Клуб бездомных мечтателей - Лиз Мюррей

Я понимала, что победить в конкурсе и получить стипендию важно, но я не осознавала всей важности именно этой стипендии. Я прекрасно знала, что учиться в одном из лучших колледжей без хотя бы частичного финансирования практически нереально. И я хотела поступить в один из лучших колледжей, потому что именно они предоставляли своим выпускникам максимальные возможности хорошей карьеры.

В Гарварде образование стоит очень дорого, а в той ситуации я даже не могла позволить себе купить бутерброд в киоске. Без финансирования – никуда. Но я не понимала значения стипендии New York Times, потому что никто из знакомых не читал эту газету. В моем районе люди читали только бульварные издания New York Daily News или New York Post. Я не понимала, что The New York Times – это крупнейшая и самая влиятельная газета всей страны. Эту газету читали только хорошо одетые люди, которых я видела в метро. Я лично The New York Times никогда в руках не держала.

Поэтому-то я не поняла, что все так волнуются. И хорошо – потому что, если бы знала, то сама начала бы волноваться. Академия научила меня более свободно и расслабленно общаться с людьми. Я за тот день уже много где побывала, поэтому просто сидела и наслаждалась теплом.

Я заметила столик с напитками и закусками, на котором стояли ряды бутылок с разной водой, а также лежали маффины, круассаны и булочки. Улыбчивая сотрудница с дредами на голове по имени Шейла, которая запускала соискателей в комнату для собеседования, предлагала всем угощаться. Она обратилась ко мне:

– Дорогуша, съешь чего-нибудь. Иначе все выбросят.

Когда меня вызвали, Шейла пошла впереди меня. Я оглянулась, увидела, что никто на меня не смотрит, и засунула в рюкзак несколько маффинов. Она же сама говорила, что, если их не съедят, то придется выбросить.

Я вошла в большую комнату с огромным дубовым столом посредине, вокруг которого расположилось около дюжины хорошо одетых людей. В торце стола стоял пустой стул, явно предназначенный для меня.

Я подошла к стулу, отряхивая руки от сахара на маффинах.

– Простите меня, сейчас, секунду, – сказала я и взяла из стоящей на столе коробочки салфетку, чтобы вытереть руки. Двенадцать пар глаз внимательно меня изучали.

Я знала, что целью интервью является обсуждение моего эссе на тему «Препятствия, которые вы преодолели». Мне уже исполнилось восемнадцать, поэтому меня не могли отправить в приют, и я написала сочинение о жизни бездомного человека. Я ничего не утаила.

Во время интервью я рассказала гораздо больше, чем написала в эссе. Я поведала редакторам, писателям, журналистам и людям из газетного бизнеса в дорогих костюмах о маме с папой, о жизни на Юниверсити-авеню, о том, как мама продала индейку, чтобы купить кокаин. Я рассказала им, как можно выжить при помощи друзей и как спится на лестничной площадке. Я рассказала, что значит не есть каждый день и о помощи таких организаций, как The Door.

В комнате стояла тишина. Человек с красным галстуком и в очках прервал всеобщее молчание:

– Лиз, ты хочешь что-нибудь еще добавить?

Я не знала, что сказать. Возможно, от меня ожидали какого-то красивого поворота, запоминающейся фразы, подводящей итог сказанному.

– Мне очень нужна стипендия. Реально очень сильно, – произнесла я первое, что пришло на ум, и то, ради чего я сюда пришла.

Я просто сказала правду.

Все рассмеялись. Кто-то сказал, что всем было приятно со мной познакомиться. Некоторые пожали мне руку.

Репортер по имени Рэнди отвел меня наверх в кафетерий газеты. Вокруг меня ходили туда-сюда люди с бейджиками. Рэнди, мужчина чуть за тридцать, в синей рубашке с галстуком, купил мне ланч.

– Лиз, извини, я не мог прийти на собеседование, – сказал он и взял ручку. – Расскажи, как ты стала бездомной? И объясни, почему твои родители не могли о тебе позаботиться?

Я запихивала в рот макароны с сыром и запивала их вкуснейшим яблочным соком. Мне было очень приятно внимание репортера и то, что я нахожусь в настоящем офисе, в котором работают профессионалы. После всех встреч, которые прошли у меня за день, мне было очень просто общаться с этим репортером. Я повторила свою историю. Рассказала ему о том, что думает ребенок, который видит, как его родители «торчат».

