Чёрная сиротка (СИ) - Дель Рия

— Твои друзья в порядке? — негромко интересуюсь я.

— Д-а-а, в полном. Удивлён, что спросила. Я думал, ты их не выносишь.

Я демонстративно закатываю глаза. Не то чтобы они мне полюбились с первой встречи, но, так как никто из них пока не угрожает моей жизни, чести и репутации, я полностью спокойна. Расслабляться, так или иначе, мне строго запрещено.

— Как обстоят дела в сфере Чёрного Оникса?

— О Грэме Коши никаких вестей не поступало. Мои глаза и ушки сообщают, что Яфа частит с запретными свиданиями.

Снова подвергает себя опасности.

— Я спрашивала обо всей сфере, — огрызаюсь я. Разумеется, я не отказалась бы услышать, как Грэм, но то, с каким пренебрежением Найджел назвал его имя, вскипятило меня.

— Ох, точно, — прищурившись, кивает он. — Флавиан главенствует с семьёй Бодо за своей жирной спиной. Подружка твоя, Алисия, вовсю бегает и умоляет отпустить Грэма и не мучить его. На коленях ползает перед своими родителями, а потом они запирают её в темнице и бьют за такое поведение.

Таких подружек у меня ещё никогда не было. Были чуть получше, но не такие, которые с лёгкостью могли использовать на мне все приёмы с мечом, кинжалом и кулаками.

— Какая преданная, — ляпаю я, и в моём голосе сочится злость. — До сих пор поражаюсь, как Грэму угораздило повестись с ней.

— Раньше она была другой. Помню, их история любви закончилась около пяти лет назад. Все мы совершаем ошибки в этом деле. У тебя они тоже были, я уверен.

Предательство Мэлвина мелькает в голове как стрела и пронзает сердце. Не только из-за того, как обидно мне было, но и из-за того, что я натворила потом.

— А у тебя было такое?

Покровитель лишь фыркает. Я ждала от него душераздирающего прошлого.

— Не-ет. Такого я ещё не чувствовал. А кого здесь любить? Габи? Нанну, которая мне в бабушки годится? Или трёх моих девочек? Они моя утеха, развлечение, с ними я заполняю пустоту. Остальные — разовые. Я не ищу любви, и она не доставляет мне проблем.

Но что значу для тебя я, Найджел, только хочу спросить я, но быстро прикусываю язык. Я тоже должна была стать разовой? Или той, кто станет твоим постоянным увлечением? Ради обыкновенного удовольствия он бы ни за что не упал перед Джюель Бертран. Во что же ты втягиваешь себя, Гальтон? Зачем заставляешь меня испытывать вину?

— Вычеркнем этот разговор, — отмахивается он. — Когда мне ещё к тебе зайти?

— Как ты хочешь.

Он заметно расстраивается, и я осознаю, что это выглядело как «мне всё равно, это тебе нужно».

— Когда у меня будет время, я обязательно приду. И не забудь сказать, что рада меня видеть. Договорились?

— Конечно договорились, — задумчиво говорю я.

***

— Ни разу у нас не вышло изъять твои силы, — устало вздыхает Юми. Владычица пытается выглядеть сильной и полной энергии, но в таких вещах все плохо притворяются. — В тебе есть мощь, но она страшится вылезти. Мощь любит контроль. Ты убила два хранителя, снесла покровителя на сотни метров, моментально регенерировалась и насытилась энергией. Твои эмоции были на пределе, тобой двигал гнев.

— Меня нужно вывести на эмоции.

— Это первоначальная цель. Но позже ты сама должна вызывать силу. На одном дыхании, без особых усилий и духовного ущерба.

— Я хочу, чтобы силы дали о себе знать. Прежде всего.

— Пока этого недостаточно. Тебя что-то тревожит, ты не можешь сосредоточиться. Торопишься?..

Юми целиком и полностью права. Я хочу, чтобы унизительный ад скорее прекратился, хочу надрать зад, тем, кто не считался со мной. Настолько это желание преисполнено могуществом, что внутри меня что-то осторожно подрагивает, как фитилёк свечи: хорошее предзнаменование после долгой тишины.

— Спешка — это плохой признак, Милдред. Так ты ничего не добьёшься.

— Возможно, я прозвучу глупо, как ребёнок, но мне правда не терпится выбраться из испытательных тренировок. Мне нужно хоть немного свободы, тех сил, что есть у всех. Все вокруг ни во что меня не ставят, потому что я человек. И никто не согласится сражаться со мной на равных. Тогда я встану с ними в одну линию и сражу собственным покровительским мечом.

