История города Рима в Средние века - Фердинанд Грегоровиус

В таком совершенно беспомощном положении была в то время древняя столица римской империи. Греческие императоры, занятые борьбой со все еще передвигавшимися славянскими народами на Дунае и могущественными персами на Востоке и затем ослабляемые внутренними революциями, предоставили Италию ее собственной судьбе. Поэтому римский епископ уже с того времени стал обращать свои взоры на запад, где Хлодовиг в 486 г. создал в Галлии на развалинах империи могущественное королевство франков. Этот народ со времени обращения своего в христианство исповедовал ортодоксальную католическую веру. Папы видели в нем будущую опору церкви и уже называли Хлодовига христианнейшим королем и вторым Константином. В замечательном письме Пелагия II к Авнахару, епископу Оксерра, совершенно определенно высказывается мысль, что правоверные франки призваны Провидением спасти Рим из рук лангобардов. В это же время и император Маврикий вел деятельные переговоры с королем франков Хильдебертом, склоняя его к войне с лангобардами. В 584 г. Хильдеберт уже вступил с войском в Италию но затем заключил с Автарисом мир и вернулся обратно.

Вскоре, в 584 г., Григорий был отозван со своего поста в Византии и заменен архидиаконом Лаврентием. Вернувшись в Рим, Григорий снова поселился в келье своего монастыря на Целии и покинул ее уже только тогда, когда ему пришлось занять престол Св. Петра.

События последующих лет нам неизвестны, так как хроники того времени, односложные и такие же смутные, как оно само, упоминают только о тех бедствиях, причиной которых были стихийные силы природы и чума. В конце 589 г. Тибр затопил часть города и разрушил много древних храмов и памятников, находившихся, как полагают, на Марсовом поле. Епископ Григорий Турский посылал тогда какого-то диакона в Рим получить мощи. Рассказ этого диакона о том, чему он был очевидцем, равно как и его собственные удивительные добавления, епископ включил в свою историю франков. «Тибр покрыл город таким огромным количеством воды, — пишет епископ, — что древние здания обрушились и церковные житницы были уничтожены».

Еще ужаснее были опустошения, которые произвела чума, но она обнаружилась уже позднее, в начале 590 г., во всех тех местах, которые, подобно Риму, подверглись наводнению. Эта ужасная болезнь, названная латинскими писателями lues inguinaria, не переставала опустошать европейские страны с 542 г. Возникнув в Египте, в Пелузийских болотах, чума неожиданно появилась в Константинополе и затем, как это, по-видимому, обыкновенно бывает в эпохи великих народных переворотов, стала распространяться по тем местностям, где происходили войны. Едва ли в какое-нибудь иное время «черная смерть» наводила на людей такой ужас, как тогда. Прокопий и затем Павел Диакон подробно описали это бедствие. Свирепствуя во всякое время года, чума убивала одинаково и людей, и животных, не представляя вместе с тем опасности заражения через прикосновение. Потерявшим всякое самообладание людям казалось, что в воздухе слышны звуки труб, что на домах появляется ангел смерти, а по улицам носится демон чумы с привидениями и мгновенно поражает смертью каждого встречного. Но смерть не всегда наступала мгновенно; нередко болезнь длилась три дня. Больные умирали, погруженные в глубокую спячку или пылая от внутреннего жара. При вскрытии трупов оказывалось, что внутренности покрыты нарывами, а в самих опухолях содержалось вещество черное, как уголь.

Со времени готской войны чума уже не один раз появлялась и в Италии, и в Риме. Вспыхнув снова в январе 590 г., она достигла таких ужасных размеров, что, казалось, грозила уничтожить все население Рима. В своих сочинениях Григорий Удостоверяет, что каждый собственными глазами мог видеть, как с неба неслись стрелы и поражали людей. Потрясенное страхом воображение доводило людей до галлюцинаций, и один случай таких видений, являющийся как бы прообразом ада Данте, приводит сам Григорий. Душа какого-то солдата, пораженного чумой, была взята из его тела и перенесена в подземный мир. Здесь она увидела мост, перекинутый через черный поток; по другую его сторону расстилались очаровательные, покрытые цветами луга, на которых были собраны люди, одетые в белые платья. Праведные могли перейти через мост, грешники же низвергались с него в болото. Видевший все это заметил еще, как знакомый ему священник Петр лежал на земле под тяжестью железного груза, как другой незнакомый священник прошел через м ост благополучно, а римлянин Стефан упал с моста, причем ангелы старались под. держать упавшего, а дьяволы тащили его вниз.

8 февраля 590 г. Пелагий II умер от чумы. Памятником этому епископу, который правил церковью в такое ужасное время, служит построенная им вновь знаменитая базилика Св. Лаврентия за воротами. Могила этого святого на Ager Veranus была известна уже в IV веке и затем Секстом III на ней была построена часовня. С течением времени почитание святого все возрастало; ко дню его празднования паломники стекались в катакомбы Гермеса и Ипполита, и здесь уже были выстроены и странноприимные дома, и небольшие базилики. Наряду с Лаврентием особым почитанием пользовался как первомученик Стефан, архидиакон иерусалимской церкви. По словам легенды, останки тела Стефана были привезены из Константинополя в Рим Пелагием и положены в гроб Лаврентия. Оба святых были в римской церкви представителями звания левитов и диаконского сана, тогда как другие святые принадлежали или к сословию знатных воинов, или происходили из народа. Пелагий возобновил и расширил уже существовавшую над могилою св. Лаврентия церковь, а на триумфальной арке базилики приказал написать, что храм этот возведен под мечами врагов (лангобардов). Надпись эта существует до сих пор и служит памятником одной из самых мрачных эпох в существовании Рима.