Сейчас, спустя много лет после этих событий, я думаю, мне очень повезло, что я не понимала всей важности того интервью. Если бы меня заранее предупредили, что успешное интервью в New York Times и с представителями Гарварда является делом очень трудным, почти невозможным, я, может быть, никогда на них и не решилась бы.

Я не представляла всей сложности мероприятий, которые затеяла, поэтому для меня тогда самым важным было на них прийти. У меня не было достаточного жизненного опыта, чтобы оценить вероятность успеха. Со временем я узнала, что в мире полно людей, готовых сообщить о твоих шансах успешно завершить то или иное дело, а также рассказать, как важно быть реалистом. Но я также узнала, что нельзя заранее сказать, получится у тебя что-то или нет. Надо попробовать сделать.

Когда моя третья встреча за день закончилась, я села в лифт и почувствовала, что день прожит не зря. Своим внутренним взором я увидела бегунью, которая набрала скорость и преодолела еще одно препятствие.

В следующую пятницу в нашей квартире зазвонил телефон. Услышав звонок, я вздрогнула, потому что думала, что телефон нам отключили. Мы уже несколько раз получали по почте напоминания об оплате телефона и электричества. Я понимала, что через несколько недель мы потеряем квартиру, и внутренне готовилась к тому, чтобы собрать все свои вещи в рюкзак и снова выйти на улицу.

– Можно услышать Элизабет Мюррей? – раздался приятный мужской голос.

– Это Лиз.

– Меня зовут Роджер Лехека, и я звоню вам по поводу вашей заявки на получение стипендии New York Times. Поздравляю, вы стали одной из шести обладателей нашей стипендии!

Столпотворение… Наверное, именно этим словом я могла бы описать то, что произошло после получения стипендии. Плотину словно прорвало, и моя жизнь кардинально изменилась. Если раньше я не знала, что такое The New York Times, то теперь стала понимать влияние, которое имела эта газета.

Всех шестерых победителей конкурса попросили прийти в газету, чтобы их сфотографировали. Лиза составила мне компанию. Мы сидели в знакомой комнате без окон вместе с другими победителями и их родителями. Лиза рассматривала комнату, находящихся в ней людей и едва сдерживала смех.

– Где мы находимся? – спросила она, хихикая. – Ничего не понимаю.

– Я тоже, – ответила я и сама начала хихикать.

Меня сфотографировали с остальными победителями, а потом попросили сделать еще несколько снимков. Мы поднялись на верхний этаж здания New York Times, где располагалась одна из библиотек газеты. Я стояла около длинных полок с книгами, и это напомнило мне, как мы вместе с папой ходили в библиотеку, когда жили на Юниверсити-авеню. Фотограф попросил меня сесть на широкий подоконник, чтобы солнце освещало сзади. Он начал фотографировать, а я вспоминала папу и маму и представляла, что они могли бы сказать, если бы меня сейчас увидели.

Через несколько дней вышла газета, городское приложение которой украшали портреты шести победителей (статья о нас была рядом с репортажем о семье Клинтонов). Теперь я поняла, что все, включая учителей в Академии, узнают о моей настоящей жизни. Я немного волновалась, потому что боялась, что они могут во мне разочароваться. Но получилось все ровно наоборот. Пери сказал, что очень мной гордится. Все спрашивали меня, как я буду платить за квартиру. И, скажу вам, мои учителя были далеко не единственными, кто проявил обо мне заботу.

В интервью газете я сказала название Академии, в которой училась. Упоминание места, где меня можно найти, привело к феномену, который я позже назвала «Бригадой ангелов». Совершенно незнакомые люди начали появляться в Академии, чтобы познакомиться со мной, поздравить, передать одежду, еду и другие полезные и нужные вещи. Эти люди приходили, чтобы мне помочь, и ничего не требовали взамен.

По почте мне стало приходить много писем, открыток, фотографий семей и приглашений посетить их в самых разных местах Соединенных Штатов. Мне присылали много книг. Один человек организовал мини-группу поддержки и собрал у друзей и знакомых деньги, которыми оплатил наш долг за квартиру, свет и телефон. Мы даже не знали этих людей, а они заплатили за нашу квартиру и наполнили холодильник.

После этого я ни одной ночи не провела на улице.