— Мстить полезно для самоудовлетворения души, но… Этот способ я тебе не советую. Не совершай ошибок, о которых будешь жалеть.

Не я начинала эту войну… Я не терроризировала власть сферы Чёрного Оникса, я не заставляла свою мать ненавидеть меня. Это мой метод расплаты — месть. И я позволю ей поглотить меня, унести на синих водах бездонного океана под чёрным небосводом. «Милдред, дыши. А потом забудь», — раздаётся мягкий и заботливый голос Айка. «Не вмешивайся», — в ответ реву я.

Его голос — иллюзия моего разума, и он сам стал похороненным прошлым, стал разбитым кораблём, который всегда указывал мне верный путь. Теперь я ступаю по тернистой дорожке и не дам себе повернуть назад. Теперь я не позволю нотациям Айка, засевших в моей голове подобно клещу, действовать по соображениям добра. Мир слишком жесток, чтобы быть добрым.

— Сферы держат острые плечи семьи Бодо и Джюель Бертран. Если наткнёшься на них — получишь двойную дозу яда. Меня интересует то, что будет дальше, а именно, как сферы продолжат развиваться, когда у трона одни диктаторы. Если это месть, то в захват определённо идёт свержение чудовищ с почётного места.

— Тебя так же заботит мир сфер. Я это принимаю. Я хочу спокойного будущего, единства общего народа. Почему я тренируюсь с тобой, скажи мне, Милдред?

— Вы хотите мира среди общего народа. Вы хотите помочь мне справиться с контролем, научить пользоваться магией, — твёрдо говорю я. Клянусь, мой голос ещё никогда не звучал так уверенно. — Моя сила нужна мне, чтобы покровители толпами шествовали за мной.

Я подбираю свой выброшенный на пол меч и наставляю на Владычицу.

— Попробуем снова. Я буду думать о том, что меня мотивирует.

— Борьба. Мир. Близкие покровители.

Мы сталкиваемся в схватке. Юми нападает отточенными движениями, лёгкими и спокойными. Я улавливаю почти каждое её наступление, с трепещущим сердцем отражая атаку. Но последнюю пропускаю, и Юми задевает моё бедро.

— Ты ранена. В порядке?

— Я справлюсь. Было похуже, — улыбка сама растягивается на моём лице.

Я бросаю взгляд на царапину и мгновенно забываю о ней, несмотря на тихую пульсацию. Юми, немного помедлив, продолжает спарринг, стараясь поколоть меня мечом.

— Что самое дорогое для тебя? — вдруг спрашивает она, отбивая мой ответный удар.

— О… Над этим вопросом стоит задуматься.

— Ответь сейчас. Спонтанные ответы зачастую есть правда.

— Свобода. Покой.

— Ты можешь оказаться на свободе, покончить со всем, свергнув Владык-тиранов. Без силы ты будешь беспомощна. Когда Испытания будут окончены, ты сможешь навестить свой дом на Земле. Это, по-твоему, свобода? Тогда борись! Достань то, что прячешь.

Владычица становится агрессивнее в нападении. Она подпрыгивает к потолку и с высокой скоростью налетает на меня. Её меч направлен мне прямо в шею. Я готовлюсь к тому, чтобы стать мёртвой, но перед глазами пролетает вся фальшивая и настоящая жизнь. Месть. Я обязана увидеть, как чудовища станут мошками. Как на трон взойдёт Грэм Коши с Яфой за спиной — его верной помощницей. А что до сферы Голубой Бирюзы… Правление Найджела пугает не меньше Джюель. Но то, что попрекать каждого на чёрном кресле будет не она, счастливит меня больше, чем новое платье.

Я крепче сжимаю рукоять, которая скользит в моих руках от пота. Совсем немного и это закончится — я перестану быть человеком. Что-то внутри меня восстаёт, пододвигая органы на миллиметр. Каждый из них дрожит под воздействием неизвестного землетрясения, горячего, как красное пламя. «Кричать от ужаса», — проносится в голове. Я боюсь снова испытать этот болезненный аффект, полыхание плоти, мучения.

— Не-е-е-ет! А-а-а-а!

Мой ор будоражит Владычицу. Она подрывается с места, побросав все свои принадлежности, висящие на ней. Больше я ничего за ней не замечаю — потому что боль становится сильнее, мучительнее, медленнее. Я уже не обращаю внимания на окружающие меня стены. Для меня существуют только огненная пропасть, которую я преодолеваю с медлительностью улитки. Теперь огонь жрёт меня не снаружи, а изнутри. Самое жуткое заключается в том, что кожу соблазнительно холодит. Как же хочется направить холод поглубже.