Список ликвидатора - Фридрих Незнанский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Письмо Мухину? – переспросил тот. – Посмотрим…
Через некоторое время вызванный им служащий принес пухлый конверт:
– Сегодня пришло… Заказное… Вернее, это бандероль…
Попков глянул на обратный адрес и обмер: «Osterreich, Wien, Elisabethstr. 8/145».
– Вена? – пробормотал он.
В груди затеплилась надежда.
Попковым тут же был оформлен протокол изъятия вещественного доказательства, после чего он вскрыл конверт. Внутри лежала довольно приличных размеров книга в блестящем переплете.
– Это еще что? – удивился Валентин.
– Дайте-ка… – протянул руку служащий. – Я знаю немецкий…
Попков вручил ему книгу.
Тот открыл обложку, хмыкнул и сказал:
– Это сборник кулинарных рецептов…
– Да ну?
– Ага… Называется «Тысяча способов приготовления пирогов».
– Пирогов?
Служащий продемонстрировал следователю красочный разворот, на котором был изображен аппетитный кекс:
– Смотрите…
Попков все понял. Генерал заказал эту книгу для своей жены – Натальи Павловны. Очевидно, он хотел сделать ей подарок, поэтому она о ней ничего и не знала…
– По вашим глазам видно, что вы рассчитывали найти в конверте что-то другое… – усмехнулся служащий Главпочтамта.
Следователь кивнул:
– Да…
– И что же вы будете делать с этим сборником?
Валентин взял книгу и пробормотал:
– Передам по назначению.
Когда Олег Мухин отрыл глаза, Наталья Павловна сидела возле его кровати и дремала.
– Бабушка… – сказал он.
Мухина встрепенулась и непонимающе уставилась на внука.
– Я где? – попытался он осмотреться.
Только тут она сообразила, что произошло.
– Олеженька, родной… – прошептала Наталья Павловна.
Внук протянул к ней руку:
– Почему ты плачешь?
Бабушка счастливо покачала головой:
– Слава богу…
Олег прищурился и посмотрел в окно на противоположной стене. Проплывающие вдали облака выглядели точно так же, как куски ваты, разбросанные по стоящему рядом с занавеской столику.
– Мне снилось, что я там… – тихо сказал внук.
– Где? – не поняла Наталья Павловна.
– На небе…
Глаза Мухиной заблестели еще сильнее. Но Олег наблюдал за облаками и не заметил этого:
– Они белые только снизу… А сверху красные… Кто на небо попадает – знает…
Наталья Павловна всхлипнула. Внук рассеянно посмотрел на нее и спросил:
– Почему у меня так болит затылок?
Бабушка погладила его ладонь:
– Ничего… Теперь все будет хорошо… Все будет хорошо…
Муровцы привезли задержанных спецназовцев на Петровку, 38. Туда же примчался и извещенный об этом Турецкий.
К его удивлению, военные вовсе не стали отрицать того, что убили Мухиных. А Ключников, на которого у следствия ничего не было, вообще сделал чистосердечное признание.
И тут «важняка» ждал новый поворот.
Оказывается, спецназовцы совершили эти преступления по указанию не кого нибудь а… лично министра внутренних дел Рашилина!
– Нам сказали, что Мухины оказывают услуги чеченским бандитам! – заявил Авдонин.
– Мы покарали предателей Родины! – сверкнул глазами Ключников.
– Если бы мне снова приказали это сделать, я бы не сомневался ни секунды! – тряхнул головой Масюра.
То есть ребят просто обманули.
Турецкий допросил всех троих, включив в протоколы допросов важные детали происшедшего. Затем он пошел к начальнику МУРа, который недавно позвонил «важняку» на мобильник и сообщил радостную новость – его племянник достал документы по «питерскому делу»!
Герман и Таня зашли в открытое кафе и, взяв мороженого, сели за столик.
– За последние дни у меня было больше впечатлений, чем за всю предыдущую жизнь! – сказала девушка, восхищенно глядя на Редникова.
– У меня тоже… – признался он.
Они съели по ложке.
– А что сказал тебе этот Денис, когда уезжал? – слегка шепелявя из-за леденящего десны мороженого, спросила Таня.
– А ты разве не слышала?
– Нет… Было так шумно…
– Он предупредил, что нас могут вызвать в Генпрокуратуру. Ну чтобы дать официальные показания о случившемся.
Девушка перебила:
– Да нет! Это я слышала. Я имею в виду – потом. Что он сказал потом?
Герман слегка смутился:
– Ну так… Ничего особенного…
– А именно?
Парень не выдержал и расплылся в широкой улыбке:
– Он сказал, что я настоящий герой!
– Да ну?
– Ага!
