Лезвие на воде (СИ) - Оксана Самсонова

темный сгусток энергии, я лишь успел выставить перед нами меч, надеясь, что он справится с такой силой. А дальше темнота.

Сначала я бродил во тьме. Не было ни звука, ни проблеска света лишь густая обволакивающая со всех сторон тьма. Но она исчезла также неожиданно, как и появилась. Я стоял в заснеженном лесу. Вокруг все также тихо, но стоило мне сделать шаг, как я услышал хруст снега под ногами. Я в одной рубашке и брюках, босиком, мне было очень холодно. Я пытался вспомнить, что произошло, но в голове пустота, было лишь острое желание идти вперед, и я поддался ему. С каждым шагом мне становилось теплее, но на сердце тяжелее. Я рылся в себе, пытаясь понять причину моих болезненных ощущений, но безуспешно. Я шел все дальше и наконец-то увидел впереди все тот же лес, но он был в зелени и там летали птицы, я заметил даже пробежавшего оленя. Я сделал еще несколько шагов навстречу лету и вот я уж стоял на границе, мне оставался один шаг, но сначала меня остановил любящий голос, а затем мое тело обволокло невидимым жгутом и начало обдавать то леденящим холодом, то обжигающим теплом, а ступни покрыло слоем льда. И снова темнота затянула меня в свои липкие объятия.

Когда я проснулся то был уже в своей комнате, в своей родной постели. Осознание случившегося накатило на меня мгновенно, заставляя застыть кровь в моих жилах. Я мог больше не проснуться. Я мог больше не увидеть Эйрин и это после ее-то слов. Физически я чувствовал себя отвратительно, тело все чесалось, как потом я увидел, из-за ожогов.

Рядом на стуле задремал Оберон, но от моих попыток встать он сразу же проснулся. Пока он помогал мне одеться, рассказал обо всем, что произошло. Я задержал взгляд на своем отражении в зеркале. Оберон паршивец даже и слова мне не сказал, а не посмотри в зеркало, я бы не обратил внимание на то, что теперь мой левый глаз серого оттенка. Серый зрачок сильно выделялся и не придавал мне больше очарования. Эйрин снова спасла мне жизнь, в который раз, и я лишь думал о том, как она отреагирует на изменения. Я отправился на кухню и, приготовив ароматный кофе, пришел в ее комнату. Возле Эйрин дежурила Хилария, но увидев меня быстро удалилась из комнаты.

Каштановые волнистые волосы были раскиданы по подушке и пара прядей упали на лицо, я потянулся, чтобы убрать их и задержал ладонь на ее щеке. Она заерзала и нехотя открыла глаза.

Я знал, кто выдернул меня из леса, я слышал ее слова. Я знал и без них, что многое значу для нее, но она произнесла эти слова и теперь я не отпущу ее какие бы трезвые доводы она мне не предъявляла. Жизнь слишком коротка и скоротечна, чтобы провести ее в молчании. Я максимально открыто заговорил с ней о женитьбе. Хотел посмотреть, как она отреагирует, но, как я и ожидал, она восприняла все как шутку.

Разумеется, она заметила изменения в моих глазах, но ее взгляд не изменился, так она еще попыталась извиниться за то, что не удалось спасти цвет моих глаз.

Я оставил ей ароматный кофе и вышел из комнаты, дав время переодеться и присоединиться к нам в библиотеке.

Эйрин поделилась все информацией, что у нее была на Агирика.

Обсудив варианты избавления от врага и остановившись на одном только варианте, предложенном Хиларией, ребята разошлись по делам. Я заметил задумчивый взгляд, которым Эйрин проводила ребят и еще пару минут сверлила дверь. Мы оба переживали за эту парочку, но я и не думал, что Оберон рассказал Эйрин о пророчестве. Они становились ближе. Я был очень рад этому, так как меня совсем не радовали их перепалки.

Прежде чем она покинула комнату, я произнес слова любви. Признался в ответ на признание Эйрин у границы. Она даже не обернулась на мои слова и быстро покинула комнату. Но я и не ожидал иной реакции.

Я приказал вывести всех людей из поместья, стражников распределил по периметру стен и приказал не вмешиваться без приказа.

Агирик заявился ранним утром. Эйрин использовала свои силы, Оберон обернулся зверем. Лишь Хилария оставалась в стороне, ожидая своего часа. Вокруг летали ледяные стрелы, раздавался рев духовного зверя Эйрин и Оберона, звон мечей, крики и кровь. Я и Оберон разобрались с людьми Агирика, но у Эйрин и Хиларии что-то пошло не по плану. Хиларию отбросило в сторону, я направил меч на Агирика, помогая Эйрин сдержать его.

Оберон старался всеми силами удержать Хиларию, но тщетно, она вернулась к Эйрин, ее тело продолжало странно светится.

Видел обеспокоенное лицо Оберона. Видел слезы на щеках Эйрин. Вокруг разливался яркий свет.

Стоило ему угаснуть, как раздался мучительно-болезненный крик. Эйрин и Оберон стояли рядом с каменным изваянием Хиларии. Она оказалась сосудом в чистейшем виде. Не многие пожиратели способны превратить свою физическую оболочку в настоящую тюрьму и не многие решались, ведь, тем самым, они заключали сами себя и обрекали на вечные муки.

Я изо всех сил старался привести Оберона и Эйрин в чувства. Пророчество все-таки сбылось.

Я, не в силах отпустить Эйрин, притягиваю к себе и обнимаю так крепко, как только мог за ее обреченно поникшие плечи. Я попросил Эйрин присмотреть за Обероном пока я буду на суде Сварта, но Эйрин сказала, что собирается вернуться домой пока Агирик слаб. Я прошу ее вернуться и ждать меня в поместье. Но, как я и думал, она не стала ничего обещать.

Наконец-то народ определился с Властителем Северной Долины. Ей стала Миранда Жоре дочь прежнего Властителя. Властителем Южной Долины стал Ридер Озре.

Мне казалось, что судебное заседание длилось целую вечность. Против Сварта выступили все его приближенные, наемники, которые признались, что именно Сварт отдавал приказы убить Властителей. Решение вынесли единогласно — заточение в темнице Скотади до конца его дней. Сварт даже не стал отрицать свою вину. Стихийников мы не стали упоминать в этой истории.

Я вернулся в поместье раньше Оберона и Эйрин. Как только Эйрин зашла в библиотеку я сразу сгреб ее в свои объятия. Я рассказал ребятам все, что узнал сам и выслушал их.

Все это время я прокручивал в голове как Эйрин покинет меня и вернется к родителям, но она сможет вернуться ко мне через барьер, но теперь, когда Тюрин предложил поставить новый барьер, который отделит Эйрин от меня навсегда, я