Сирруш - Павел Сергеевич Марков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чигаль похолодел:
— Мертвы?
— Да.
— Кто же их убил?
— Зверь, — зашептал охотник, — демон.
Стражник ощутил сильную дрожь во всем теле. Руки, сжимавшие копье, сильно вспотели.
«О, Богиня-матерь, за что нам все это?!».
— Открывай, — голос Шанкара практически стих.
«Боги, что же это я?! Он там умирает, а я время на расспросы трачу!».
Не колеблясь более ни секунды, Чигаль подбежал к механизму открытия ворот, отложил копье и ухватился за рычаг. Вены на его руках вздулись от напряжения.
«Да, Камал бы мне сейчас пригодился».
Пыхтя, как вьючный мул, он надавил на рычаг. Ворота с громким гулом начали открываться. Нехотя, подобно медведю, потревоженному во время спячки. Через минуту упорных усилий, обе створки оказались распахнуты. Отойдя от механизма и вновь вытерев пот со лба, Чигаль побежал навстречу раненому охотнику.
— Хорошо, что вы здесь! Не представляете даже, какие дела тут творятся… — стражник осекся.
***
Когда Шанкар вместе с отрядом воинов добрался до деревни Нараяна, его рубаха полностью пропиталась кровью, прилипнув к груди. Лицо охотника покрывала бледность. Он ощущал предательскую слабость и лишь усилием воли заставлял себя держаться в седле.
Двое из людей Балдева помогли ему спуститься. При этом Шанкар досадливо поморщился.
— Все из-за какого-то синха, — пробурчал он, а затем бросил через плечо, — отправьте гонца в Мохенджо-Даро.
— Будет исполнено, — кивнул Балдев и начал отдавать распоряжение.
Придерживая охотника подмышки, воины повели его к дому старосты. Каждый шаг отдавался жжением в грудной клетке. Не изнуряющим, но досадливым и раздражающим. На пороге двухэтажного здания он увидел Абхе. Та, бледная и с тревогой во взгляде черных очей, наблюдала за тем, как воины ведут раненого охотника.
— Все нормально, — тихо успокоил тот, когда они поравнялись, — просто глубокие царапины.
— Куда нам его отвести? — спросил один из воинов.
Абхе тут же ответила:
— Первая дверь по коридору направо.
Помещение оказалось очень маленькой и тесной комнатушкой, выходившей одним единственным окном в сад. Отсюда открывался приятный вид на небольшой пруд с цветами лотоса. Видимо, Нараян не жалел воды для поддержания жизни в собственном доме. В комнате стояла всего лишь одна кровать, на которую воины и уложили раненого охотника. Как только Шанкар соприкоснулся с пуховой подушкой, то сразу почувствовал, как погружается в сон. Раны на груди, которые он прекратил теребить постоянным движением, стали меньше досаждать. Жжение утихло, боль сменилась на тупую и ноющую.
«Мне сейчас это необходимо. Никогда еще не испытывал подобную слабость».
Однако поспать ему не удалось. В комнату вошла Абхе, держа в руках небольшую деревянную кадку, полную холодной воды. Через правое предплечье было перекинуто несколько кусков кристально чистой ткани. Ее белоснежная поверхность ярко контрастировала с загорелой кожей дочери старосты. По всем этим принадлежностям и решительному лицу девушки, Шанкар понял, что его ждет процедура перевязки. Неприятная и нудная, как боль в груди, но необходимая.
Он поморщился:
— Куда меня отнесли?
— Бывшая комната привратника, — она поставила кадку на пол.
При виде воды, охотник почувствовал, как его начинает мучить жажда. Он облизал пересохшие губы.
Заметив его жест, Абхе бросила:
— Принесу, как только перевяжу.
— Спасибо, — благодарно кивнул он.
«Понимает с полуслова… и не растерялась при виде крови…».
— Тебе придется приподняться, чтобы я сняла рубаху и те жалкие тряпки, что воины называют бинтами, — решительно произнесла она.