Таня тоже улыбнулась:
– Это правда!
Редников почувствовал, что его распирает какая-то невероятная радость. «Если я не дам ей выход, то меня просто разорвет!» – подумал парень. Он отставил мороженое и вдруг ни с того ни с сего предложил:
– Хочешь, я для тебя на этом столе станцую?
– Ты что? – опешила девушка. – Зачем это?
– А просто так!
Таня покосилась на сидящего у входа охранника:
– А как же этот?
– А плевать!
И Герман резко вскочил на пластиковый кругляшок стола:
– Асса! – заорал он, отчебучивая лезгинку под изумленными взглядами посетителей. – Асса!!!
Охранник был человеком добрым и просто вывел дикого посетителя за пределы кафе.
– Ну почему идиоты приходят только в мою смену?… – грустно пробормотал он на прощанье.
Сияющая подруга прижалась к Герману и прошептала:
– Знаешь, куда мы сейчас пойдем?
– Куда?
– В ЗАГС!
У Редникова перехватило дыхание. Единственными словами, которые он смог из себя выдавить, были:
– Не возражаю!
– Тогда вперед! – сказала Таня.
Парень кивнул, и, взявшись за руки, они двинулись к метро. Вокруг шумела улица, но молодые люди этого не замечали. В их сердцах звучала музыка. Там-там-тарам-там-та-та… Марш Мендельсона. Впрочем, страдающий отсутствием слуха Герман внимал варианту, довольно сильно расходящемуся с оригиналом, но… не все ли равно? Главное – торжественность! Спешащие по делам прохожие все, как один, уступали дорогу этой странной парочке – красавице девушке и невзрачному молодому человеку, которые шли посреди тротуара и счастливо улыбались друг другу.
Просмотрев все документы, Турецкий взял за краешек последний листок и потряс им перед собой:
– Если б не эта бумажка, то президенту было бы нечем оправдаться…
В руке Александра шелестел протокол последней сходки заправил теневого бизнеса в Вене, из которого следовало, что тогдашний мэр Питера Саблин и его заместитель Буланов все-таки не поддались искушению пойти на сотрудничество с господами, имеющими сомнительную репутацию, и покинули собрание, что называется, хлопнув дверью.
Все остальные документы отражали этапы подготовки к этой итоговой встрече. Речь в них шла о вливании в бюджет Питера значительных средств, принадлежащих международной мафии. На эти деньги планировалось отреставрировать исторические памятники Северной Пальмиры.
Без заключительного протокола вложенные в папку документы были страшной бомбой под президента. С ним – тоже, в общем, бомбой… но без запала.
Сидящий напротив Турецкого начальник МУРа покачал головой:
– Если бы эти листки попали к спикеру Совета Федерации, то он бы сразу порвал оправдывающую Буланова бумажку…
– Да уж… – согласился «важняк».
Грязнов встал из-за стола и прошелся по кабинету:
– Знаешь, что я тебе скажу? Затеяв всю эту канитель с привлечением грязных денег, Саблин и Буланов повели себя не как мерзавцы, а как дураки… – Тут Вячеслав остановился под портретом президента и храбро погрозил ему пальцем: – Да-да, Владимир Васильевич! Вы и ваш тогдашний шеф повели себя как самые настоящие дураки!
Александр усмехнулся:
– По моему, он тебя не расслышал… Крикни громче…
Грязнов резко развернулся к другу:
– Но не как воры!
– Да понимаю я все… – откинулся в кресле «важняк». – Они хотели как лучше…
– Вот-вот!
Турецкий подумал и неожиданно попросил:
– Слав, можно я у тебя тут малость подремлю?
– Чего? – У начальника МУРа вытянулось лицо.
Александр виновато развел руками:
– Так устал, что с ног валюсь… Буквально полчасика… Ты особо не шуми… – И, не дожидаясь ответа обалдевшего от такой наглости Грязнова, «важняк» вытянул ноги и закрыл глаза.
– А… э-э… – попробовал что-то возразить хозяин, но Турецкий, не поднимая век, пробормотал:
– Т-с-с, товарищ генерал… Впрочем, если хочешь, можешь спеть мне колыбельную…
Через несколько секунд «важняк» заснул. Начальник МУРа махнул рукой и на цыпочках вышел из кабинета.
Неделю спустя
Президент пил чай в резной деревянной беседке на территории своей загородной резиденции. Вокруг приятно шелестели деревья и пели птицы. Бивший чуть в стороне небольшой фонтанчик придавал воздуху дополнительную свежесть.
Подошедший помощник склонился в учтивом полупоклоне:
– Владимир Васильевич, к вам Меркулов.
– Это который из Генеральной прокуратуры? – равнодушно спросил Буланов.