В настоящее время арка Пелагия делит замечательную церковь на две части, на переднюю церковь, несомненно более позднего происхождения, и на часовню, построенную раньше. Последняя первоначально была построена в катакомбах, в которых еще поныне можно видеть могильные ниши и следы древней живописи. В этой части имеются две колоннады, поставленные одна над другой. Нижние колонны, по пяти с каждой стороны и две у хора, прекрасны и производят впечатление античных колонн; их капители не одинакового стиля, частью коринфского, частью фантастического, но все красивы; две колонны украшены победными трофеями. Архитрав грубо сложен из остатков древних сооружений, и нет сомнения, что эти остатки были похищены из великолепных храмов времен расцвета империи. Эта колоннада существовала, вероятно, еще до Пелагия, и он только велел на ее архитраве поставить верхний ряд меньших колонн, так как в самое первое время могила мучеников представляла подобие храма, будучи обнесенной, по-видимому, лишь одним рядом колонн, и уже позднее была пристроена задняя церковь, в которую теперь ведут И ступеней. Из расположения здания видно, что первоначальный план могилы мученика не был рассчитан на устройство базилики; чтобы устроить ее. Пелагий, вероятно, выстроил переднюю церковь, перекинул над исповедальней триумфальную арку и затем в древней зале с колоннами воздвиг вверху хоры; таким образом получился пресбитерии. Помещенный под древними мозаиками и повествующий о храме дистих указывает, по-видимому, на такое двойное сооружение.

Триумфальную арку Пелагий украсил мозаикой, которая в настоящее время вследствие реставрации, в значительной степени утратила свой древний характер-Христос в черном одеянии сидит на земном шаре, в левой руке он держит посох с крестом, а правой, поднятой, благословляет. По сторонам Христа апостолы Петр и Павел; возле Павла свв. Стефан и Ипполит, а возле Петра св. Лаврентий с раскрытой книгой в руках и Пелагий, которого мученик как бы представляет Христу. Папа в белом одеянии, с непокрытой головой и без сияния вокруг нее, держит в руках изображение своего сооружения. Наконец, по обеим сторонам в старинном стиле изображены еще сверкающие золотом города Иерусалим и Вифлеем. Св. Лаврентий представлен здесь не в том юношеском, привлекательном образе, который ему так же, как и св. Стефану, был придан позднее церковным искусством.

3. Избрание папой Григория I. — Его прошлое. — Чумная процессия. — Легенда о появлении архангела Михаила над памятником Адриана

По смерти Пелагия выбор духовенства и народа единогласно пал на Григория, созвашего себе бессмертное имя среди величайших пап. Он происходил из древнего рода Анициев, своим блеском затмившего в последнее время существования империи все другие роды в Риме. Папа Феликс был дедом Григория; его отца звали Гордианом, а мать — Сильвией; ей принадлежал дворец на Авентине, стоявший возле S.-Sabo. Две тетки Григория по отцу, Тарсилла и Эмилиана, возложили на себя обет монашества, третья же, Гордиана, предпочла остаться в мире. Григорий вырос в самое ужасное время, когда Италия подпала под иго лангобардов когда они проникли к самому Риму и в диком порыве разрушительных стремлений уничтожали последние следы латинской культуры. В юности Григория предполагалось, что он посвятит себя гражданской карьере, и он приобрел все риторические и диалектические познания, преподававшиеся в Риме, хотя те школы, которым некогда покровительствовал Теодорих, уже едва ли могли служить местом образования Григория. Затем он занял должность префекта города, которая все еще существовала. Но какая же государственная деятельность могла предстоять в то время знатному римлянину, на какую высокую ступень в республике он мог подняться? Высшей целью, манившей к себе потомка Анициев, мог быть только престол римского епископа. Чуждаясь политических тревог Рима, Григорий последовал примеру Кассиодора и надел на себя монашескую рясу; муж, «привыкший показываться в городе одетым в роскошное платье, сверкающее драгоценными камнями, теперь служил Богу, одетый в скромную рясу монаха». Мы уже упоминали, что Григорий употребил свое состояние на учреждение монастырей; шесть из них он построил в Сицилии, и это обстоятельство свидетельствует, что род Анициев владел там богатыми имениями. Пелагий возвел Григория в сан диакона и назначил его нунцием в Константинополь, а затем весь Рим единогласно избрал Григория папой. Никто, казалось, не был более способен вести дела церкви в это трудное время, как человек, который пользовался наибольшим уважением своих сограждан, был великим благодетелем города и некогда занимал в нем должность префекта. Избранник, однако, старался отклонить от себя высокий сан и в своем письме просил дружественного ему императора Маврикия не Утверждать его избрания. Эти письма были перехвачены префектом города Германом и заменены другими с настоятельными просьбами признать выборы правильными. Обыкновенно, пока престол св. Петра оставался вакантным, управление Церковью возлагалось на архипресвитера, архидиакона и примицерия нотариусов;