Шанкар застонал, но повиновался. Он прекрасно понимал, что все это необходимо.
— Кстати, — сказал он, пока Абхе помогала ему снять окровавленную одежду, — моих людей нужно разместить в деревне…
— Сначала я закончу с тобой, — резко перебила она.
— Но… — начал, было, возражать Шанкар.
— Никаких «но», — твердо парировала Абхе, — подождут. Ничего страшного с ними не случится.
Охотник хмыкнул, но спорить не стал. Спустя несколько неприятных минут, пока Абхе стягивала с него рубаху и разматывала окровавленные бинты, он сумел наконец-таки опуститься на кровать. С его уст сорвался вздох облегчения.
Девушка осмотрела глубокие раны:
— Это твой зверь тебя так разукрасил?
— Нет, — буркнул он.
— Кто же тогда? — она взяла один из чистых кусков ткани, принесенных с собой, и смочила в холодной воде.
— Синха.
— Так и думала, — отжав ткань, она начала осторожно протирать раны и кожу вокруг них.
Охотник поморщился.
— Ты убил его? — поинтересовалась Абхе, не поднимая взора.
— Ее, — поправил Шанкар.
— Ее?
— Да. То была самка. Она защищала своих детенышей.
— Хм.
— Нет, я не стал.
— Правда? — в голосе дочери старосты прорезался интерес. — Почему?
— Зачем? — ответил охотник вопросом на вопрос.
Абхе на мгновение перестала обрабатывать раны и подняла свой взор на Шанкара. В ее черных глазах он заметил вспыхнувший огонек, причина которого оставалась тайной.
— Она же хотела убить тебя.
Он вяло улыбнулся:
— Если бы хотела, то сделала это. Я сам виноват. Подошел слишком близко.
Она ничего не ответила, вернувшись к промыванию ран. Однако по выражению ее лица охотник заметил, что Абхе одобряет его поступок. Шанкар сам не мог понять почему, но это его приободрило.
Холодная вода принесла облегчение, притупив чувство жжения в груди. Кожа, освобожденная от налипшей крови, вновь задышала.
— Раны быстро затянутся, если их не тревожить, — сказала Абхе, отбрасывая ткань и беря чистый кусок вместо него.
— Долго?
— Несколько дней, — она покосилась на него, — сейчас снова придется приподняться.
Он застонал, но повиновался. Абхе начала быстро обматывать его грудь чистой тканью. Скоро процесс перевязки закончится и он, наконец, сможет отдохнуть.
— Откуда он взялся? — спросила Абхе.
— Что? — не совсем сообразил охотник.
— Зверь, — пояснила она.
— Не знаю. Возможно, мы сами потревожили его, начав вырубать джунгли.
Абхе, наконец, завершила перевязку, и охотник с наслаждением откинулся на подушку.
— Я принесу воды, — молвила дочь старосты, направляясь к выходу.
— И устрой воинов, — добавил Шанкар, чувствуя, как начинает засыпать.
— Да-да, — Абхе закатила глаза, — и это тоже.
Она вышла, прикрыв за собой тонкую тростниковую дверь.
Шанкар уставился в потолок. Очень быстро глаза начали слипаться. Уставший организм погрузился в глубокий сон. Шанкар даже не слышал, как вернулась Абхе и тихо поставила кувшин воды рядом с кроватью.
***
Проснулся он уже ночью. Серебряный диск луны заливал округу блеклым светом. Он проникал сквозь окно комнаты, немного развеивая стоящий мрак. Скосив взгляд вправо, охотник заметил, что рядом с кроватью стоит полный кувшин воды. Жажда разыгралась с новой силой. Не медля ни секунды, он протянул руку и ухватился за долгожданный сосуд. Стараясь не напрягать мышцы груди, сделал несколько больших глотков и сразу почувствовал облегчение. Издав блаженный вздох, охотник поставил кувшин обратно.
— Полегчало? — услышал он знакомый голос.
Шанкар вздрогнул
