, как он говорит, очень большой, согласно тому, что ему рассказывали, прежде чем он отправился в плавание». И ссылка на Катай как на город, и слова «тому, что ему рассказывали» предполагают скорее устный источник информации, чем чтение Поло.

Это необыкновенная цепь причин и следствий. Хубилай с распростертыми объятиями принял Марко, а тот написал «Книгу о разнообразии мира», которая косвенно вдохновила Колумба на его эпохальное плавание. Наверное, это стало самым большим вкладом Хубилая в мировую историю: он послужил магнитом, притянувшим Колумба на запад и приведшим Старый Свет в соприкосновение с Новым.